Орден Лино. Эра исполнения желаний Марина Суржевская Десять лет назад мир изменился. Властитель Лино даровал людям исполнение заветных желаний. Наступила новая прекрасная эра, в которой каждый может получить то, о чем мечтал. И только я, девушка без имени и прошлого, не могу смириться с новыми порядками. Я хочу уничтожить того, кого называют богом. Марина Суржевская Орден Лино. Эра исполнения желаний От автора: Дорогие читатели! Орден Лино – новая самостоятельная история. В моих соц сетях многие просили разместить черновик именно на этом портале, так что я попытаюсь освоить и его. Здесь мне пока не все понятно, но буду потихоньку разбираться. На Литрес я выкладываю сразу много глав, это большая часть книги, дальнейшие главы буду добавлять по мере их написания. Скачать книгу можно будет после ее завершения. Кто со мной давно, тот знаком с форматом черновиков-подписок. Такое чтение любят, например, те, кому удобно читать главами за чашечкой утреннего кофе, а потом размышлять над отрывком или обсуждать прочитанное с другими читателями. Активное обсуждение книги уже сейчас можно найти на моих страницах. Те, кто предпочитает читать целиком и залпом, могут уже сейчас купить эту книгу, а прочитать после ее завершения. Книга в процессе написания, а это означает, что в финальной версии могут быть не сюжетные изменения и доработки. Перед финалом я возьму паузу и сделаю еще несколько редактирований, чтобы выловить ошибки и опечатки. Дорогие друзья, я прошу меня не подгонять и не торопить, я всегда помню о своих читателях и очень ответственно отношусь к работе. Но написание книг – это творческий и иногда непредсказуемый процесс. Покупая книгу в процессе написания, вы должны это понимать) Я буду вам благодарна за ваши эмоции в комментариях, но прошу воздерживаться от явных спойлеров или пересказывания сюжета. Благодарю всех, кто проходит этот путь со мной! *** Глава 1. Назови свое желание Забудьте все, что вы знали раньше. Первый Закон Лино (иные названия, применяемые в летописях – Закон Забвения или Закон Пустоты) *** Толстяк Марфис окинул меня ехидным взглядом и положил на стойку мятые купюры. Я внимательно осмотрела каждую, пересчитала. – Половины не хватает. – Все здесь, крошка. – Толстяк упер пухлые руки в мягкие объемные бока. От его замусоленного кафтана сильно несло пролитой бодягой, в окладистой бороде застряли кусочки картошки и лука. – Мы договаривались на шестьдесят, – я попыталась не показывать отвращения. – А здесь лишь тридцать! Марфис хохотнул, отчего его грудь заколыхалась, как у пышнотелой доярки. – Забыла, крошка? Ты разбила пару стаканов! Я вычел ущерб из твоей оплаты! – Те стаканы были древнее мамонтов, с трещинами и отколотыми краями! Они сами развалились у меня в руках! – процедила я. – Врешь! Новенькое стекло закупил, просто ты неумеха. – Даже новые два стакана стоят пятерку, не больше! Мне нужны эти деньги. Ты обещал! – Тридцать, крошка. И ни монетой больше. Хочешь поспорить? Я в отчаянии осмотрелась. У дальней стены таверны пылал огромный очаг, обложенный серым камнем. На полке вверху оплывали и нещадно чадили сальные свечи. Рядом с очагом суетилась с щипцами и котелками подавальщица Квета. Услышав звуки намечающегося скандала, она коротко глянула в нашу сторону и быстро отвернулась. Вдоль каменных стен тянулись деревянные столы и лавки, укрытые шкурами. С закопченных потолочных балок свисали пучки трав, связки репы, чеснока и копченостей, наполняя помещение непередаваемыми ароматами. С деревянных стен на меня таращились стеклянные глаза кабанов и медведей – толстяк устроил в таверне настоящую охотничью берлогу. Интересно, эти чучела он честно купил на аукционе или загадал желание? Скорее второе. Жаль только, что вступиться за меня в «Кабаньей голове» было некому. Квета торопливо убежала на кухню. Возле очага несколько крепко подвыпивших завсегдатаев обсуждали последнюю игру «Отвязных летунов» и в нашу сторону даже не смотрели. Их гораздо больше интересовал кувшин крепкого пойла и гора жареных в чесночном масле куриных крылышек. В темном углу таверны, куда не дотягивался свет камина, худой парень в потрепанном пальто без аппетита ковырял вилкой мясное рагу. Похоже, блюдо не слишком его вдохновляло. На месте этого парня я вообще не стала бы пробовать стряпню толстяка Марфуса. Отвернулась. Марфис растянул жирные губы в улыбке. – Ну так что, крошка? Внутри заныло противное чувство, я уже знала, что ничего не добьюсь. Проклятый толстяк решил надуть посудомойку. И самое плохое, что я ничего не смогу доказать. Возле двери усмехался верзила Бук, его железные кулаки угрожающе поблескивали. В период Хаоса этот болван обзавелся титановыми руками. Девушки теперь обходят вышибалу стороной, зато в таких местах, как таверна толстяка Марфиса, Железный Бук нарасхват. – Я буду жаловаться, – пробормотала я, зная, что моя угроза – пустая. Но надеясь, что этого не знает толстяк. – Больше ты не получишь. – Марфис противно щелкнул языком и, улыбнувшись, наклонился ко мне через стойку. В лицо ударил ядрёный чесночный запах. – Конечно, если не хочешь еще подзаработать. Может, приласкаешь старика? Так и хочется намотать на кулак твои красные волосы и увидеть в твоих глазках хоть какие-то чувства, ледышка! Я велю Квете освободить подсобку, там вполне удобная кушетка… Я сгребла со стойки мятые купюры, сунула их в карман старой куртки. – Лучше бы вместо кабаньих голов ты загадал себе хорошие зубы, Марфис. От тебя воняет, как от сдохшей в канаве псины, – процедила я, разворачиваясь к двери. – И учти, я буду жаловаться! – Выметайся, крошка, – хмыкнул хозяин таверны. Он прекрасно знал, что может безнаказанно меня облапошить. – Или мне позвать Бука? Верзила радостно оскалился, предвкушая расправу. Даже губы облизнул. Жуткая гадость! Сдерживая желание пнуть со всей силы лавку, а лучше – самого Марфиса, я пошла к двери. – Хотя если скажешь, на какое заветное желание копишь монеты, подкину тебе еще десятку, ледышка! – нагло крикнул мне в спину толстяк. Пьяные мужики у камина заинтересованно обернулись, кто-то одобрительно засвистел, остальные ухмыльнулись. Черт, даже танцующая на столе голая девица не вызвала бы такого ажиотажа. Всем интересны желания. Всегда. В нашем мире это единственное, что имеет значение. Мне очень хотелось послать толстяка в какое-нибудь гадкое и смертельно опасное место. Например, в Седые Земли. Но рядом все еще топтался Железный Бук и я воздержалась. Лишь мысленно пожелала Марфису однажды подавиться куриной ножкой, или что он там ест на ужин? И мне бы молча уйти из «Кабаньей головы», но обида и злость бурлили внутри. А еще – бессилие. Меня обманули, а я ничего не могу сделать! Я даже не могу загадать это проклятое желание! Усталость взяла свое, и уже на пороге я обернулась. – Мое желание? Лишь одно, толстяк. Найти Лино и оторвать его тупую голову! Если бы той голой танцующей девицей была я – это не произвело бы столь ошеломляющего впечатления, чем брошенная в сердцах фраза. В один миг смолкли все разговоры и в таверне повисла изумленная тишина, кажется, даже огонь в камине съежился от страха и почти погас. Даже кабанья голова испуганно прикрыла стеклянные глаза, а чучело медведя в углу попыталось спрятаться в тень. Кто-то из выпивох громко икнул, тут же зажал себе рот ладонью и испуганно сполз под стол. Железный Бук вытаращился так, что я испугалась за его глаза. – Сопротивление! – Один из выпивох, шатаясь, начал подниматься. – Ворона! Стервятница! Хватай! Лови ее! Выпивохи, враз протрезвев, вскочили с лавок. Пламя огня взметнулось, рассыпая рыжие искры, Железный Бук заревел зверем. Квета, выглянувшая из подсобки, оглушительно завизжала. А я поняла, что пора уносить ноги. Прикусив свой болтливый язык, я дернула тяжелую дверь таверны и вывалилась на скользкие ступеньки. Зима, чтоб ее! Здесь всегда зима. Это ведь Арвиндаль – город сумрака, снега и звезд. Порока и развлечений. Смерти и наслаждения. Королевство Ночи и Грез. Не останавливаясь, я понеслась на задний двор, юркнула в дыру между досками и побежала, петляя мимо глухих каменных стен. Почти весь Арвиндаль состоит из лабиринтов узких подворотен, кривых улочек и туннелей, прорытых прямиком в льдине. Вся основная часть столицы находится на огромном айсберге, дрейфующем возле берегов полярной земли. И сейчас я неслась, обгоняя северный ветер, по крайней мере, мне так казалось. На черном куполе неба вспыхивали зеленые переливы северного сияния, и сыпалась звездная пыль, заменяющая в Арвиндале солнечный свет. Золотые вспышки перемешивались с зелеными, и снег вокруг казался не грязно-серым, а разноцветным. Хотя на самом деле это был лишь обман. В первые дни после приезда я даже сгребла пригоршни снега и отнесла в комнату, чтобы рассмотреть цвет. Серый и грязный, конечно! Но сейчас мне было не до снега и его красок. Я неслась по узким улочкам, петляя как заяц. Мне чудилась погоня, настойчивые шаги за спиной, руки, тянущиеся, чтобы схватить и передать в руки ищеек. Но я не оборачивалась. Знала, что это глупая потеря времени. Пронеслась через лабиринт тупиков, свернула в подворотню, скользнула в туннель, похожий на кроличью нору, и наконец почти вылетела на набережную. О, здесь меня ожидал совсем иной Арвиндаль! Широкая и бесконечно длинная набережная на берегу ледяного моря считается в Пяти Королевствах местом самых крутых и незабываемых развлечений. Здесь можно найти заведения абсолютно на любой вкус, каким бы извращенным он ни оказался. Здесь продают все, что можно продать – любовь, радость, страсть, счастье и веселье. На огромных сияющих террасах можно танцевать бесконечно, пока не сотрутся подошвы, или пока не рухнешь без сил. В шикарных зеленых комнатах можно выиграть целое состояние. На кон тут ставят автомобили, заводы и даже целые города. А еще жизни – свои и чужие. За высокими дверьми каменных башен и ледяных садов, украшенных статуями обнаженных красавиц и красавцев, бесконечно пируют богачи, а веселье переходит в разнузданные вечеринки, а то и дикие оргии. Набережная пахнет азартом, горячим вином, корицей и шоколадом, а еще – похотью и развратом. Ну и конечно – изысканными блюдами, которые подают в ресторанах за хрустальными окнами. Золотые звезды над шпилями вспыхивают и порой складываются в слова: «Эта ночь принадлежит тебе». Ночь, которая никогда не закончится. Горящая огнями и восхищенными взглядами набережная Арвиндаля каждому подарит незабываемые впечатления. Конечно, если у вас хватит денег, чтобы их оплатить. А если купюры закончатся раньше, чем веселье заказчика, тот вполне может оказаться в подземельях айсберга, прикованный к стене и обреченный на рабское существование, пока не отдаст свой долг. Ну или вовсе – в ледяных водах полярного моря. Порой проигравшиеся в зеленых комнатах неудачники тут же перекочёвывали в соседние алые, где становились живыми игрушками для более удачливых посетителей Арвиндаля. Удивительно, но страшная перспектива все проиграть и лишиться жизни со свободой, мало кого останавливала. Королевство Грез бурлит от желающих испытать свою судьбу и окунуться в разврат, а в гавани всегда стоят корабли, привозящие в столицу ночи целые толпы жаждущих развлечения людей. А вот я старалась держаться от набережной подальше. На дорогие удовольствия у меня все равно нет денег, а на игру – удачи. Зато на набережной можно отлично спрятаться. Осталось лишь нырнуть в толпу, которая вечно шумит возле ледяного моря, предаваясь веселию, и меня уже точно не поймают! И тут кто-то дернул меня за руку. Догнали! Все-таки догнали! Вскрикнув, я развернулась и не глядя ударила обидчика кулаком. Тот тихо охнул и рухнул на снег. И остался лежать. Я отпрыгнула подальше. Воздух со свистом вырвался из сжатых губ, улетел облачком пара. Светящаяся тысячами огней набережная была совсем рядом, манила эхом веселых голосов и музыки. И мне бы бежать туда, не оглядываясь, прятаться в толпе, но… Но я все-таки оглянулась. Хотя бы чтобы увидеть, кого именно я свалила. Толстяк Марфис? Железный Бук? Кто-то из выпивох, сидящих на лавке «Кабаньей головы»? Ищейки? На снегу лежал парень в потрепанном пальто. Он лежал, раскинув руки и бессмысленно таращась в звездное небо, с которого лениво падали крупные, мохнатые снежинки. Глава 2. Я – не ворона! «Первые годы Эры Исполнения Желаний названы периодом Хаоса. Это темное время наполнено страхом, ужасом и смертями, потому что человеческие пороки оказались сильнее Дара, преподнесённого людям Лино. Слабые люди не сумели выдержать испытание заветными желаниями. Их пороки оказались сильнее мечты. Пороки невозможно истребить, ибо они часть человеческой души, а порой ее главное топливо. Единственное, ради чего человек живет. Поняв это, Лино едва не разрушил новый мир. Его горе не знало границ. Но потом Лино сказал: пороки нельзя истребить, ибо тогда придется стереть с лица земли и само человечество. Но пороки можно контролировать. Так сказал Лино. И создал Законы, следовать которым отныне обязан каждый житель Пяти Королевств». Летопись Эры Исполнения Желаний» *** Он что, умер?! Паника сдавила горло удавкой. Я сделала испуганный шаг. Нет, я ведь не могла его убить? Я обычная девушка, даже довольно хрупкая… Хотя и этот преследователь – тощий. А вдруг он упал и ударился головой о какой-нибудь камень? Их наверняка полно под снегом… И все, каюк! Ой-ой! Да меня же посадят! Может, закопать его, пока не поздно? Или оттащить в сторону черных туннелей, ведущих прямиком к сливу в ледяное море? Ой-ой, о чем я вообще думаю? – Эй, ты там жив? Еще шаг. Ну все. Добегалась, Рид! Убила человека! Я нервно оглянулась. Оживленная набережная совсем рядом, надо лишь развернуться и бежать, затеряться в толпе и забыть этот день. Мало ли дней, которые я забыла? Этот всего лишь один из многих. Надо просто… бежать! Так почему я все еще стою? Еще один шажок. Да это же тот парень из таверны! Зачем он потащился за мной? Темные волосы, словно перья на снегу. Цвет глаз в сумраке не разобрать. – Эй? Ты жив? – Думаешь, у тебя удар как у того железного верзилы? – насмешливый голос заставил меня подпрыгнуть. Жив! А теперь – беги! Ну беги же… – А какого демона ты тогда свалился? – Поскользнулся. Но я не против. – Парень вздохнул и вдруг закинул руки за голову, словно лежал не посреди улицы, а на собственном диване. – Присоединяйся. Ну все, приплыли. Очередной свихнувшийся чудик. Таких много. В период Хаоса многие поехали крышей, не выдержали изменений. Да и сейчас люди иногда теряют голову и уже не могут отличить реальность от выдумки. Живут в иллюзиях, бредят желаниями. Таких мы зовем потерявшимися. И этот, похоже, тоже из этих несчастных заблудших. – Иногда стоит остановиться и просто посмотреть на снег, – меланхолично произнес чудик. – Что на него смотреть, – пробормотала я, все еще почему-то оставаясь на месте. – Это же Арвиндаль. Снег здесь навсегда. – Но мы не навсегда, – отозвался этот ненормальный. – Поэтому иногда надо смотреть. И не отрывая глаз от неба, приглашающе похлопал ладонью по земле. Нет, это уже никуда не годится! Я же не собираюсь… Нет, конечно! – Зачем ты за мной побежал? Разговаривать с лежащим на снегу придурком было величайшей глупостью и нелепостью. Но все же я любопытна. Как и все девушки. – Ты правда Ворона? – Нет! – возмутилась я. Не знаю, насколько искренне. – Но хочешь оторвать Лино голову. – Я пошутила, – нервно оглянулась. Такими словами не стоит разбрасываться. Это очень опасно. И лишь одна глупая девчонка иногда забывает правила. – У меня плохое чувство юмора. Совсем дохлое! – Это не выглядело шуткой. – Парень все еще таращился на падающие снежинки, а на меня не смотрел. Возможно, поэтому я с ним говорила. Чего бояться? Пока он поднимется, я добегу до Звездного Дворца, в котором живет сам правитель Арвиндаля! – Ты говорила искренне. Почему ты ненавидишь того, кого остальные боготворят? – Не твое дело, – несколько растерянно пробормотала я. – Лино – бог. Его нельзя убить. – Лино – человек. – Злость снова взметнулась внутри и обожгла горло. Так происходило всегда, стоило даже мысленно произнести это имя. Четыре ненавистные буквы, превращающие меня во взбешённого зверя без всякого волшебства. Лино. Лино. Ли-но! Ненавижу. – Лино – человек. Как я и ты! Черт! Зачем я вообще говорю с тобой! Он пожал плечами, и выглядело это несколько забавно, учитывая то, что парень валялся на снегу. – Может, больше не с кем? – Что? Я подавилась вопросом, потому что парень, еще мгновение назад безмятежно глазеющий на звезды, начал подниматься. Неторопливо встал, отряхнул полы своего потрепанного пальто, поправил серо-голубой толстый шарф. С одного конца он сильно разлохматился и висел длиной бахромой до самых колен. На темных волосах парня остались снежинки. Так же медленно, словно у него было все время мира, чудик подошел ко мне. И я снова не убежала. Возможно, я слишком любопытна. Себе же во вред. В вертикальной близи парень оказался на голову выше и не таким уж и тощим. Просто его черное пальто с двойным рядом тусклых пуговиц под серебро было на пару размеров больше чем нужно. В свете фонаря я наконец разобрала и масть незнакомца. Волосы черные, почти до плеч, глаза светло-серые. Обычные светло-серые. А ведь после Хаоса глаза и волосы у многих людей приобрели яркие, неестественные цвета. Мои пряди окрасились в кровавый цвет, который я ненавижу. Даже пыталась перекраситься, но увы, то, чем наградил Хаос не изменить обычным красителем. Глаза же стали желтыми, как у дикой кошки. Так что в зеркала я стараюсь не заглядывать, страшновато как-то. Говорят, это последствия гнева и боли Лино. Бог был недоволен, поняв, что натворили люди, получив его дар заветных желаний. Так объясняют преображения в храмах Ордена Лино, ну а ушлые газетчики пишут, что в тот год в мире исполнилось слишком много заветных желаний, воздух буквально звенел от материальных изменений и воплощений. Нашу реальность перекроили заново. Сталкиваясь и смешиваясь, желания породили магическую волну, которая накрыла всю землю и принесла вот такие странные эффекты. Волна создала пугающие места и существ, которых можно увидеть только в кошмарах. Силами Пяти Правителей Волну и большинство тварей удалось выгнать в Седые Земли, называемые Королевством Тумана. Но, похоже, этот парень преображения избежал, по крайней мере выглядел он совершенно обычным. Нижнюю часть его лица скрывал шарф, и лишь когда незнакомец повернул голову, я смогла рассмотреть недовольно поджатые губы и нос с горбинкой. В общем, не красавчик. Я сглотнула. – Так зачем ты бежал за мной? – Хотел посмотреть на ворону, – дернул уголком губ парень. Я продолжала стоять и смотреть на него, слегка вздрагивая от страха и навалившегося оцепенения. Эх, надо было бежать. А теперь что? Теперь все. – Я уже сказала… Парень вздохнул и потер переносицу. – Ладно, забудь. Я просто решил прогуляться. Получилось довольно неплохо. И развернувшись, сунул руки в карманы и пошел в сторону узких кривых улочек. На непокрытую голову медленно падали снежинки. – Эй, подожди, – отмерла я. – И это все? Он пожал плечами, не оборачиваясь. – Все. Сделал еще несколько шагов, помедлил. И все же оглянулся. – Я живу в шестом туннеле. Фрейм. А потом просто скрылся в лабиринте ледяных улиц и заснеженных домов. Я посмотрела на свои замерзшие руки. На цепочку следов, которые уже заносил снег. На огни набережной. Неужели… пронесло? Натянув шапку, я побрела к дому, вернее, тому месту, где временно обосновалась. Маленькую комнатку на чердаке с одной хлипкой кушеткой и продавленным креслом трудно назвать домом, ведь так? Сердито топнув ногой, я стиснула зубы. Ничего, все это временно! Вот сделаю то, что задумала, и сразу отправлюсь на юг! А еще лучше – в Соларит-Вулс, буду валяться на белом песочке и любоваться морем! Вот это жизнь! Размечтавшись, я свернула с освещенного проспекта на темную улочку. Обостренный инстинкт опасности на миг заставил притормозить, всматриваясь во тьму. Но переулок был пустой, лишь у грязного мусорного бака рылась в отходах бродячая кошка. Я прошла вдоль глухой стены, уже предвкушая горячий чай и кусок припрятанной булки, которую я с наслаждением съем. И тут из тьмы шагнула фигура. Еще одна появилась позади, и я сжала кулаки, готовясь к атаке. Во тьме блеснул значок силовика. – Вы арестованы по обвинению в причастности к незаконному сопротивлению. Пройдите с нами. – Что? – завопила я. Крутанулась на каблуках. Черт, и почему я не послушала свой инстинкт? – Я не ворона! Я не участвую в Сопротивлении! Я ничего не знаю! Вы не имеете права! – Правосудие разберется, – невозмутимо отрезал тот, что стоял впереди. – Не пытайтесь бежать. Поднимите руки и встаньте лицом к стене. Да конечно! Я снова крутанулась, высматривая лазейку. Но широкоплечий силовик позади закрывал проход. Я бы ударила его ногой да попыталась проскочить, но этот гад уже предусмотрительно растянул сеть. Невидимую, вот только руки силовик держал слишком характерно. Обложили, сволочи! Быстрый взгляд наверх убедил, что и на крышу не забраться. Бродячая кошка мяукнула и скрылась в трубе, и я ей позавидовала. – Эл Рид, вытяните руки и не пытайтесь сопротивляться. – Но я не ворона! Я не знаю, о чем вы говорите! – Правосудие разберется, – непреклонно повторил силовик. И пока я металась, не зная, как выбраться, набросил на меня сеть. Ненавижу! Тело мигом опутала слабо мерцающая паутина, спеленала меня, словно младенца в колыбельке! Руки и ноги стали непослушными и тяжелыми, но в противовес ощущениям – мою тонкую фигуру не прибило к земле, а напротив, приподняло в воздухе. Силовик деловито намотал конец сети на руку, закрепил и потащил мое плывущее по воздуху тело. Словно я воздушный шарик, а не человек! Хотелось заорать или хотя бы сказать что-нибудь гадкое, но увы, в паутине невозможно даже это. Сеть полностью блокирует слух и голос. А самое поганое, что эта гадкая удавка совсем не греет и тело без движения начинает быстро замерзать. Право, раз силовики додумались до сети, могли бы и улучшить ее свойства подогревом! В Арвиндале это просто жизненно необходимо, так можно и не дотащить обвиняемого до тюрьмы. Впрочем, кому от этого хуже? Только самому обвиняемому! Ругаясь про себя, я взирала на плывущие сверху звезды. Ну вот и полюбовалась! Точно накаркал тот сероглазый гад! Чтоб ему провалиться! Правда, стоило подумать, что хуже некуда, как силовик дернул конец сети, и мое неподвижное тело перевернулось в воздухе лицом вниз. Теперь я видела лишь сугробы, протоптанную тропинку и сапоги мужика, шагающего впереди. Не слишком чистые, кстати. Когда я почти перестала чувствовать окоченевшие руки и ноги, силовики, наконец, добрались до серого здания местной тюрьмы. А занеся мое плывущее тело в помещение, сняли сеть. Я рухнула на пол, приложившись пятой точкой. Кряхтя, перевернулась и села, с ненавистью рассматривая ухмыляющиеся лица ищеек. – Ну что, ворона, может, сразу во все сознаешься? Сэкономишь нам время, а себе – здоровье? Мужики радостно рассмеялись, находя шутку забавной. Идиоты! Смешно мне не было. Обвинение в причастности к запрещенному пернатому объединению – это серьезно. За такое можно и правда здоровья лишиться… А то и жизни. – Я не ворона! – давя в себе злость, пробормотала я. Черт, кажется, даже язык замерз и теперь с трудом ворочается во рту. Отчего слова получаются хриплыми и – вот же гадство! – каркающими! Силовик, стоящий слева, рыжебородый и здоровенный, указал мне на железный стул, стоящий посреди комнаты, ножки которого оказались привинчены к полу. Верно, чтобы хрупкая девушка в моем лице не прибила этим стулом двух ухмыляющихся гадов. – Присаживайтесь, обвиняемая. Беседа будет долгой, это мы вам обещаем. Так что располагайтесь поудобнее! Я села, упрямо выпрямив спину. Рыжий бородач вольготно устроился возле окна, второй силовик – тщедушный и носатый – сел за стол. Очень медленно он достал из ящика лист бумаги, карандаши для письма и лезвие. И принялся очень тщательно точить грифель. Вжик-вжик. Тоненькая стружка завернулась красивой спиралью и легла на бумажку. Вжик-вжик. И снова. Я бы даже восхитилась такому искусству и посоветовала силовику сменить профессию. Правда, он мог стать выдающимся точильщиком карандашей! Если бы так сильно не раздражал своим вжик-вжик! – Итак, уважаемая Эл Рид, – закончив с грифелем, силовик испробовал карандаш на бумаге и довольно ухмыльнулся, подняв на меня водянистые глаза. – Я предпочитаю просто Рид, – прохрипела я из глупого упрямства. Впрочем, силовика мой выпад лишь позабавил. – Итак, Эл. Расскажи нам о ваших друзьях. – Каких друзьях? Силовик склонился над столом, душевно заглядывая мне в глаза. Ну ни дать ни взять – заботливая мамочка! – Эл, вы очень милая и, я уверен, законопослушная девушка. Ну не может красавица с таким прелестным личиком быть бессовестной нарушительницей законов и устоев нашего чудесного общества. Вы согласны? Я усердно закивала. Не может, конечно, не может! Я вообще ромашка в чистом поле! Хотя про прелестное личико он, конечно, мне польстил. Силовик тоже покивал, соглашаясь. И чиркнул грифелем по бумаге. Вжик! Я ощутила настойчивое желание кинуть в ищейку чем-нибудь тяжелым. Может, он этого и добивается? – Вот и я уверен, что не может! Я сразу сказал своему напарнику: смотри-ка, Гринтавельд, какое невинное и красивое создание, заблудшая душа, которую просто нужно направить на истинный путь. Она всего лишь потерялась! Вы ведь потерялись, Эл? Носатый радушно улыбнулся. Взгляд его стал расфокусированным, один глаз полностью затянулся синевой – это значит, силовик подключился к Новому Единому Реестру, где хранилась информация обо всех жителях Пяти Королевств. Силовики, ищейки, судьи и дознаватели имели доступ в эти кладовые знаний и могли в любой момент прочитать информацию. По крайней мере за последние десять лет. Рыжий возле окна размял шею, и она издала неприятный хруст. – Так-так… А вот и наша Эл Рид… Зарегистрирована в Боргвендаме. Далековато ты забралась от Боргвендама, девочка. – Куда хочу, туда и еду, – буркнула я. – В Арвиндале рады всем. Кажется, так написано при въезде в гавань! Ищейка хмыкнул, продолжая просматривать мои данные. – Так-так. Эл Рид, ориентировочно – двадцать пять лет, – я хмыкнула на этих словах. Ну да, ориентировочно. – Постоянной работы нет, – продолжил ищейка. – Как и постоянного места проживания. Перебивается случайными заработками. Зато имеются три условных наказания за хулиганство и нарушение общественного порядка. И одно задержание за воровство. Носатый прекратил читать краткий перечень сведений обо мне и снова улыбнулся, словно информация его несказанно порадовала. – Я не воровала! – вскинулась я негодующе. – Меня обвинили по ошибке! И отпустили! – Да-да, я вижу. Обвинитель забрал свое заявление. Решил не портить жизнь такой… красивой и сговорчивой девушке? – Рыжий понимающе хмыкнул. А я ощутила, как поднимается внутри волна злости. И опустила голову, чтобы скрыть опасный блеск своих желтых глаз. Лучше пусть и дальше считают меня прелестной. И да – сговорчивой. – Я уверен, что вы совершенно невиновны, милая Эл, – душевно пропел тщедушный. Я глаз не подняла, даже когда чиркнул по бумаге грифель: вжжжик! Ненавижу этот звук! – Да, такая замечательная и покладистая девушка точно не может быть злостной нарушительницей и преступницей. Ты согласен со мной, Гринт? – Рыжий промычал что-то неразборчивое. – Вот именно! И потому прелестная Эл не будет чинить препятствий следствию и сейчас все быстренько расскажет. Начнем! – снова противный звук грифеля по бумаге. – Как вы попали в Сопротивление, именуемое Сообществом Ворон? Кто вас туда привел? Сколько лет вы состоите в этой банде? Как зовут ваших подельников? Где они живут? В каких преступных делах вы участвовали? Что знаете о лидере группировки, так называемом Когте? Видели его? Знаете? – Что? – Моя голова дернулась, глаза, кажется, вылезли из орбит, а рот сам собой открылся и больше не закрывался! – Что вы говорите? Я ничего не знаю! Я же сказала! Рыжий ухмыльнулся почти весело. – Эл, ну что же вы, – неприятно цокнул языком тщедушный. – А с виду такая милая девушка. Мы думали, вы хотите помочь следствию, желаете сотрудничать, а вы… – Я желаю! Но я ничего… – А сами врете, умалчиваете важные сведения о преступниках, подрывающих устои нашего славного общества, – с явным удовольствием произнес тщедушный. – Как нехорошо! – Я ничего не знаю… – От злости и бессилия хотелось кого-нибудь покусать. Или это я просто проголодалась? – А вот почтенный господин Марфис Брум, владелец магазинов и таверн, в том числе той, где вы работали последний месяц, утверждает обратное. Он, как добропорядочный господин, заявил о ваших злодеяниях. Благородно простил вам перебитую посуду и пропавшие серебряные ложки, но вот на вашу причастность преступному сообществу не смог закрыть свои честные глаза. – Какие серебряные ложки? – изумилась я. – Да у толстяка Марфиса сроду таких не водилось! И прикусила язык. Понятно, что все напрасно и зря я сотрясаю воздух. Эти двое силовиков наверняка не раз просиживали у толстяка штаны, распивая горячее пиво и поедая чесночные гренки. Пройдоха Марфис решил упечь посудомойку в казематы, побоявшись, что она снова начнет требовать свою плату. А может, просто надумал выслужиться перед властью Арвиндаля. Все знают, что у силовиков есть план на поимку ворон. Вот они и стараются… Толстяк теперь в двойном выигрыше – и от меня, глупой, избавился и заслужил похвалу силовиков. Так что в следующий раз они закроют глаза, если в тавернах Марфиса случится какой переполох или нажалуются облапошенные посетители. И кто меня за язык потянул, зачем ляпнула про заветное желание? Ведь никогда и никому… Я застыла, сузив глаза, невидящим взглядом уставившись в пространство и не слыша вопросов носатого. Не могла я это сказать. Несмотря на усталость и злость – не могла! Не первый день живу на свете и знаю, что некоторые вещи говорить нельзя! Ни за что! Значит, вариант один. В том месте, где я стояла, висел какой-то запрещенный предмет, вроде «раскрывателя тайных мыслей», который нельзя использовать в быту. Вещица, созданная заветным желанием в период Хаоса, дорогая и опасная. И очень полезная для таких прохиндеев, как толстяк Марфис! Ляпнет подвыпивший путник свои тайные мысли, выйдет из таверны, а тут его уже ждут силовики! И план по поимки злостных преступников выполняется, и все довольны! Ну если не считать несчастных нарушителей, которые таковыми и не являются! Выходит, толстяк и эти двое ищеек в сговоре и убеждать их в своей невиновности – бесполезно. То, что я сказала в таверне про Лино – это ужасно. А быть частью Сопротивления – это серьезное преступление. Очень серьезное. Что же делать? Подняла голову, я взглянула на силовика за столом. – Хотите нам что-то сказать? – почти весело спросил тщедушный. – По закону вы обязаны сообщить о моем задержании, – сипло произнесла я. – Так у тебя нет никого, крошка. Кому же сообщать? – Есть. Вы обязаны. По закону. Кому я скажу! – на одном дыхании выдала я. – Фрейм! С Ледника! Шестой туннель! Я хочу, чтобы вы оповестили его о моем задержании! Силовики переглянулись, рыжий пожал плечами. Похоже, названное имя им не о чем не говорило. Я же выдохлась и снова опустила голову. – Ну что же, – махнул рукой носатый. И издевательски добавил: – Все для нашей дорогой гостьи! Какое сообщение вы хотите отправить? Устное или письменное? Я замерла, лихорадочно соображая. Устное означает, что где бы ни находился в данный момент Фрейм, над его головой откроется крошечное окошко – пространственный разрыв размером с булавочную головку – и оттуда прозвучит послание. Подвох в том, что в шумной толпе его невозможно услышать, к тому же, адресат может просто в этот момент спать. Ну или заниматься любым другим делом, не позволяющим услышать секундное сообщение извне. Очень тихое, между прочим! Письменное давало гарантию на прочтение, но вот беда – за него надо внести дополнительную плату, и немалую! По закону мне полагалось лишь устное. – Сколько стоит второй вариант? – вскинулась я. – Вижу, ты знакома с порядками, – хохотнул тщедушный. – Две сотни рогатых. Но для тебя сделаю скидку. Сто восемьдесят! Я похолодела. Сто восемьдесят купюр с изображением черного единорога – символа Лино. Символа нашего мира. Говорят, в древности единорог считался волшебным зверем, способным творить волшебство. И изначально его изображали белым. Но человеческие пороки окрасили волшебство в черный. Но сейчас меня мало занимала история единорога и вообще история. За месяц в компании противного толстяка Марфиса и гор немытой посуды мне обещали всего шестьдесят монет, а отдали лишь половину! Конечно, у меня не было денег, чтобы заплатить ищейкам. Откуда… И два гада со знаком скалящегося пса на форме это прекрасно знали! Я высоко задрала подбородок. – Прошу отправить устное послание. И зафиксировать в Реестре! Тщедушный потер острый выпирающий подбородок и хмыкнул. Вжикнул грифелем по бумаге, включил передатчик. Водянистые глаза снова затянулись синевой, значит, подключился к Реестру. Над головой мужика появился сгусток. Тонкие губы силовика вытянулись в трубочку, и гад прошамкал: – Послание для Фрейма. Эл Рид задержана по обвинению в причастности к запрещенной организации Сопротивления и отправлена в казематы до дальнейшего разбирательства. Конец сообщения. Точка над его плешивой головой завернулась воронкой и исчезла. Я подавилась от возмущения. – Но вы сказали это слишком тихо! И невнятно! Даже я ничего не смогла разобрать! Вы должны повторить сообщение! Да он же ничего не услышит! – Послание отправлено и доставлено, – мерзко усмехнулся негодяй. – Мы чтим закон, в отличие от преступников. Ну а теперь самое время признаться в своих злодеяниях. Я сникла. Все понятно, я ничего не докажу. На что я вообще надеялась? Да даже если этот сероглазый Фрейм услышит и разберет шамканье силовика, кто сказал, что парень мне поможет? Скорее отмахнется с недоумением, не понимая, кто такая вообще эта Эл Рид! Ведь он даже не знает моего имени! Холодок ужаса прокрался за шиворот и потек по хребту. Следующий час я провела так же. Сидела на железном стуле, молчала и слушала завывания и уверения носатого. Рыжий верзила периодически хрустел шеей и скалился, видимо, чтобы я не расслаблялась. Но ничего внятного они от меня так и не добились, поэтому решили отправить в камеру, пообещав продолжить с утра. Я с трудом встала – ноги затекли. – Ничего, ты нам все расскажешь, – ласково пообещал носатый. – У нас все и всё рассказывают. Ты уж поверь. – Орденом Лино запрещены любые пытки, – пробормотала я. – Кто говорил о пытках? – хмыкнул рыжий. – Всего лишь посидишь в камере. Ну а то, что она внутри льдины, да без отопления, так в этом мы не виноваты! Это тюрьма! Негодяи рассмеялись, я поежилась. Значит, вот что меня ждет… На айсберге не принято шутить с холодом. Живот свело от дурных предчувствий, но я лишь выше подняла голову, не показывая страха. – Ладно, хватит болтать, двигай ногами, – одернул меня рыжий верзила. – Для начала здесь посидишь, не станешь сговорчивее, отправишься в карцер! А там гораздо хуже, уж поверь мне! Меня потащили куда-то по узкому коридору и впихнули в крошечную комнатушку. Здесь я привалилась к стене, глядя на круглое окошко под потолком. В него смотрелась одинокая звезда – холодная, недоступная, совершенно равнодушная к судьбе девушки по имени Эл Рид. В углу камеры виднелась дыра-нужник, вдоль стены тянулась не кровать, а полка. Даже мне на ней будет неудобно, что уж говорить о людях с более плотной фигурой! Впрочем, кого волнуют неудобства преступников… или то, что они голодны, замерзли и чертовски испуганы? За свою недолгую жизнь мне доводилось бывать в передрягах, но так серьезно я попала впервые. Сжав зубы, я снова уставилась в окошко. Одинокая звезда в небе растянулась цепочкой, словно размножилась. Глава 3. Спаситель …«Исполнение заветного желания не должно вредить другому человеку или миру. Исполнение не должно затрагивать интересы другого человека. Желание не должно существенно влиять на мировой или природный порядок» Второй Закон Лино. Закон гуманизма и экологичности»… *** Сколько прошло времени, я не знала. Мне показалось – невыносимо много. Хотя скорее всего не более получаса, золотое сияние лишь раз осветило небосклон. Я как могла куталась в свою куртку и жалела о варежках, оставшихся в «Кабаньей голове». Я так торопилась оттуда сбежать, что не зашла за ними в подсобку. Начиная замерзать, я принялась подпрыгивать и отжиматься, чтобы согреться. И тут лязгнула дверь. – Эл Рид, на выход! «Ну все, в карцер поведут…» – мелькнула трусливая мысль. На негнущихся ногах я вышла в коридор и остановилась, не поднимая глаз. – Эй, ты там что, ревешь? – произнес странно знакомый голос. Передо мной стоял сероглазый Фрейм. С момента нашей встречи он ничуть не изменился – все то же жуткое и огромное пальто с поднятым воротником, серо-голубой шарф крупной вязки, темные волосы и слегка рассеянный взгляд. Но он пришел! Пришел! И кажется, никому в жизни я так не радовалась! – Ты все-таки услышал мое послание! – я едва сдержалась, чтобы не завопить. – Это было не так-то просто, – криво улыбнулся парень. – И еще понадобилось время, чтобы сообразить, кто такая эта Эл. Скажи спасибо, что у меня хорошая память, а толстяк Марфис проорал напоследок твое имя. Решил освободить тебя хотя бы затем, чтобы узнать почему тебя так странно зовут. – После Забвения мне показалась родной лишь одна буква, – несколько смущенно буркнула я. – И это была Л. Я решила так и назваться. Фрейм не стал говорить, что это странно. И за это я тоже была ему благодарна. Парень лишь сильнее уткнулся носом в свой шарф и развернулся к выходу. – Идем, я внес за тебя залог. –Спасибо, – прошептала я, растрогавшись. Слезы, которые я никогда не могла из себя выдавить, вдруг предательски защипали глаза. Просто это было так странно. Крошечная, почти безнадежная ниточка, за которую я уцепилась, совершенно непонятным образом превратилась в надежный канат и вытащила меня со дна пропасти. – Много заплатил? Парень кинул быстрый взгляд на хмурого силовика. – Давай выйдем отсюда. Место не располагает к беседе, знаешь ли. Да с радостью! За Фреймом я неслась почти бегом, потому что шагал он быстро, уткнув нос в шарф и не оглядываясь на меня. До самых ворот тюрьмы он больше не произнес ни слова, а я скакала рядом, пытаясь поспеть за стремительной походкой парня. Ну и заодно согреваясь. Так что, конечно, я не возражала, потому что и сама хотела как можно скорее очутиться подальше от ужасных каменных стен. Все чудилось, что дорогу преградит рыжий верзила или носатый с его вжикающим карандашом. Рассмеются, и окажется, что спасение – лишь созданная ими иллюзия, еще один способ поиздеваться над преступницей. Но хвала всем богам, железная дверь городской тюрьмы с угрожающим лязганьем захлопнулась позади нас. И открылась улица – обычная, с заснеженной дорогой, спешащими по своим делам людьми и проплывающими мимо повозками, экипажами и автомобилями. После Хаоса в любом Королевстве можно встретить самый разнообразный транспорт – от ездовых ишаков до живых автомобилей, хотя Орден Лино и пытается хоть как-то упорядочить дорожный вопрос, но пока безрезультатно. Фрейм безучастно стоял на дороге, рассматривая улицу, и я внезапно ощутила неловкость. – Можем пойти ко мне, – осторожно предложила я. – Я живу недалеко, снимаю комнату. Если не добрались мыши, то напою тебя чаем с печеньем. Заодно и поговорим. Парень повернул ко мне голову, и в светлых глазах на миг блеснуло удивление. Словно он вообще забыл обо мне и сейчас пытался вспомнить, кто я такая и почему с ним разговариваю. Но потом молча кивнул. До нужного переулка я поймала сани, запряженные ледяным медведем. В Арвиндале они – самая доступная и дешевая тягловая сила. Льда здесь хоть завались, умельцев, способных выточить из глыбы грубое подобие животного – тоже. Ну а заветное желание делает все остальное. Поначалу, говорят, изо льда делали коней, но тонконогие скакуны оказались непрактичны, их ноги слишком быстро ломались. Да и тяжелы в исполнении. Куда проще изготовить квадратную глыбу, отдаленно похожую на белого медведя. Правда, льдянки недолговечны – даже толстые конечности стачиваются довольно быстро. Но их тут же меняют на новых, а отслуживших просто разбивают на части или сбрасывают в море. Элита Арвиндаля, конечно, предпочитает разрежать в санях с настоящими, живыми медведями, ну а остальным приходится довольствоваться ледяными. Мы с Фреймом влезли в сани на длинных полозьях. Погонщик махнул кнутом, на конце которого светился желтый огонек. На него льдянка и ползла. Двигался такой экипаж не намного быстрее пешего шага, но скамейки саней устилали ватные одеяла и шкуры, а на полу стоял горячий ящик с углем, на который можно было поставить окоченевшие ноги. Так что я с наслаждением уселась и протянула ладони к пыхтящей и плюющейся черным дымом печке. Какое же счастье – наконец согреться! Да за такое не жалко отдать несколько монет! Конечно, для большего удовольствия не мешало бы и поесть, но даже просто дышать теплым воздухом – уже радость! Ехали мы недолго. Расплатившись, я двинулась к железной лестнице снаружи дома, она как раз вела на мой чердак. Фрейм молча поднялся вслед за мной, вошел. Осмотрелся. Хотя смотреть было особо не на что, обычная комната – кресло да кушетка. Зато теплая и сухая. – А где же единорог? – осмотрелся парень. – Разве он не должен присутствовать в каждом доме? – Крыша протекла и изображение стерлось, – буркнула я, не став уточнять, что та протечка образовалась совсем не случайно. – А обновлять изображение рогатого – обязанность хозяина дома. Но он греет кости в Соларит-Вулсе, так что пока – никаких единорогов. Прости, у меня здесь не слишком уютно, – извинилась я. – Съемное жилье, знаешь ли… Садись туда, я согрею воду. Парень устроился на единственном потертом кресле, я же метнулась к прибитой к стене доске, которая служила мне столом. Включила чайник, порадовавшись, что сегодня есть электричество, достала припрятанное овсяное печенье и сахарную карамель. Все это добро высыпала на тарелку, кинула в щербатую чашку несколько чаинок. Подумала и добавила еще щепотку – последнюю, решив, что гость не оценит бледный до прозрачности напиток. Когда чайник запыхтел, разлила воду по чашкам и вернулась к креслу. Постояла, раздумывая – стола-то больше не было. И разместила угощение на полу. Сама уселась на край низкой кушетки, застеленной клетчатым пледом. – Спасибо, что вытащил меня, – со всей возможной теплотой выдавила я. – И извини… У меня никого нет в Арвиндале. Много заплатить пришлось? Ты не думай, я все отдам. Заработаю и отдам. – Заветное желание, – пожал плечами парень. Я охнула. Вот же гады! Сволочи! Негодяи! Да это же незаконно! Как они смели! – Денег у меня не было, – развел руками Фрейм и посмотрел на кружку, в которой кружились чаинки. – Но как же так! – отчаянно пробормотала я. – Это же желание! Сколько всего их у тебя было? Сероглазый махнул рукой, не отвечая. Осторожно поднял кружку, обхватил длинными пальцами. И я почему-то засмотрелась на его ладони. – Желание я отдать не смогу, – глухо проговорила я, резко отвернувшись. – У меня его просто нет. Вот смотри! Я торопливо задрала рукав, показывая совершенно чистое запястье. Там, где у счастливчиков золотится треугольный знак – схематичное изображение рога. Чем больше таких знаков, тем больше заветных желаний можно исполнить. Но у меня там было пусто. – Видишь? Я не вру. Желаний нет. А заработать на них… – Я нахмурилась и махнула рукой. Заработать на такой знак можно, но точно не посудомойкой в таверне «Кабанья голова»! А мои руки изначально были без золотых знаков. Не всем полагается заветное желание. Фрейму вот повезло, но вряд ли у него было больше одного. Остальным же и вовсе приходится много работать, чтобы накопить на мечту. – У нас все знают, что не стоит связываться с толстяком Марфисом. Он редкостный мерзавец, облапошит и глазом не моргнет, —протянул парень. Чай он так и не отпил, только смотрел в глубину чашки. – Это я уже поняла, – со вздохом признала я. – Но когда я приехала в Арвиндаль, единственная работа, которую удалось найти – это посудомойкой у толстяка. На набережной со мной даже разговаривать не стали! А сволочь Марфис и денег не заплатил, и силовикам меня сдал! Но что теперь сожалеть! – Я помолчала, успокаивая злость. – Что ты хочешь взамен? Могу отдавать деньгами. Небыстро, конечно… Черт! Я даже не знаю, сколько понадобится времени, чтобы столько заработать. Но я что-нибудь придумаю, поверь мне! Фрейм поднял на меня взгляд. И я замерла, как-то остро вдруг ощутив его присутствие в этой комнате. Вот странное дело, минуту назад я ничего не чувствовала, словно находилась одна, а сейчас парень словно включился и заполнил собой весь чердак. Своим запахом – легким и свежим, своим взглядом – серым и тревожным. И я вдруг ощутила себя белкой, случайно попавшей под прицел охотничьего дробовика. Но длилось это лишь миг. Фрейм пожал плечами и наконец сделал глоток. Отвел взгляд. – Рогатые мне не помешают. Давно хочу купить новое пальто. Я вскочила, вытрясла из кармана все, что было, высыпала горкой на пол, возле ноги парня. – Здесь немного, но я заработаю еще! Клянусь! – В Арвиндале? – хмыкнул он. – Вряд ли ты найдешь работу лучше, чем у Марфиса. Чтобы устроиться на набережную, надо заплатить кому следует, тем же ищейкам. Там даже место посудомойки стоит немалых денег. А в туннелях ты много не заработаешь. Ну разве что пойдешь на верфи или устроишься чистильщицей рыбы. Но сомневаюсь, что ты справишься с таким делом. Слишком… тонкая. Я нахмурилась. Чистильщиц я видела – громогласные и грузные женщины, закутанные в пуховые платки и обутые в меховые валенки. Целый день они стояли на пристани и потрошили, потрошили огромные кучи пучеглазых серебристых рыбин, которых вываливали из сетей рыбаки. Во все стороны летела чешуя и внутренности, а чистильщицы смеялись и делились друг с другом сплетнями и подробностями своей личной жизни. От перспективы я содрогнулась, а парень слегка улыбнулся. – Говорю же, это не для тебя. Что ты вообще забыла в Арвиндале? Неужели тоже мечтаешь разбогатеть в зеленых комнатах? – Вот еще, – буркнула я. Фрейм окинул меня взглядом поверх кружки. И снова его присутствия стало слишком много. – Я приехала на праздник Великой Жертвы, – несколько растерянно пробормотала я. – Хотела кое-кого увидеть. – А говоришь, никого здесь не знаешь. – А я и не знаю! Но надеялась познакомиться! – Я помолчала, напряженно размышляя, что можно сказать этому парню. По правде, выглядел он не слишком заинтересованным, скорее его тяготило и мое присутствие, и его нахождение в этой комнате. Вероятно, уже жалеет, что вообще помог залетной девчонке. И кстати, непонятно – почему помог. Может, я ему понравилась, и он рассчитывает на… благодарность? Я с подозрением уставилась на гостя. Фрейм следил за кружением чаинок в своей кружке, и я вздохнула. Непохоже что-то. Да и кто станет отдавать за обычную человеческую близость с незнакомкой заветное желание? Это же Арвиндаль – город похоти и разврата! Да за желание здесь можно купить самую умелую красотку из алых комнат! Да что там, за желание можно развлекаться с целой толпой красоток! – Я хотела увидеть Лино, – брякнула я. Фрейм поднял удивленный взгляд, и я затараторила: – В газетах писали, что День Великой Жертвы Лино проведет в Арвиндале. И будет участвовать в праздничном шествии вместе с правителем Королевства Ночи и горожанами. Болтали даже, что он исполнит желания всех присутствующих… Но в это я, конечно, не верю, газеты вечно врут и приукрашивают! Не будет он исполнять все подряд желания. Может, для видимости и выполнит парочку, но и то, наверняка, это будут желания богатеев. Но я… Я просто хочу его увидеть. – Три недели назад в газетах написали, что Лино передумал и уехал в Соларит-Вулс. Разве ты не читала? – Что? – выдохнула я. Соларит-Вулс? Но как же так! О боги! Последний месяц я работала у толстяка Марфиса и берегла каждую монету, надеясь купить место в шествии! Чтобы подобраться к Лино поближе! И конечно, я не покупала свежих газет! – Сволочь! – Я треснула ладонью по кушетке и чуть не взывала, ударившись о деревянный каркас. В прозрачных глазах Фрейма вспыхнул интерес. – Ого. А ты и правда к нему неравнодушна. Я накрепко сцепила зубы, чтобы не брякнуть правду. Что я ненавижу человека, которого боготворит весь мир! Гость откинулся на спинку кресла, внимательно рассматривая мое лицо. Уголки его губ дрогнули и слегка приподнялись. – Может, ищейки не так уж и ошиблись? Интересно, что ты хотела сделать на том шествии? Конечно, если бы смогла оплатить участие и если бы Лино все-таки приехал? Я сжала еще и кулаки. Что-что! Всадить нож в ребро этого гада! Оторвать его голову! Уничтожить! Осуществить свое заветное желание! Губы Фрейма растянулись сильнее, и он насмешливо фыркнул. –Не знаю, чем тебе не угодил наш бог, но неужели ты правда рассчитывала, что сможешь к нему подобраться? Да его охраняют так, что ты не увидела бы и макушку Лино! Вокруг него всегда толпа ассасинов, наделённых такими способностями, что тебе и не снилось. Железный Бук рядом с ними просто безобидная букашка. И это не считая того, что Лино – бог. По одному лишь его желанию твое сердце перестанет биться. Твоя кровь закипит в венах. Или язык распухнет, и ты не сможешь дышать. Он может убить тебя одним лишь взглядом. Ты не смогла бы навредить богу. – Лино – не бог! – завопила я. И заткнула себе рот ладонью. Ну же, Рид, не повторяй своих ошибок! Ты уже едва не поплатилась за них! – Он – человек, – уже тише, но так же упрямо произнесла я. – С чего ты взяла? – Я знаю, – снова прикусила язык. Фрейм насмешливо улыбнулся. – Почему ты так его ненавидишь? – Потому что я не сошла с ума, как все на этой планете! – То есть весь Орден Лино – сумасшедшие? Пять Правителей – сумасшедшие? В прозрачных глазах парня зажегся огонек, но я никак не могла понять, что за чувство стало его топливом. Может, злость? Или неприязнь? – И все Пять Королевств населяют сумасшедшие? Все жители земли – сумасшедшие? Лино обожают и превозносят, он Верховный Властитель и кумир миллионов. Он осуществил наши заветные желания. Почему же ты думаешь иначе? – Лино – сволочь и гад! Черт, все-таки не сдержалась. Ну почему это имя всегда развязывает мне язык! Впрочем, неудивительно. Даже лампочка под потолком стала светить чуть ярче. Слишком частое употребление имени бога тоже обладает магической силой. И может наказать. «Не произноси имя Лино без серьезной надобности» – один из постулатов священного писания. Надо быть осмотрительнее. – Он – просто человек, – упрямо повторила я. – И он виновен во всем, что с нами случилось. – А что с нами случилось? Я прикусила язык. Замолчи, замолчи, Рид! Конечно, этот сероглазый Фрейм, как и миллионы людей на всей планете, не знает истины. Не помнит ее. В священном писании Ордена говорится о том, что одним из желаний Лино стало Забвение. Проклятый бог пожелал лишить памяти всех жителей нашей планеты. Всех! Он просто стер всех нас! Разорвал родственные связи и обнулил память. Люди сохранили все свои навыки, но забыли, кто они. – С нами случилась пустота, – выдохнула я. Серые глаза Фрейма блеснули, словно две начищенные монеты. Он поднял брови и процитировал всем известные строки из Летописи: – «Мир был болен. Смертельно болен. Люди забыли о своем предназначении в погоне за наживой и личным обогащением. Люди врали и предавали, завидовали и ненавидели, поставив личные мотивы выше всех остальных. Агония этого мира породила страшные катаклизмы. Мир содрогался от войн, стихийных бедствий и страшных болезней. И однажды Лино понял: чтобы исцелить этот мир, необходимо разрушение и обнуление. Необходимо забвение, чтобы начать все с начала. Чтобы никто не знал, кто перед ним – друг или враг. Родной или чужой. Это стало гарантом нового мира. И для этого были необходимы Пустота и Забвение». – Я знаю, что написано в этих чертовых заветах Ордена, – буркнула я недовольно. – Все это знают. Легко говорить о необходимости Забвения, если мы не помним, что было до него! – А зачем нам помнить? – Фрейм пожал плечами. – Лино дал людям возможность начать сначала, разве это не благо? Ну и потом… самое главное. Он дал нам заветные желания. Каждому. Возможность получить то, чего мы больше всего хотим. Разве это не чудо? – Не все желания исполняются, – процедила я, и парень снова пожал плечами. – Ты про убийство? Я слышал, что в период Хаоса, еще до Забвения, можно было загадать даже это. Можно было пожелать абсолютно все, чего захочешь, и это исполнялось. А потом Орден ввел ограничения, а Лино написал Законы. Как раз после того, как с лица Земли исчезла большая половина человечества. Люди получили такой невероятный Дар, как заветное желание, но большинство решило потратить его не на создание чего-то прекрасного, а на уничтожение другого человека. На убийство. Заветным желанием почти каждого стало уничтожение соперника, бывшего любовника или просто неприятного соседа сверху, который слишком громко слушает музыку. Разве это не подтверждает, что Лино был прав? Мир был болен агрессией и злобой, мир нуждался в лечении. И в Забвении. Так что загадать убийство теперь не получится. Хотя за большую кучу рогатых можно просто нанять хорошего ассасина. Говорят, раньше люди так и поступали. – Губы парня дрогнули. – Правда, никто из профессиональных убийц не возьмется за убийство основателей Ордена. Не говоря уже о самом Лино. Нет дураков, решивших убить бога. – Есть, и ты это знаешь! – Я вскочила, не в силах усидеть на месте. – Все слышали об этом человеке. Похоже, он тоже не в восторге от Ордена и всей этой гадости с заветными желаниями. А еще он лидер Ворон. Лидер Сопротивления. Его называют Коготь, – едва слышно произнесла я имя главаря. Фрейм снова хмыкнул и поднялся. Глянул сверху вниз. И неожиданно мне почудилось, что этот парень старше, чем кажется на первый взгляд. И… страшнее. Совершенно необъяснимое, иррациональное чувство страха холодом прокатилось по спине и сжало сердце. На миг я испугалась так, как не боялась даже в тюрьме. Но мгновение – и это чувство пропало, оставив лишь недоумение. Что на меня нашло? В тусклом пятне лампочки стоял самый обычный парень, мой ровесник. Слегка сутулился, засунув руки в карманы пальто, прятал нос в серо-голубой шарф, который так и не снял. И смотрел рассеянно. Словно снова пытался вспомнить, кто я такая. – Похоже, в «Кабаньей голове» ты все-таки говорила правду. Ты и правда Ворона? Значит, хочешь убить Лино? Может, он и не бог, кто знает. Но он сильнее тебя в несчитанное множество раз. Ты просто пыль для него. Ладно, мне уже пора идти. Как заработаешь рогатых, положи на мой счет. И мой тебе совет – уезжай из Арвиндаля. Это королевство принадлежит грешнику. Нечего тебе здесь делать. Он вытащил из кармана какой-то клочок бумаги, чиркнул карандашом несколько цифр – счет для возврата долга. А потом просто ушел. Жалкая горстка моих купюр так и осталась лежать на полу. Несколько мгновений я тупо пялилась в стену, туда, где вместо изображения единорога темнело размытое пятно. Слова Фрейма эхом звучали в голове. А потом поняла, что именно он сказал. Сердце ударило в ребра и заколотилось так быстро, что заломило виски. Вскочив, я бросилась отодвигать кушетку, пыхтя от напряжения. Неужели… неужели? Глава 4. Тайник «Желания, наполненные человеческим пороком и лютой злобой, породили невиданные разрушения и катаклизмы. Континенты сотрясались от землетрясений, пылали от огня пробудившихся вулканов и захлёбывались в приливных волнах цунами. Наступил конец света. Словно сама земля и само небо желали освободиться от глупых и злых людей. Шесть Правителей во главе с Верховным Властителем Лино не спали и не ели целый месяц, пытаясь обуздать разгневанное мироздание и сохранить род людской. Сберечь остатки континентов, еще не разрушенные стихиями. Дабы остановить разрушение, им пришлось принести Великую Жертву. Память о погибшем Правителе останется в веках. А скорбь о нем сохранят потомки. Летопись Эры Исполнения Желаний». *** Опомнившись, я оставила в покое кушетку и кинулась к двери. Осторожно приоткрыла створку и выглянула на темную лестницу. Но там уже никого не было, парень с прозрачными глазами ушел. Тихо закрыв дверь, я задвинула щеколду. Подумала и придвинула к створке кресло. А потом вернулась к прерванному занятию. Под кушеткой с внутренней стороны был ящичек. Так себе тайник, конечно, но лучшего не нашлось. Вот накоплю рогатых и арендую ячейку в знаменитом Облачном Хранилище. Говорят, это целый остров среди облаков, с бездонными кладовыми и огромной башней, в которой хранятся горы золотых монет и хрустящих купюр с изображением черного единорога. Все богатеи мира везут в Облачное Хранилище свои денежки, потому что нет на земле места надежнее. Там собраны самые ценные вещи всех Пяти Королевств и по слухам – даже архив с воспоминаниями. С хроникой всего того, что было до Хаоса и Забвения. До Лино. Примерно раз в полгода находятся смельчаки, а скорее – идиоты, которые пытаются взломать Хранилище. И тогда в газетах появляются леденящие душу подробности их бесславной смерти. А возглавляет этот банк сам Райан – почти такая же загадочная фигура, как и Лино. О Правителях, основателях Ордена Лино болтают всякое, но вряд ли хоть кто-то знает правду о тех, в чьих руках сосредоточена вся власть над этим миром. Все заветные желания. Если Лино – бог, то Орден и Пять Правителей – его архангелы. Мои руки тряслись, когда я доставала из тайника коробку. Обычный ящичек, в похожих иногда продают мятное печенье и карамель. Я не знала, что лежит внутри. Но точно знала, что это неимоверно важно. Возможно, это важнее всего на свете. До этого дня я что только не пробовала, чтобы увидеть содержимое жестянки! Царапала, дергала, колотила об пол. Даже пыталась поджечь. Но крышка даже не сдвинулась! Не появилось даже крошечного зазора, в который можно всунуть нож! Ясно, что тайник создали с помощью заветного желания, обычный жестянщик на такое не способен. И если бы на моей руке золотился ценный символ единорога, я наверняка потратила бы его на то, чтобы открыть этот чертов тайник. Но, к сожалению или радости, знака у меня не было, а ящик до этого момента оставался запертым. Кто бы ни создал это небольшое хранилище, он умел прятать секреты. Но я точно знала, что надо сделать, чтобы ящичек открылся. Надо произнести семь слов. Семь заветных имен. Первое имя я вспомнила шесть лет назад. Когда неслась по переулкам Боргвендама, удирая от банды головорезов. Столица Железного Королевства в отличии от Арвиндаля славится своей благопристойностью. Правитель Яков не одобряет азартные игры и разврат, а его силовики тщательно патрулируют город, пресекая малейшие беззакония. Правда, это относится в основном к Новому Городу, тому, что раскинулся между пятью спиралевидными башнями. Новый Боргвендам самое безопасное место в мире. Но существует еще и старый Боргвендам и в нем нет железных башен и бесчисленных патрулей. Здесь все гораздо проще, что несомненно на руку мелким и крупным воришкам вроде старухи Матильды, у которой я тогда проживала. Матильда обитала недалеко от рынка – разношерстной площади со всеми прилегающими улицами. Здесь можно было найти все, что пожелает душа, от свежей петрушки до вытканных золотыми нитками ковров. Железное Королевство еще называют Королевством Мастеров, и это тоже верно, такого количества умельцев нет больше нигде. Великий Яков считается добрым правителем. Справедливым, но суровым. Поэтому честно заработанные деньги торговцы и мастера предпочитают тратить в Арвиндале, где никто не помешает им предаваться игре и пороку. Старуха, у которой я нашла приют после Забвения, зарабатывала себе на жизнь таская из чужих карманов кошельки, или, если день выдавался сухим и теплым, жалостливо завывая на ступенях храма в надежде на подаяние. Последнее она считала бесплатным развлечением. Вернее, платным, потому что платили ей. «Я актриса! Я даю представление! – гордо заявляла Матильда, отдирая от лица ужасные резиновые струпья. – До Забвения я блистала на лучших театральных подмостках мира! Ах, я была великолепна! Неподражаема!» Я предпочитала не напоминать о том, что никто не помнит свою жизнь до Забвения. И не говорить, что старуха с нечёсаными седыми космами, плаксивым голосом и чересчур ловкими пальцами вряд ли могла быть известной театральной персоной. За такие слова можно было огрести веником, а то и кочергой, Матильда оказалась скора на расправу. Поэтому я лишь молча улыбалась, когда домовладелице хотелось рассказать парочку историй о ее прекрасном прошлом. «Я благодетель! – заявляла Матильда, возвращаясь с паперти. – Я позволяю чванливым богачам ощутить себя лучше, чем они есть на самом деле! Подавая мне пару монет, они верят, что стали ближе к Ордену и самому Лино! Учись, девчонка!» Учиться я не хотела. По крайней мере – этому. Но в целом старуха была довольно мила и даже жалостлива. Конечно, когда не ругалась как тысяча демонов, пребывая в дурном настроении. Поэтому иногда я соглашалась на ее мелкие поручения – отнести сверток или забрать письмо. В тот день так и было. Зевая и чихвостя про себя старуху, я тащилась на окраину Боргвендама по поручению Матильды. Утренний туман укрывал мощенные улицы старого города, над которым возвышались витыми спиралями силуэты башен. Словно пять грозных стрел, устремленных в небеса. Между ними ажурным кружевом вились железные дороги, зависшие в небесах проспекты и даже сады. Железный город отбрасывал густую фиолетовую тень на нижний – каменный. Я обогнула Храм Ордена, где уже начались утренние песнопения и вышла к пересечению каналов. От воды слабо несло тиной, сквозь туман проступали очертания бесчисленных дутых мостиков и узких лодок, покачивающихся на воде. Откуда вынырнула банда головорезов я так и не поняла. Но это было и не важно. Одного взгляда на черные платки с нарисованным белым оскалом, за который банду назвали «веселой», мне хватило, чтобы не задавать вопросов «Кто вы?» и «Что вам нужно?» Знать это мне совершенно не хотелось! Поэтому я просто развернулась и нырнула в туман. А потом понеслась со всей возможной скоростью. Я бежала через улочки, прыгала под мосты и скользила по проулкам, глотая влажный утренний воздух, ловя звуки погони и запахи пробуждающегося города. От запаха оно и вернулось – имя. Я так неслась, что не заметила грузчика, тащившего ящик. Врезалась в него, ящик с хрустом рухнул и по булыжникам покатились оранжевые плоды. Сочный аромат наполнил воздух. И я застыла как вкопанная, забыв о преследователях. Апельсины. Грузчик ругался, собирая их, а я стояла, тяжело дыша. Аромат щекотал ноздри. Фантом. Имя пришло вслед за запахом. Фантом. Фантом. Фантом. Прошлое. Важное. То, что скрыло Забвение. Развернувшись и даже забыв о головорезах, которые к счастью, сочли за лучшее раствориться в тумане Боргвендама, я пошла обратно к дому Матильды. Это первое имя всколыхнуло омут моей памяти и по стылой воде побежали круги. Еще не воспоминания, но ощущения. И самое сильное из них было чувство потери. Я словно очнулась ото сна, в котором жила. Нет, память не вернулась, но теперь я точно знала, что сделаю все, чтобы восстановить ее. Фантом стал первым ключиком к подземелью с тайнами прошлого. Спустя еще год я вспомнила второе имя. Со звуками какой-то глупой песенки память вернула мне Летописца. А еще через шесть месяцев, стукнувшись головой о потолочную балку, я вдруг вспомнила Тишину. Каждое Имя было моим сокровищем, бережно охраняемым в сундуке моего разума. Спустя годы я знала шесть имен. И знала, что этого недостаточно. А сегодня… Сегодня! Снова оглянувшись на дверь, я поставила ящичек на колени. Откашлялась, потому что в горле от волнения пересохло. И тихо произнесла. – Зверь. Летописец. Железо. Тишина. Фантом. Лино. – Я выдохнула. – Грешник. Одно мгновение – бесконечно долгое мгновение, за которое я, кажется, успела поседеть от волнения, – ничего не происходило. А потом крышка ящика тихо щелкнула и открылась. Открылась! Не сдержав торжествующего вопля, я вскочила и закружилась по комнате, чтобы хоть немного сбросить напряжение. Успокоившись, снова уселась на пол и наконец заглянула под крышку. Первая мысль – денег здесь нет. Если бы я ждала пачку рогатых, то меня постигло бы разочарование. Никаких купюр. Впрочем, как и никаких драгоценных камней или золотого слитка. В тайнике оказалась стопка бумаг. Самые обычные листы, желтоватые, заполненные мелким и нечетким машинописным текстом. Сверху лежали фотографии. Почти не дыша, я вытащила первую. И уставилась на свое собственное изображение. Но я не помнила этого момента! Совершенно. Значит, меня сфотографировали до Забвения. Это была Эл в период Хаоса. Мои длинные темно-красные волосы развивал ветер. Я была одета в узкие синие штаны и черную куртку, на ногах – ботинки со шнуровкой. Я смотрела через плечо, словно тот, кто остался за кадром, внезапно меня окликнул. Рядом темнела стена, на которой виднелись надписи, но букв почти не разобрать. Я прислушалась к себе, пытаясь вспомнить, кто тот человек, что стоит за кадром. Но сколько ни пыталась, память не пробудилась. Только голова разболелась, как бывало всегда, стоило задуматься о том, что забыто – еще одно свойство Забвения. От фотокарточки осталось ощущение тревоги. И чего-то еще. Чувства… Я, несомненно, знала того, кто меня сфотографировал. Но кто это был? В полном смятении, я достала второе фото. На нем хохотали двое детей, мальчик и девочка лет семи-восьми. Удивительно похожие. Несомненно, брат и сестра. У обоих были светло-русые волосы, веснушки на щеках и задорные улыбки. Фоном служил двухэтажный дом, зеленый забор и цветущие кусты дикой розы. Рядом вертелась кудлатая собачонка, норовя забраться к кому-нибудь на колени. Мальчик выглядел старше. Может, всего лишь на год. На нем были штаны с дырой на коленке, яркая желтая футболка и удобные сандалии. Девочка, одетая в синее платье с крупными ромашками, сидела на низком стульчике и, кажется, ждала мгновения, чтобы вскочить и куда-то унестись. Одна косичка у девочки расплелась, белый бантик свисал на плечо. Детей поймали во время игры, и они хотели к ней вернуться, а не позировать для фотографии. И вдруг я ясно услышала женский голос: «Дорогие, ну замрите хоть на мгновение, дайте же мне вас сфотографировать! Вот вернется ваш папа, я все ему расскажу!» Сердце сделало кульбит и на миг остановилось. Я знала, чей голос прозвучал в моей голове. Голос моей мамы. А девочка на фото – это я. Я- другая, совершенно непохожая на меня нынешнюю. Я – до Забвения. До Хаоса. До Эры Исполнения Желаний. До всего… Руки тряслись, и я положила обе фотографии на пол. Кто сфотографировал меня повзрослевшую? Рядом со мной точно кто-то был. Но кто? И куда он потом делся? Почему оставил меня одну? Или просто забыл, как забыли мы все? Может, это был мой брат? Тот самый, что смеялся на детском фото? Брат! О, Великая Пустота! У меня есть брат! Не о нем ли я так тоскую, даже не помня? Я погладила карточку, где улыбалась девочка с веснушками. Тогда я еще помнила свое настоящее имя и свою семью. Свою маму, отца, брата. Где они сейчас? Живы ли? И тут внутри меня словно приоткрылась завеса тумана. Словно в ответ на мои вопросы, память всколыхнулась и в голове понеслись картинки из прошлого. Вот наш дом и сад, в котором папа повесил на яблоню качели. Вот старенькая машина, тарахтящая каждый раз, когда заводишь мотор. Вот пузатая рыжая кошка и любимая собака брата… Вот моя комната с розовым покрывалом на кровати и огромным медведем в углу… вот лестница на первый этаж, вторая ступенька сверху нещадно скрипит, когда на нее наступаешь… Вот скворечник, который мы с братом мастерили… получилось кривовато, но мы ужасно гордились поделкой…наши игры и проказы, ссоры и примирения… Моя жизнь. Разрушенная и потерянная навсегда. Стертая тем, кого называют богом. Воспоминания о том времени, когда мне было восемь, затопили, и я взвыла, понимая, что тону в них. Я сжала виски руками, пытаясь удержать поток воспоминаний. Они вертелись в голове смерчем, даря одновременно и невыносимую боль, и такую же радость. У меня есть семья! Моя семья! Те, кого я столько лет искала! Я знала, знала, что они существуют. Не помнила, но знала. В Пяти Королевствах говорят, что если встретить кровного родственника и посмотреть ему в глаза, то непременно узнаешь. Что голос крови сильнее Забвения. Я слышала кучу историй, что с кем-то так и случилось. День за днем я истово всматривалась в лица случайных встречных, надеясь, услышать голос сердца. Но оно молчало. Всегда молчало. И это наполняло меня отчаянием. Закрадывалась трусливая мыслишка, что у меня просто нет родных. Почему я осталась совсем одна? Почему? И лишь сегодня эта тоска, этот страх отступил. У меня есть семья! Есть родные. И я их найду. Моя ненависть к Ордену Лино наконец обрела черты и форму. Они виноваты во всем! Они разрушили мою жизнь. И поплатятся за это. Чего бы мне это не стоило. Чтобы успокоиться, я снова вскочила и выпила из чайника всю воду, прямо из носика. И вернулась к изучению тайника. Под стопкой бумаг нашлась еще одна фотокарточка, вернее, лишь ее огрызок. Большой кусок фото оказался оторван, остался только край, на котором тоже была я. Старше, чем семилетняя девочка, но все еще со светлыми волосами. Здесь мне было лет тринадцать-четырнадцать. Я стояла на фоне реки, за спиной виднелся кусочек огромного моста и остроконечная башня с часами. Совершенно незнакомый пейзаж. На мне было платье с оборками и легкие туфли без каблуков. Я выглядела хмурой и чем-то недовольной. Подняв фото к самому лицу, я увидела, что ладонь хмурой Эл сжимает чья-то рука. Но сколько не смотрела, разобрать больше не получилось, на снимке остался лишь чужой рукав и кончики пальцев. Остальную часть изображения безжалостно оторвали. И к моему сожалению, других фотокарточек в тайнике не оказалось, сколько я ни искала. – Возьми себя в руки, Рид, – строго приказала я себе, усаживаясь на пол. – Не смей раскисать! Так, и что это такое? Открыв папку, я вытащила верхний лист. Нахмурилась, пытаясь разобрать плохо пропечатанные, смазанные слова. Взгляд выхватил фразу, и я прочитала ее вслух: «Фантом: Думаешь, только у тебя плохая погода? У нас уже вторую неделю льет этот поганый дождь! Сплошной дождь, словно на небе образовалась дыра! Ненавижу этот дождливый город. Эй, кто-нибудь, завинтите вентиль! Зверь: Не ной, это просто дождь! Фантом: Это куча воды на мою несчастную голову! Почему с неба не падает что-нибудь вкусное? Лино: Я бы сейчас не отказался от вишен. Обожаю вишни…» Вишни? Бум! На крышу дома что-то упало и покатилось. Бум! Бум! Бум! Лампочка под потолком чердака припадочно затрещала, зашипела и погасла, оставив меня в кромешной темноте. За окном истошно завыла сирена, кто-то заорал. Я торопливо сунула бумагу обратно в тайник, закрыла крышку. Схватила свою куртку, напялила ее и выскочила на улицу. Вокруг творилось что-то странное. Кто-то кричал, кто-то бежал. Бродячая кошка с шипением метнулась мне под ноги и залетела в комнату – я забыла закрыть дверь. Бум! Рядом со мной плюхнулась на снег сочная, почти черная вишня с зеленым черенком. И еще одна! – Что происходит? Нет, вы это видите? – заорала соседка со второго этажа, высунувшись в окно. Вишневый снаряд стукнул ее по макушке и женщина взвизгнула. – Нет, вы только посмотрите! Это ведь вишни, что за безобразие! Остановите произвол! Более сообразительные прохожие уже вовсю собирали дар небес в подолы и карманы. Я тоже подобрала несколько вишен, задумчиво сунула их в рот. На губы брызнул кисло-сладкий, прохладный сок. Вкусно-то как! Золотые звезды исчезли, как и зеленые всполохи северного сияния, небо над моим домом затянулось пузатой багровой тучей и из нее сыпались спелые ягоды. – … я бы сейчас не отказался от вишен…, – прошептала я то, что прочитала минуту назад. Вытянув руки, с изумлением уставилась на ящичек, который снова был надёжно заперт. Понимание, еще смутное, но уже невероятное, сверлило мой разум и лишало дыхания. – Кто-нибудь, вызовите силовиков! – продолжала возмущаться соседка. – Прекратите это безобразие! Немедленно вызовите представителей власти, они должны разобраться. Это произвол! Возмутительно! Я буду жаловаться! Хлопали окна, топали ноги. Соседи высыпали на снег с корзинами и мешками и принялись сноровисто набивать торбы бесплатным угощением. Я тоже подобрала вишен, вернулась в свою комнату и заперла дверь. Глава 5. Фрейм из ледяных туннелей …«Люди думали, что мировой порядок незыблем, как камень и прочен как скала. А оказалось, что он лишь вода. Тающий снег. И может измениться в считанные мгновения. Любая стабильность всего лишь ненадежная иллюзия. Стабильности не существует несмотря на то, что многие в нее верят. Лишь один новый и ранее неизвестный фактор способен полностью изменить структуру существующего порядка. И этим фактором может оказаться что угодно. Неизученная болезнь. Стихийное бедствие или небесное явление. Человек. Летопись Эры Исполнения Желаний» *** Лампочка под потолком осталась мертвой, но у меня были припасены свечи. В неверных бликах огня мелькнули зеленые глазищи, и я едва не швырнула в незваного гостя ботинком. Но это оказалась всего лишь замерзшая кошка, притаившаяся на кресле. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65550216&lfrom=196351992) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.