Тёмные пути Андрей Александрович Васильев Отдел 15-КХранитель кладов #3 Лето начинает приближаться к своему финалу, а это значит, что времени на выполнение поставленной задачи у Валеры Швецова остается все меньше и меньше. Да еще и круг вроде бы друзей, который сформировался вокруг него за последнее время, стягивается все уже, постепенно начиная напоминать петлю. Андрей Васильев Тёмные пути Все персонажи данной книги выдуманы автором. Все совпадения с реальными лицами, местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более, чем случайность. Ну, а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем. Глава первая – Валерочка, и вот эту коробку отнеси, пожалуйста – попросила меня милейшая и тишайшая Анна Петровна. Ее дочь еще лет двадцать назад отбыла с мужем куда-то в сторону Канберры, где проживала по сей день, и в Россию возвращаться не собиралась, о чем с изрядным акцентом сообщала матери в те редкие дни, когда связывалась с ней по телефону. Собственно, как раз наличие акцента шокировало бедную старушку настолько, что она даже захворала, а после приняла как данность, что одинокая старость – ее судьба. Но нерастраченная на внуков доброта никуда не делась, и некоторая ее часть доставалась мне – А потом приходи чай пить, у меня ватрушки к нему есть. Вчера испекла. – Как бы мне не лопнуть – пропыхтел я, поднимая очередную коробку с бумагами – Не меньше чайника в меня нынче влили. Все так и было. Мои старушки-сослуживицы, похоже, изрядно соскучились по моему обществу, потому каждая из них сочла своим священным долгом влить в меня по кружке чаю, и впихнуть какое-то количество выпечки. Причем, отдельно замечу – домашней! То есть ждали, готовились, что приятно, и где-то даже трогательно. Но живот-то у меня не резиновый! К тому же они, по причине возраста, результаты своей кропотливой работы за последнее время в подвал не таскали, а ждали меня, захламив коробками все коридоры. Поверьте, носить на полный желудок по лестницам тяжелые ящики с бумагами, это очень и очень сомнительное удовольствие. Впрочем, я особо не жаловался, поскольку возвращение к привычному ритму жизни было где-то даже приятным. Приключения с кладами, ведьмами и прочей фольклорной экзотикой – это, бесспорно, прекрасно, но все же хочется иметь под ногами и твердую реалистичную почву. А она – тут, в моем архиве, где все осталось так же, как и всегда. Тихий арбатский дворик, лавочка, кусты, духота в помещениях и мои коллеги-бабульки, у которых темы для разговоров не кончаются никогда. Опять же – в переноске тяжестей, как ни странно, есть и свои плюсы. Думается в этот момент хорошо. А мне ведь было о чем поразмыслить. Ой, было! Слишком уж много всякого разного в субботу вечером произошло. Да и после того – тоже. Не могли такой день и такая ночь без них обойтись. И началось все с того, что в воскресенье утром мне позвонил господин Шлюндт. Причем, как положено по этикету в выходной день – в девять часов ноль одну минуту. Раньше вроде как неудобно, а позже, надо полагать, ему самому не хотелось. – Доброе утро, Валерий – голос антиквара был сух, как мартини категории «extra dry», то, которое не пить, а грызть надо, отчего мне сразу захотелось ему нахамить. Почему? Потому что я вроде ему не сын, не племянник, и вообще не родственник ни разу, так откуда такие интонации взялись? Да, он мне помогает в делах, но не бесплатно же? Но не стал. Все-таки он немолодой человек, а мне с детства хорошие манеры усиленно прививали, в том числе и на предмет того, что возраст надо уважать – Не разбудил? – Разбудили – протяжно зевнув, ответил я – И зря. Устал я вчера. Тяжелый день был. – И крайне насыщенный, насколько мне известно. – Было весело – признал я – Давненько не жил настолько полной жизнью. – Наслышан, наслышан – подтвердил мой утренний собеседник – Новые впечатления, новые приключения, новые перспективы. Вам можно только позавидовать. Столь насыщенная жизнь не каждому выпадает. – Вы про Марфу? – напрямую уточнил я, решив не ходить вокруг да около – Ну да, она старушка непростая, есть такое. Но! Повторю то же самое, что ей говорено – я чту наш договор, потому вопросы расширения списка концессионеров проговаривайте без меня. Пожелаете взять ее в нашу дружную компанию – пожалуйста, разумеется, на тех же условиях, что и для остальных. Захотите дальше сидеть в песочнице узким кругом – пусть будет так. Но меня в данные дрязги не вмешивайте, пожалуйста, мне это нафиг не нужно. Я вообще, между прочим, завтра на работу выхожу, потому все ваши тайны бургундского двора мне побоку. И без того времени не было, а теперь его совсем не станет. – Я совершенно не понимаю, зачем тебе это нужно – Шлюндт снова сошел со мной на «ты», что говорило о понижении градуса страстей в разговоре – Деньги? Вряд ли, как мне думается, ты себя уже неплохо обеспечил. Один твой процент со вчерашнего клада равен годовому бюджету небольшого городка где-нибудь в Поволжье, не так ли? – Наверное – я потянулся – Не могу об этом судить. И циферок того городка не знаю, и барыши еще не подсчитывал. – Если желаешь, я могу помочь – предложил Шлюндт – Ты ведь монетами долю взял, верно? Посмотрю, оценю, может и покупателя подыщу, если что интересное попадется. Подозреваю, что это скорее всего екатерининские пятерки и десятки, но кто знает? Может, и петровские червонцы имеются, а на них всегда желающие найдутся. Не скажу, что это прямо вот раритет, но тем не менее. Недели три назад у меня петровская «большая» десятка 1712 года за два миллиона ушла, причем в довольно скверном сохране. – «Большая»? – заинтересовался я – В смысле? – Речь о размере головы Петра Алексеевича – хихикнул в трубку старичок – Встречаются три разновидности червонцев, градируются они по величине головы на реверсе. Большое изображение императора дороже других. Кто его знает, с чего он такую каверзу учудил, очень уж непредсказуемый человек был. Да и вообще он клейма менял чуть ли не каждый год, и при этом чеканил неравное количество монет. Например, червонец 1716 года, где он в меховом плаще и с латиницей вместо русских букв, очень большая редкость. Отчеканили золотых монет этим клеймом немного, вот и результат. Я уж молчу про червонец 1729 года с бантом, это… Ладно, не стану тебя утомлять ненужной информацией. Ты подвози ко мне свой улов, поглядим, разберемся. Вот прямо сегодня и привози. Ну, для начала, разумеется, проводи прелестницу Стеллу, как и положено джентльмену, позавтракай, а после я тебя жду. Ну, выходит не все вы знаете, Карл Августович, не все. Стеллы-то у меня здесь нет. И не было. И не факт, что будет, потому что обиделась она на меня в этот раз очень сильно. Не как ведьма или напарница, пусть даже случайная. Как женщина обиделась. А это очень серьезно. Вчера, когда мы уехали из Останкино, у меня адреналин в крови так и бурлил, требуя выхода. Дорога была хорошая, голова чумная, движок отменный, руки легли на руль так, будто не было нескольких последних лет, в результате я и сам не заметил, как разогнался почти до ста пятидесяти километров. Инстинкты на автомате сработали, других обоснований у меня нет. Просто руки привычно легли на руль, трасса, на которую направляясь неведомо куда, я в результате выскочил, в обе стороны практически пустовала, не считая вечных дальнобойщиков, а нога все сильнее вдавливала педаль газа в пол, поскольку мое истинное «я», которые столько лет загонялось вглубь души, вдруг освободилось. Еще бы «Далмора» глотнуть от души – и вот оно, счастье! Да какого черта? Машина, особенно такая, не может ехать медленно. Не должна. Ей нужна скорость, как, впрочем, и мне. Этой ночью я мог умереть, но остался жив, и это мой маленький приз. Стелла с самого начала сидела молча и только знай зыркала на меня из-под накладных ресниц да посверкивала двумя бриллиантиками, к ним приклеенными. Я вообще никогда ее такой не видел. Впрочем, в тот момент я особо на эту тему не задумывался. Голос она подала, когда я разогнался почти до двухсот километров: – Валера, сбавь – попросила она – Не гони так! – Да ладно тебе – поморщился я недовольно – Эта детка куда больше выжмет без проблем. – Она выжмет – подтвердила ведьма – Но не надо этого делать. Пожалуйста. Я прошу тебя! Ночь, незнакомая дорога. Это добром не кончится. – Да ты трусиха! – рассмеялся я – Кому-то следует проверить нервы. И потом – если уж ты села со мной в машину, то… Фразу я не закончил, потому что понял, что нынешняя ситуация абсолютно зеркальна той, которая случилась… Которая случилась. И наш разговор повторяет тот, давнишний, почти дословно. А следом пришло понимание того, что за разговором прошлое снова может стать днем сегодняшним. Короче, сбросил скорость, после прижался к обочине, вышел из машины и закурил. Кураж ушел, словно его и не было, потухли огоньки в душе, присыпало их привычным пеплом. – Зря я все это затеяла – пробормотала Воронецкая, выбираясь из салона – Не надо было тебя к матери тащить. Не надо. Ты прежний мне нравился больше, чем теперешний. Нет, бесил жутко, но я того Валеру хоть не боялась. Точно тебе говорю – лучше бы мы в ресторан какой пошли гадов морских кушать и шампусик пить. Мама твоя прелесть, но тем не менее. – Не люблю экзотические морепродукты – ответил я, глубоко затягиваясь сигаретой – Как-то раз траванулся ими сильно, меня чуть наизнанку не вывернуло, мне даже «скорую» ребята вызывали. С тех пор всех этих морских ежей и трепангов видеть не могу. Треску жареную или селедочку – с удовольствием наверну, а всех этих обитателей южных морей ешьте без меня. – Поедем домой – попросила ведьма тихо, прижавшись щекой к моей спине – Эта ночь кончится, и все вернется на свои места. Интриги, поиски предметов, я, ты… Наверное. – Наверное – повторил я, выбрасывая сверкнувший ярким росчерком окурок в сторону – Наверное. Садись за руль. – Что? – удивилась девушка – Ты вроде уже успокоился. Или нет? Я показал ей свою руку, которая немного подрагивала. Адреналин наконец-то прогорел в крови, и хоть внутри меня еще немного бушевал тот, старый Валера Швецов, все потихоньку начинало вставать на свои места. – Н-да – Стелла, похоже, тоже возвращалась к своему привычному образу, в ее голосе появились знакомые нотки – Прямо отходняк какой-то. – Он и есть – я сел на пассажирское сидение и захлопнул за собой дверь. – К тебе, ко мне? – деловито уточнила Стелла, пристраиваясь за руль и натягивая на руки черные перчатки с обрезанными пальцами – Давай лучше ко мне. У меня в холодильнике два бутылки хорошего шампанского стоят, и клубники полно. – Ты к себе, я к себе – холодно ответил я – Ничего не изменилось, ведьма. Мы с тобой не друзья, мы партнеры. Причем поневоле, а не половые. А еще раньше или позже мы с тобой непременно на узенькой дорожке столкнемся, ты же понимаешь, что это неизбежно. Давай не будем усложнять друг другу выбор, который придется делать. – Сволочь ты, Валера Швецов из Москвы! – неожиданно тонким голосом сообщила мне Воронецкая, и машина рванула с места в карьер со скоростью, не сильно отличавшейся от той, которую держал я, когда был за рулем. И уже очень скоро она тормознула у моего подъезда, с неженской силой метнула узелок с золотом, чуть не попав им мне в голову, и столь же стремительно укатила в ночь. – Вот и вся любовь – сообщил я невесть кому – И так бывает. – Сам небось накосячил – отозвался откуда-то со второго этажа девичий голос, а после там же мелькнул огонек сигареты – Знаю я вас таких! Козлы! Лишь бы нервы нам поднять. – Не без того – согласился я с невидимой собеседницей – Но, может, оно и к лучшему, что вот так. Всем спокойнее жить будет. Ничего мне не сказала на это суровая соседка, только чинарик непотушенный чуть за шиворот не свалился. А вот антиквар, похоже, не знал, что Воронецкая у меня не ночевала. Что уехали мы из Останкино вместе, был в курсе, а про остальное – нет. Кстати, интересно у кого сквозит – у Ростогцева или у Марфы? Или у обоих по слухачу от Шлюндта в свите имеется? Карл Августович может, он такой. – Сегодня не поеду – заявил я антиквару, решив не углубляться в тему моих отношений со Стеллой – Устал как собака. Ну, и, повторюсь, мне же завтра к девяти на службу. Надо морально подготовиться. – Хорошо – неожиданно покладисто согласился тот – В конце концов монеты никуда не убегут. Старое золото – оно как хороший коньяк, с годами только крепнет. В смысле – в цене. – Это да – я встал с кровати, подошел к столу, прижал телефон к плечу щекой и развязал косынку – Это верно. А прилично я вчера нагреб золотишка. В темноте и на нервах как-то внимание на этом не фокусировалось, не до того было, а сейчас, при свете дня и на столе кучка монет смотрится вполне внушительно. Я разворошил ее и цапнул первую попавшуюся денежку. – А эпоху вы угадали, Карл Августович, при Петре Алексеевиче монету чеканили – сообщил я в трубку – Правда, червонец это или нет непонятно. С одной стороны тут он сам изображен, с другой орел двуглавый. – Слева от короны дата должна быть – проворковал в трубку антиквар – Год чеканки. – Семьсот четырнадцатый – отозвался я. – Не самый редкий – моментально среагировал Шлюндт – Но если сохранность хорошая, то миллион ты за эту монету получишь. Это с учетом моих комиссионных, разумеется. Кстати, обрати внимание, Петр там пока в царской ипостаси проходит. – Ага, точно, «цар» написано – подтвердил я, и взял другую денежку – А вот тут он уже император всероссийский, веселый, молодой и усатый. А с другой стороны дядька какой-то выбит. – Дядька! – возмущенно произнес антиквар – Святой апостол Андрей Первозванный, несущий крест по земле грешной, отображенной в виде полоски. Глянь-ка левее от вышеназванной, какой год указан? Там циферки по двум сторонам разнесены – две слева от полоски, две справа. Нам надо слева. – Двадцать второй – вгляделся я в текстовую вязь, идущую по монете кругом – Слушайте, а ведь это не червонец. Это… Ээээ… Монета нова, цена два рубли. Что, и такие чеканили? – Два рубля двадцать второго года – задумчиво произнес антиквар – Хорошей сохранности. Ты стал богаче еще тысяч на семьсот или около того. Если быстро и наличными – хоть сегодня, есть у меня на нее покупатель в Москве. Если больше – то через аукцион. Год не самый редкий. Вот был бы двадцать третий, с античными доспехами – тогда да. Там совсем другой порядок цифр. – Ну, удача переменчива. Да тут вообще неликвид встречается – выцепил я из кучки какую-то монету, глядя на которую можно было подумать, что ее погрызли мыши с титановыми зубами – А, нет, все нормально, это не денежка. Это, похоже, памятный знак. Тут так и написано «на память». И еще… Не очень разборчиво просто. «Общая радость» что ли? – Валера, а теперь прочти мне то, что написано на аверсе – попросил антиквар – Пожалуйста. – Екатерина императрица коронована в Москве 1724 год – выполнил я его просьбу – Ясно, коронационный жетон, я про такие читал. Их в народные массы кидали после завершения мероприятия. Правда, вроде речь о серебре шла. – Для коронации Екатерины князь Александр Данилович отчеканил помимо серебряных еще полсотни золотых жетонов, специально траченных с четырех сторон, чтобы их пройдошливый люд московский за деньгу выдавать не вздумал – проурчал в трубку антиквар как огромный сытый кот – Для него новая императрица была дополнительным рычагом влияния на Петра, потому радовался он вполне искренне. Когда закончилась коронация, светлейший вышел в народ, в компании с статс-комиссарами Принценштиерной и Плещеевым, да. Те таскали два красных бархатных мешка с вышитыми на них императорскими орлами, в коих лежали множество серебряных жетонов и среди них полсотни названных золотых, и все они достались людям. Александр Данилович радоваться изволили, потому ни единого жетона себе не оставил, за что и был бит в тот же вечер императором, который изрядно осерчал и за мотовство, и за то, что для гиштории хоть один экспонатус сбережен не был. – Даже не слышал об этом – признался я – Хоть вроде по должности и положено. – Подобные нюансы интересны только специалистам – приободрил меня Шлюндт – Так вот – серебряных жетонов уцелело не так и мало, относительно, разумеется. А золотых – нет. Время к подобным предметам безжалостно. Я держал их в руках, не стану скрывать, но ни один к ним так и не прилип, не сложилось. Впрочем, любой коллекционер знает, что поиски той или иной реликвии всегда увенчаются успехом, если тебе она по-настоящему нужна. Вот и здесь так случилось. Валерий, надеюсь ты не откажешь мне в небольшой просьбе, и продашь эту вещичку? Или же я могу тебе ее на что-то сменять. – Полагаю, мы договоримся – я подбросил тяжеленький жетон на ладони – Как должно двум друзьям. А теперь, если вы не против, я пойду. Время завтрака. Надо будет в сети цены на это дело посмотреть. Шлюндт вряд ли станет меня надувать по-крупному, но все же стоит подготовиться. Собственно, на это и ушел остаток воскресенья. Попутно я выяснил, что в куче добытого мной золота встречаются не только петровские монеты. И Екатерина Первая тут присутствовала, причем тоже в двухрублевом номинале, и Анна Иоанновна, та, правда, в виде десятирублевика. Причем последней очень не повезло, не любили, как видно, ее монетных дел мастера. Просто ну очень некрасивой они ее изобразили. Невероятно. Я бы на месте матушки-императрицы их всех за эдакое творчество на плаху послал, честное слово. Впрочем, кто ее знает, может она именно так и поступила. Неспроста ведь ее Кровавой кликали? А вот более поздних императоров и императриц мне не встретилось. Ни Екатерины Второй, ни Павла Петровича. Впрочем – и ладно. Все равно барыш куда как хорош оказался. И, что важно, совершенно безопасным в плане разных трах-тибидохов. Просто случись по-другому, то рядом со столом уже бы отирался и печально сопел Анисий Фомич. А то и самого Филата Евстигнеевича бы принесло, этот старый хрыч не станет миндальничать, на то он и старший по нашему дому. Всем подъездным он начальник и… И кому-нибудь еще наверняка командир. Трубам там, или мышам. Да и вообще последний отпускной день, прямо скажем, задался. Я никуда не бежал, ни с кем не дрался, не пытался добыть то, что мне, признаться, вовсе не нужно. Нет, я просто наслаждался небольшой передышкой, в тишине и покое. Собственно, я даже телефон отключил. А еще я отлично выспался, поскольку видения меня не тревожили совершенно. Впрочем, тут даже не знаешь, к добру это или нет. С одной стороны, спокойно спать – это прекрасно. С другой – лето перевалило на вторую половину, скоро в утреннем воздухе станет чувствоваться прохлада и предосенняя терпкость, дни станут короче, а листва начнет потихоньку желтеть. А я, между прочим, меньше половины положенных предметов нашел. Эдаким макаром я не то, что до останннего дня не успею, но и до Нового Года не управлюсь. И вряд ли меня Великий Полоз за такую нерасторопность по голове погладит. Но это все было вчера, а сегодня я таскаю коробки, чихаю от пыли и искренне сожалею о том, что за каким-то лешим не майку с джинсами на себя натянул, а рубашку и костюмные брюки. И жарко, и угваздал я их по полной. Все когда-нибудь кончается, и ближе к вечеру я, опухший от выпитого чая, страдающий изжогой от количества съеденной сдобы всех видов, грязный и пропотевший до ужаса, смог плюхнуться в свое кресло, вытянуть ноги и закрыть глаза. Кроме меня в полуподвальной комнатке никого не было, ушли две моих соседки по помещению наверх, лясы точить, благо наша начальница Розалия Наумовна к высокому руководству отбыла, то ли с отчетами, то ли на поклон, с целью выбить хоть какие-то фонды. Ну, а мне только того и надо было, ибо здорово я устал. Настолько, что почти сразу задремал. Одно плохо – отдохнуть особо не получилось. Только я немного опечалился на тему того, что видений нет, и кто-то сверху меня услышал. Услышал, и отсыпал очередную порцию туманных загадок. В обе руки отсыпал. И первое, что я увидел – мужской перекошенный в крике рот, и выпученные глаза. Ну, оно неудивительно, когда тебя душат, то и не такую рожу скорчишь. Двое крепких парней деловито убивали третьего на широченной кровати, а стоящая рядом с ними невысокая миловидная женщина радостно хохотала, глядя на это все. Причем по одеждам убийц сразу становилось ясно, что это злодеяние случилось не вчера и не позавчера. Век четырнадцатый-пятнадцатый, кабы не раньше. Дальше – больше. Перед моим взглядом маршировали армии, чадили жуткого вида костры, наводящие непонятную тоску и два всадника в сопровождении свиты спешно удалялись по еле различимой дороге, скрываясь за полупрозрачной пеленой. Видения сменяли одно другое, и вот передо мной средневековый бал во всей его пышности. Яркие наряды, маски, веселье на улицах города, в котором, как мне показалось, я узнал Неаполь, где пару раз бывал в юности, один раз с мамой, другой с Юлькой. Ну да, Неаполь в средние века и сейчас – это два разных города, но церковь Сан-Доменико-Маджоре и особенно кафедральный собор трудно спутать с другими строениями. Мы столько времени там с мамой провели, что я их хорошо запомнил. Как сейчас в ушах прозвучало: «Валера, пойми, ты видишь одно из величайших творений в мире. Фрески Джованни Ланфранко – это шедевр, не имеющий аналогов». А потом выяснялось, что не один Джованни Ланфранко творил эдакие шедевры, поскольку на творческой неапольской ниве потрудились и Пьетро Каваллини, и Франческо Солимена, и невесть кто еще. Но в результате мама оказалась права, пригодилась мне ее наука. Если все так, если это Неаполь, то дело, считай, в шляпе. Больно здоровая была та кровать, на которой задушили бедолагу, вряд ли она стояла в лачуге никому неизвестного бедняка. А, значит, это убийство оставило след как в истории, так и в Википедии. Нет, душили тогда наверняка многих, но все равно список будет не безразмерный. Как будто издеваясь надо мной, видения закончились тем же, чем начались – удушением. На этот раз, правда, прикончили не мужчину, а женщину, ту самую, которая чуть раньше так заливисто смеялась, глядя на чужую смерть. Правда, сейчас она была уже не так молода и красива, но тем не менее я ее узнал. Да и убийцы мало походили на дворян, скорее, они смахивали на солдат или стражников. Зато теперь стало предельно ясно, что дама сия и есть та, кто владел неким предметом, мне жизненно необходимым. И я вроде даже понял, о чем именно идет речь. Скорее всего это был кулон, который убийца сорвал с шеи только что задушенной им женщины, а после засунул в напоясный кошель. Довольно большой, круглый, судя по цвету золотой, с крупным рубином в центре. Ох, что-то мне подсказывает, след в истории человечества этот кулон оставил не самый лучший, учитывая то, какими шалостями занималась его первая хозяйка и то, как она закончила свою жизнь. Таким вещам и правда лучше лежать в земле, это я теперь наверняка знаю. И неизвестно еще, насколько легко его будет сначала найти, а потом угомонить. Колечко безумного бизнесмена я вот до сих пор вспоминаю, с таким трудом оно мне в руки далось. А еще интересно вот что – насколько же запутаны пути истории и людей. Вот каким образом кулон из Италии занесло в Россию? Ну ладно если сейчас – аукционы вроде Сотби, «черные дилеры», то, се… Ну, а раньше? Как приданое? Или какие-то лихие казаки добирались не только до северных морей, но и до теплых стран с апельсинами и оливками? Или, может, какой-то разудалый подполковник-гусар раздел за ломберным столиком какого-то неудачливого итальянца, в предках которого ходил тот самый хмурый господин, что не побрезговал с еще теплой женской шеи сдернуть цепочку с украшением? Жаль, что я никогда не узнаю, как оно было на самом деле. А хотелось бы. Вспышка, я снова вижу страдание в глазах умирающей от удушья бедняжки и просыпаюсь в холодном поту. – Уфф – пробормотал я, вытирая ладонью лицо – Что же мне вечно ужасы демонстрируют? Хоть бы раз для приличия женщину голую показали, желательно красивую и молодую. Шутки шутками, а первым делом я зарисовал все, что запомнил. Просто помимо кулона я у погибшей на руке еще перстенек интересный приметил, с черной жемчужиной там, где обычно располагается камень. Любопытная вещь, и по тем временам очень дорогая. В Средние века крупный жемчуг куда серьезнее иных самоцветов ценился, а особенно черный, ему приписывали массу магических свойств, в том числе и то, что он защищает владелицу от любых ядов. Вопросы отравления и сейчас праздными не являются, а уж тогда яд пускали в ход чуть ли не чаще, чем кинжал, особенно с учетом того, что речь, скорее всего идет об Италии. Так что данный предмет тоже запросто мог оказаться тем самым, что мне нужен. И даже на самом деле мог защищать от ядов, я уже ничему не удивлюсь. К слову – может, потому эту гражданку и удавили? Просто травануть не смогли? Кто же ты есть-то такая, средневековая красотка? Когда жила, кем была? Может, ты королевская любовница? Почему нет, весьма стройная версия получается. Сначала его подручные прикончили мужа-бедолагу, чтобы тот под дверью не топтался и не мешал своим сопением монарху время приятно проводить, а после смерти покровителя и фаворитку на тот свет спровадили. На всякий случай, чтобы лишнего не болтала и не пыталась своих детей на трон подсадить. Если вспомнить ее поведение при первом убийстве, то сразу становится ясно, что эту милашку ничто и никто не остановит при движении к цели. Или она сама королевских кровей? Может, сестра, или даже жена венценосной особы? Ладно, узнаю со временем. Не от Шлюндта, так из продолжения видений. Они теперь меня постоянно станут одолевать, пока я цели не достигну. Я закончил рисунок, взял телефон, чтобы получившийся результат сфотографировать, и выяснил, почему тот столько времени молчит. Он разрядился, а я этого даже не заметил. Вот ведь! Надо менять аппарат, батарея совсем не держит. И ведь вчера почти весь день выключенный пролежал. – Валера – в кабинет заглянула Анна Петровна, причем было заметно, что она, мягко говоря, смущена. Или удивлена? – Тут к тебе девочка пришла. – Кто? – выражение моего лица стало, скорее всего, не менее изумленным, чем у нее. – Девушка – поправилась старушка – Говорит, что ты ей нужен. Аглая Ивановна пыталась объяснить, что здесь не открытый архив и не присутственное помещение, но она очень боевитой оказалась. – Когда это Аглаю Ивановну смущало? – проворчал я, догадываясь, кого нелегкая принесла. Как видно, не дозвонилась до меня Стелла, решила лично приехать, чтобы как в том фильме сказать, насколько я ей безразличен. – Никогда – покладисто отозвалась Анна Петровна – Но тогда эта девушка объяснила, зачем пришла, и повод оказался очень весомый. Валерочка, поздравляю тебя, ты скоро станешь папой! Глава вторая – О как – искренне удивился я – И кто у нас счастливая мама? Нет, правда интересно, кому так свезло. Есть у меня подозрение на тему того, кто именно подобным образом развлекается, тем более что истинную благую весть на данную тематику сюда могла принести только Юлька, а она, даже окажись и в самом деле беременной, вряд ли станет со мной сейчас разговаривать. Очень она здорово в субботу на меня обиделась, тут двух мнений быть не может. Не исключено даже, что наши с ней дорожки разошлись в разные стороны навсегда. А что, с нее станется назло всему миру и мне лично выйти замуж за какого-нибудь бизнесмена средней руки, напрямую зависящего от ее отца, а после свалить на пару лет проживать куда-нибудь в Италию. Ей всегда нравилось Сорренто. Но чтобы она пришла сюда, да еще делилась с кем-то столь личными переживаниями? Да никогда! Зато приятен тот факт, что кое-кто, похоже, не столь обидчив, как моя подруга детства. – Валера, Валера – смутилась Анна Петровна – Как так можно говорить? Откуда в тебе этот цинизм? Ты раньше таким не был. – Был – вздохнул я – Просто вы этого не замечали. Ну, и повод показывать свое истинное лицо не возникал. – Понимаю-понимаю – заулыбалась старушка – Защитная реакция психики, у Малышевой про это целая передача была. Там еще в мозг переодевался этот… Как его… – Валееера – раздался из коридора голос, полностью подтвердивший мои догадки – Валерочка! Ты где? – Так вот он – Анна Петровна отмела в сторону воспоминания о мозге и Малышевой, заулыбалась и изобразила жест из категории «добро пожаловать» – Проходите, Стеллочка. – Спасибо – появившаяся в дверном проеме ведьма была сама скромность и обаяние, ее глаза лучились неподдельной добротой – Какие же у моего Валеры славные коллеги! А я, дура, еще переживала, ревновала… Она махнула ладонью, а после приложила ее к глазам, как бы давая понять, что вот-вот от стыда пустит слезу. И ведь знала, змея, куда шла. Сарафанчик в стиле шестидесятых годов натянула на себя, волосы лентой перехватила. Не девушка, а сплошная ностальгия по тому времени, когда мои сослуживицы были молодыми. – Да что ты, что ты! – Анна Петровна предсказуемо растрогалась – Наш Валерочка тихий, смирный, никогда ничего такого. Да и с кем? С нами, антиквариатом? Сказав это, старушка рассмеялась, а ведьма ее еще и приобняла, несомненно окончательно растопив немолодое сердце моей коллеги. – Ну, вы поговорите, а я пойду – заторопилась старушка – Дел-то еще, дел… И вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Н-да – выждав минутку, произнесла Воронецкая, оглядев мою каморку – Знаешь, Валера, а ведь это диагноз. Вот прямо он. Ладно раньше ты тут ютился, это хоть как-то можно было понять. Пусть с трудом, но понять. Наследник неплохого такого состояния взбрыкнул, нахамил отцу, решил жить своим умом и трудом, отказавшись от мажорского бытия. Ну да, подобное припахивает легкой сериальностью, но иногда все же встречается в живой природе. Но сейчас, когда у тебя есть вполне легальный способ жить нормальной жизнью без родительских капиталов, ютиться тут… Ты мазохист? – Нет – я развалился на жалобно скрипнувшем кресле – Мне здесь нравится. Лучше скажи, ты зачем моих бабулек перебаламутила? Они же мне теперь жизни не дадут. Одна половина из-за разрушенных иллюзий, другая из женской солидарности. – Иллюзий? – непритворно изумилась ведьма – Ты о чем, Швецов? Не пугай меня! Я когда про диагноз упомянула, не думала, что настолько в точку попаду. Хотя это кое-что объясняет, конечно. Вот же, а я ведь, было, начала в себе сомневаться. – Все-таки ты испорченная морально особь, Воронецкая – поморщился я – Вон какие гадости в твой воспаленный разум проникают. Бабуськи меня то и дело сватают за своих соседок, племянниц, и еще невесть кого. Подозреваю, что даже некий тотализатор работает, и самая удачливая Ханума раньше или позже загребет большой куш. Вернее, так они полагают. И зря, у меня ничего такого в планах не было и нет. – Они о тебе заботятся, между прочим – обличительно произнесла Стелла – Но вообще жалко, что я про это не в курсе была. Выходит, я тебе не насолила, а помогла. Это обидно. Теперь тебе жить станет легче, что плохо. – Да сейчас – я невесело усмехнулся – Теперь каждый божий день станет начинаться с расспросов о тебе, обо мне, о ребеночке и сроках бракосочетания. Мол – нельзя так, если уж размножился, так женись, не позорь хорошую девочку. Они мне в черепе через неделю дырку просверлят, можешь поверить. – Славно как – Воронецкая погладила себя по животу – Надо будет в конце августа сюда снова заявиться, только непременно с накладкой, чтобы выпуклость обозначить, и посетовать на то, что ты не желаешь узаконивать отношения. Мол, это несовременно, никому не нужно и так далее. Можно еще слезу пустить, причем некрасиво так, чтобы губы в разные стороны разъехались. Ох, тебе тогда несдобровать! А еще – увольняться придется, не иначе. – Даже не думай – предупредил я ее – Имей в виду, что тогда мы поссоримся. – А то мы сейчас дружим – Стелла прислонилась плечом к стене – Да и чего тебе печалиться, Валера? За августом придет сентябрь, в конце которого, если ты забыл, наступит змеиный день. И все. – Что – все? – Если после него мы с тобой живы останемся, так непременно на узкой дорожке встретимся – буднично произнесла ведьма – Ты же сам про это позавчера говорил. Или забыл? А после того или мне будет на все плевать, или тебе. Второй вариант для меня предпочтительней. – Да елки-палки – я встал с кресла – Так и знал, что это все аукнется. Стелла, ну что ты как старшеклассница, в самом деле? Давай, еще заори при виде меня: «Пусть он уйдет, пусть он уйдет». Ну, сказал и сказал, бывает. Не головным мозгом тогда думал, скорее всего, а спинным. Опять же – учитывай ситуацию. Я только-только Данилу упокоил, у меня стресс, у меня адреналин по венам туда-сюда шныряет. Само собой что я весь на взводе был. – Ты даже сейчас не понимаешь, что именно натворил – во взгляде Воронецкой появилась жалость – Вот вроде не дурак, а не понимаешь. Или не хочешь этого делать. Ладно, закончим о личном, тем более что, между нами, ничего, по сути, нет. – Стелла – я сделал пару шагов и приобнял ее – Слушай, мы с тобой на пару уже ведро дерьма выхлебали, а впереди нас не меньше бассейна этой дряни ожидает. Ты хочешь меня убить после того, как все закончится? Хорошо, это твое право. И давай прямо скажем – ты тоже не идеал, иногда мне очень хочется тебя взять и придушить, хотя бы за то, что постоянно суешь свой нос везде, где можно. Но я же терплю? – Бла-бла-бла – Стелла вывернулась рыбкой из моих рук – Лапы фу! У тебя был шанс, и ты его упустил, а теперь несешь жуткую банальщину. Знаешь, Швецов, ты разочаровываешь меня все сильнее и сильнее. – Ну извини – развел я руки в стороны – Чем богаты – тем и рады. И еще – не говори потом, что я не пытался навести мосты. Было? Было. Но нет – так нет, мне же проще жить станет. Гамбурский счет, если подумать, отличная штука. Никто никому ничего не должен. – А это что за каляки-маляки? – Стелла подцепила со стола листок с рисунком – Какая прелесть. Новая задачка? Замечательно! Я глазом моргнуть не успел, как она достала смартфон и сфотографировала предметы, что мне явились во сне. – Эй-эй – я вырвал листок у нее из рук – Ты чего разошлась? Это конфиденциальная информация, не для чужих глаз. – Не поняла? – Стелла наморщила лобик – Чьи глаза тут чужие? А как же бассейн с дерьмом, которое нам на пару жрать? – Воронецкая – я пощелкал пальцами у нее перед лицом – Ты точно меня слушала? Мы вроде как разбежались, причем по твоему личному пожеланию. Нет больше никаких «нам». – Ты. Совершенно. Не. Разбираешься. В. Женщинах – каждое слово в этой фразе было выделено интонационно и сопровождалось тыканием меня в грудь – Впрочем, это не вина твоя, а беда, просто тебя все время брали в оборот девицы вроде твоей толстозадой подруги детства. – Нормальный у нее зад – вступился я за Юльку. – Толстый он – и не подумала отступать Стелла, попутно копаясь в смартфоне – Я это знаю, ты знаешь, и она, уверена, тоже. А что до остального… Я подумаю, что с тобой дальше делать. – Только не бросай меня в терновый куст – хмыкнул я, снова садясь в кресло – Воронецкая, ты кому фоточку отправила? Не одной ли милой пожилой леди, обитающей за городом? – Я смотрю состояние дорог в центре – укоризненно глянула на меня ведьма – Нам ехать пора, надо же понимать, что там творится? – Нет никаких «нас» – как мне показалось, я умело скопировал ее голос – Ты езжай куда пожелаешь, а лично у меня еще рабочий день не кончился. А после я отправлюсь домой, где в холодильнике находится большая кастрюля с окрошкой и трехлитровая баклажка с квасом. – Я люблю окрошку – задумчиво произнесла Стелла – Хм. Но это ничего не меняет. Валера, нас ждут. Не заставляй меня снова обострять наши отношения. К тому же эта поездка не только мне нужна, но и тебе, уж поверь на слово. – Ни за что – улыбнулся я ей ласково – Тебе? Я, конечно, человек нездоровый, но не настолько. – Все, закончили – Стелла изобразила руками нечто вроде кругового движения – Поигрались словами – и хватит. Поехали, нас правда ждут. Вместо ответа я повернулся к компьютеру и подергал мышь, чтобы ожил экран. – Хорошо – Воронецкая ткнула пальчиком в экран телефона, поднесла его к уху, дождалась ответа и произнесла – Он не хочет. Нет, я объяснила. Да, я была невероятно вежлива и почтительна. – Нагло врет – громко заявил я, открывая первую попавшуюся на экране папку – Она вела себя, как всегда, то есть грубила и угрожала. Я вообще скоро с ней общаться прекращу. Из принципа. – На – Стелла сунула мне трубку – Тебя! – Здрасьте, Марфа Петровна – весело проговорил я, заранее зная, чей голос услышу – Как ваше здоровье? – Так же, как и всегда – в тон мне ответила верховная ведьма – Не лучше, не хуже. Валерий, не знаю, что вы там с этой вертихвосткой друг другу наговорили, хоть и догадываюсь, что ничего хорошего, но на наши с тобой отношения эти дрязги влиять не должны. Я вообще хотела к тебе Изольду направить, она куда умнее и покладистее, вы бы точно поладили, да эта истеричка чуть в драку со мной не полезла. Мол, мой он – и все тут. До того дышать в моем присутствии боялась, а тут гляди-ка! Не желает, вишь, к тебе никого из наших подпускать. Видать, боится, что уведут тебя у нее из-под носа. Ну, оно понятно, ты парень видный, и при профессии востребованной. – Не было такого! – побелев то ли от злости, то ли от правды произнесла Стелла, уставившись на меня. Но – тихонько, чтобы ее моя собеседница не услышала – Ерунда какая! – А ты приезжай – ворковала Марфа – Посидим, покушаем. День к исходу клонится, вечерять пора. Придется ехать, есть приглашения, от которых нельзя отказываться. Да и расклады после субботней ночи могли поменяться, лучше заранее узнать, что там к чему, чем после себе локти кусать от того, что упустил подобный шанс. – Скоро буду – пообещал я – Если в пробке не застрянем. – Все это чушь – сообщила мне Воронецкая сразу после того, как убедилась в том, что Марфа повесила трубку – Полнейшая. Хотя да, Изольда бы тебе точно понравилась. У нее задница не меньше, чем у твоей Юленьки. – Да что ты к Певцовой прицепилась? – удивился я – Чего она тебе плохого сделала? – Если бы она мне чего плохого сделала, я бы давно ее со света сжила – фыркнула ведьма – Ладно, пошли. – Вообще-то у меня рабочий день не кончился – заметил я, глянув на монитор – Здесь государственная организация, а не частная лавочка, у нас так не принято. – Принято, не принято – отмахнулась ведьма – Давай уже. Большая часть твоих коллег пребывает на пороге старческого маразма, они даже не вспомнят, во сколько ты ушел. Да и кто проверять станет? Накаркала моя напарница, как ведьме и положено. Прямо на выходе из здания, в дверях, мы столкнулись с Розалией Наумовной, вернувшейся-таки на работу из коридоров власти, по которым она целый день сегодня бродила. – Швецов, а ты куда собрался? – осведомилась она у меня, и посмотрела на часы – Пять вечера, еще час остался до звонка. – Какого звонка? – опешил я. – Раньше по завершению рабочего дня в организациях звонок давали. Как в школе – пояснила мне начальница и перевела взгляд на Стеллу – А это кто? – Приятельница – отозвался я – Понимаете, Розалия Наумовна, нам просто надо… – Интересная у тебя приятельница – тон моей руководительницы неожиданно поменялся, да и Стелла как-то вдруг подобралась, словно к драке готовилась – Неожиданно интересная. – Добрый вам денечек – растянув губы в очаровательной улыбке, прощебетала Воронецкая – Нас с Валерой друзья ждут, вот я и решила его у вас похитить. Дело молодое, вы же понимаете? – Понимаю, понимаю – покивала Розалия Наумовна, не сводя глаз с незамысловатого кулона черного металла, который всегда висел у Стеллы на шее прямо под горлом – Но похищать сотрудников, тем более тех, которые еще входят в число моих друзей, я никому не советую. Разве что сегодня, в порядке исключения. Но завтра жду тебя на работе без опозданий, ясно? Так что особо с друзьями не засиживайся. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63917321&lfrom=196351992) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.