Посвящается Тазаре
Colleen Hoover
REMINDERS OF HIM
Copyright © 2022 by Colleen Hoover
All rights reserved
© Бялко А., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2022
На краю дороги из земли торчал небольшой деревянный крест с написанной на нем датой смерти.
Скотти бы такое не понравилось. Готова поспорить, крест ставила его мать.
– Можете остановиться на обочине?
Таксист притормозил и остановился. Я вышла и подошла к кресту. Покачала его в грязи из стороны в сторону, а потом вытащила.
Он что, умер вот на этом самом месте? Или еще на дороге?
Я не особо следила за деталями во время предварительного следствия. Услышав, что он прополз несколько метров от машины, я начала мычать, чтобы не слышать больше ничего из того, что говорил прокурор. А потом, чтобы избавиться от всех подробностей, если дело перейдет в суд, я признала себя виновной.
Потому что технически я и была виновна.
Может, я и не убивала его своими действиями, но своим бездействием точно убила.
Скотти, я думала, что ты умер. Но мертвые не ползают.
Держа крест, я вернулась к машине. Пристроила его рядом с собой на заднем сиденье и стала ждать, когда водитель вернется на дорогу, но он не шевелился. Я взглянула на него в зеркальце, а он пялился на меня, подняв брови.
– Как по мне, красть придорожные памятники плохо для кармы. Вы уверены, что хотите забрать его?
Отвернувшись в сторону, я соврала:
– Да. Это я тут его поставила. – Я все еще ощущала на себе взгляд таксиста, когда он выезжал на дорогу.
Моя новая квартира всего в пяти километрах отсюда, но в другую сторону от места, где я жила раньше. У меня не было машины, и я решила найти жилье поближе к центру, чтобы ходить на работу пешком. Если я вообще найду работу. С моей историей и отсутствием опыта это будет нелегко. А если слушать, что говорит водитель, у меня, может, еще и карма плохая.
Может, красть памятник Скотти и значит портить карму, но на это можно возразить, что ставить такой крест парню, который говорил, как ненавидит придорожные памятники, тоже ее не улучшает. Именно поэтому я и заставила водителя заехать сюда. Я знала, что Грейс наверняка поставит что-то на месте катастрофы, и считала, что ради Скотти должна убрать это.
– Карта или наличные? – спросил таксист.
Взглянув на счетчик, я вытащила из сумки деньги и чаевые и, когда водитель остановился, отдала ему. Потом взяла чемодан и только что украденный деревянный крест, вышла из такси и поднялась домой.
Моя новая квартира находилась не в крупном жилом комплексе. Это было отдельно стоящее здание, с одной стороны от которого была заброшенная парковка, а с другой – супермаркет. Окно внизу было забито фанерой, все вокруг замусорено пивными банками разной степени помятости. Я отшвырнула с дороги одну из них, чтобы она не застряла между колесами чемодана.
Жилье выглядело еще хуже, чем на картинке в интернете, но я чего-то такого и ожидала. Хозяйка даже не спросила моего имени, когда я позвонила с вопросом, есть ли свободные квартиры. Она сказала только:
– Они всегда есть. Приносите наличные. Я живу в первой квартире. – И повесила трубку.
Я постучалась в первую квартиру. Дверь открылась, появилась крошечная пожилая женщина. Она казалась раздраженной. В волосах у нее были бигуди, нос измазан в помаде.
– Что бы вы ни продавали, мне ничего не надо.
Я смотрела на помаду, на то, как она забилась в складки морщин.
– Я звонила вам на той неделе насчет квартиры. Вы сказали, у вас есть свободные.
На ее сморщенном лице мелькнуло припоминание. Оглядев меня сверху донизу, она хмыкнула:
– Не ожидала, что вы такая.
Я не поняла, что она имеет в виду. Она отошла от двери, и в это время я оглядела свои джинсы и майку. Она вернулась с небольшим кошельком на молнии.
– Пять пятьдесят в месяц. Плата за первый и последний – на месте.
Отсчитав деньги, я протянула их ей.
– И никакого договора?
Она рассмеялась, убирая деньги в кошелек.
– Твоя квартира – шестая. – Она указала пальцем вверх. – Это прямо надо мной, так что давай там потише. Я рано ложусь.
– А что включено в плату?
– Вода и мусор, электричество – за твой счет. Оно включено – у тебя три дня, чтобы перевести его на свое имя. Депозит электрической компании – две пятьдесят.
Черт. 250 за три дня? Я начала было сомневаться в своем решении вернуться сюда так быстро, но, когда закончился период моего временного содержания, у меня оставалось два варианта – потратить все деньги, стараясь выжить в том городе, или проехать шестьсот километров и потратить их в этом.
И я предпочла оказаться в городе, где жили все люди, связанные со Скотти.
Женщина отступила в свою квартиру.
– Добро пожаловать в «Райские апартаменты». Когда устроишься, принесу тебе котенка.
Я быстро уперлась в дверь рукой, чтобы она не закрыла ее.
– Погодите. Что? Котенка?
– Ну да, котенка. Это как кошка, только меньше.
Я отступила на шаг, как будто это могло спасти меня от того, что она говорила.
– Нет, спасибо. Я не хочу котенка.
– У меня лишние.
– Я не хочу котенка, – повторила я.
– Кто может не хотеть котенка?
– Я.
Она фыркнула, как будто услышала нечто совершенно нелепое.
– Сделаем так, – сказала она. – Я оставлю тебе электричество еще на две недели, если возьмешь котенка. – Что за чертовщина тут происходит? – Так и быть, – сказала она, восприняв мое молчание как своего рода тактику в переговорах. – Месяц. Ты берешь котенка, а я оставляю тебе электричество на целый месяц. – Она удалилась в квартиру, но оставила дверь открытой.
Я вообще не хотела котенка, но возможность сэкономить 250 долларов за электрический депозит в этом месяце стоила даже нескольких котят.
Она появилась снова с мелким черно-рыжим котенком в руках. И сунула его мне.
– Вот он. Если что надо, меня зовут Рут, но лучше, чтобы тебе ничего не понадобилось. – И снова попыталась закрыть дверь.
– Погодите. Скажите, где тут можно найти телефон-автомат?
Она хихикнула:
– Ну, где-то в 2005 году. – И закрыла дверь.
Котенок мяукнул, что прозвучало совсем не мило, а скорее напоминало крик о помощи.
– Ну да, и мне тоже, – пробормотала я.
Я побрела к лестнице со своим чемоданом и своим… котенком. Может, надо было все же подождать несколько месяцев, прежде чем возвращаться сюда. Я сумела скопить чуть больше двух тысяч, но большая часть ушла на переезд. Что, если я не смогу сразу найти работу? А теперь мне еще навязали ответственность за котенка.
Моя жизнь стала вдесятеро труднее, чем вчера.
Я поднялась в квартиру. Котенок цеплялся за мою майку. Вставив ключ в замок, я с трудом повернула его и налегла на дверь, чтобы она открылась. Когда дверь в мою новую квартиру распахнулась, я затаила дыхание, боясь, чем оттуда пахнёт.
Повернув выключатель, я огляделась, медленно выдыхая. Никаких особых запахов не чувствовалось. Это было и хорошо, и плохо.
В гостиной стоял диван и больше практически ничего. Небольшая гостиная, кухонька еще меньше, никакой столовой. Никакой спальни. Квартира без излишеств. Шкаф и крошечная ванная комната, где унитаз касался самой ванны.
Настоящая дыра. Пятидесятиметровая дыра, но для меня и она стала шагом вперед. Я прошла от житья с соседкой в десятиметровой камере ко временному содержанию с шестью соседками, а теперь у меня пятидесятиметровая квартира.
Мне двадцать шесть лет, и я впервые официально живу где-то совсем одна. Это освобождает и пугает одновременно.
Не знаю, смогу ли я через месяц все еще позволить себе такое жилье, но я собираюсь попробовать. Даже если для этого придется искать работу в каждом месте, мимо которого я буду проходить.
Собственная квартира может помочь мне, когда я стану защищать свое дело перед Ландри. Это покажет, что я теперь независима. Даже если за свою независимость мне предстоит бороться.
Котенок хотел на пол, и я отпустила его в гостиной. Он пошел по квартире, плача о том, что оставил там, внизу. Мне стало до боли жалко его, когда я смотрела, как он тычется по углам в поисках выхода. Чтобы попасть домой. К матери и братьям с сестрами.
Со своей черно-оранжевой пятнистой шкуркой он походил на шмеля или на что-то, оставшееся после Хеллоуина.
– Как же нам тебя назвать?
Я знала, что, скорее всего, ему придется провести без имени несколько дней, пока я буду думать об этом. Я очень серьезно подходила к выбору имен. Когда я в последний раз должна была кого-то назвать, я подошла к этому серьезнее, чем ко всему на свете до того. Может, это от того, что всю свою беременность я просидела в камере, где было больше нечего делать, кроме как выбирать имя для ребенка.
Я выбрала имя Диэм, потому что знала – как только меня выпустят, я вернусь и сделаю все, что в моих силах, чтобы найти ее.
И вот я здесь.
Carpe Diem.