Мама и сын. Как вырастить из мальчика мужчину Мэг Микер Психология. Воспитание с любовью и пониманием Мама – главная женщина в жизни мальчика. Именно мама должна помочь сыну найти цель и предназначение в жизни, научиться понимать и прощать, стать самостоятельным и нести ответственность за свои поступки. И мамам, конечно, нелегко. Как найти правильные слова и поддержать в сложной ситуации? Как стать хорошим примером? Как научиться выражать свою любовь и поддержку, а в нужный момент с легким сердцем отпустить сына во взрослую жизнь? Каждая мама мальчика ежедневно решает множество задач, связанных с воспитанием мужчины. И книга Мэг Микер призвана помочь им в этом непростом, но важном деле. Мэг Микер Мама и сын. Как вырастить из мальчика мужчину Meg Meeker Strong Mothers, Strong Sons: Lessons Mothers Need to Raise Extraordinary Men © 2014 by Meg Meeker This translation is published by arrangement with Ballantine Books, an imprint of Random House, a division of Random House LLC. Перевод на русский язык Е. Фатеевой Художественное оформление Н. Дмитриевой Из этой книги вы узнаете: • Как отношения с мамой закладывают фундамент всех будущих отношений мужчины – Глава 1 • Как выражать любовь к сыну, чтобы она вдохновляла и поддерживала его – Глава 1 • Почему мальчикам необходим «эмоциональный словарь» – Глава 2 • Как их научить распознавать, выражать и справляться со своими чувствами – Глава 2 • Как помочь ребенку пережить развод – Глава 2 • Как слушать сына так, чтобы он захотел говорить с вами – Глава 2 • Как помочь ребенку выразить гнев и злость – Глава 2 • Как не вступать с сыном в противостояние – Глава 3 • Как дать сыну необходимую ему долю независимости – Глава 3 и Глава 6 и Глава 10 • Как разрешать конфликты между мамой и сыном – Глава 3 • Как обеспечить ребенку мужское внимание, если он растет без отца – Глава 3 и Глава 7 • Как дать ребенку твердую почву под ногами – Глава 4 • Как помочь сыну найти цель и предназначение в жизни – Глава 4 • Как научить мальчика принимать и прощать – Глава 4 • Как научить сына самостоятельности – Глава 6 и Глава 10 • Как правильно «дозировать» свою заботу – Глава 6 • Как наладить отношения между отцом и сыном – Глава 7 • Как включить отца в воспитательный процесс – Глава 7 • Как не препятствовать формированию нормальной сексуальности и мужественности мальчика – Глава 8 • Как уберечь подростка от опасностей, связанных с сексом – Глава 8 • Как стать мудрой мамой и как научить сына мудрости – Глава 9 • Как научить сына отвечать за свои поступки – Глава 9 • Как стать для сына хорошим примером – Глава 9 • Как отпустить сына во взрослую жизнь – Глава 10 Введение Для всех вокруг Джени была превосходной матерью. Я сама далека от такого совершенства, поэтому немного завидовала ее спокойным манерам, невозмутимости и преданности своим детям. Она была из тех матерей, что пекут детям шоколадный пирог из кабачков. Ее мальчики любили этот пирог, потому что она приучила их любить здоровую пищу и наслаждаться ее вкусом. Каждый день Джени собирала сыновьям в школу полезные, экологически чистые печенья и лакомства на завтрак. Она работала в книжном магазине неполный день, но всегда старалась быть дома к возвращению детей из школы – тринадцатилетнего Джейсона и одиннадцатилетнего Дрю. Джени добровольно дежурила на переменах в школе, где учились сыновья, помогала их учителям и даже сама консервировала овощи. Она была из тех матерей, которые «правильны до отвращения». * * * Я никогда не забуду несчастное лицо Джени в то раннее январское утро 2005 года. Она пришла ко мне на прием одна, чтобы обсудить проблемы старшего сына Джейсона. Джени буквально прорвалась сквозь сильнейший снегопад, который каждую зиму останавливал автомобильное движение на севере Мичигана. Но Джени была доведена до отчаяния. Когда я открыла дверь кабинета, то испугалась: ее лицо было бледнее мела. Джени выглядела опустошенной. И эта опустошенность являлась не следствием бессонной ночи, а результатом длительного утомления. Я поняла, что у нее что-то неблагополучно дома, и спросила об этом. – Это Джейсон, – сказала Джени, словно извиняясь. – Он совершенно отбился от рук. Ни я, ни Джим не можем справиться с ним. Я просто не знаю, что делать. В то время Джейсону было тринадцать. Я его знала с двух лет и никогда не замечала в нем неуправляемости – живой, энергичный и любознательный мальчик. Джени и Джим усыновили его – ребенка очень юной матери – по правилам «открытого усыновления»[1 - Открытое усыновление – по правилам данного усыновления биологические и приемные родители имеют возможность общаться и владеют некоторой информацией друг о друге. Приемные родители являются законными представителями ребенка, но биологические родители могут обмениваться с ним письмами и даже встречаться. – Здесь и далее прим. перев.]. Первые три месяца после рождения Джейсона приемные родители по собственной инициативе заботились и о его матери. Даже в самом раннем возрасте Джейсон казался немного «не от мира сего». Он был милым и ласковым, но вместе с тем немного непредсказуемым и обладал «взрывным» характером. В восемь лет психиатр и школьный психолог поставили Джейсону диагноз СДВГ[2 - СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности – неврологическое и поведенческое расстройство развития, начинающееся в детском возрасте. Проявляется такими симптомами, как трудности концентрации внимания, чрезмерная активность и плохо управляемая импульсивность.]. Я не была полностью согласна с медикаментозной терапией, поскольку не считала, что СДВГ был причиной проблем поведения мальчика. Тем не менее небольшие дозы стимулирующих препаратов не могли ему повредить. Джейсон несколько лет принимал лекарства, и создавалось впечатление, что они помогают. – Я совершенно не понимаю поведение сына, – сказала мне Джени. – Только что он шутил с нами за ужином, а в следующую секунду уже кричит и проявляет свое недовольство! Выскакивает из-за стола, без причины орет на меня или на отца. Мы пытались его унять, лишить развлечений, но ничего не помогает. Два дня назад он сбежал из дома, так полиция поймала его и нескольких других ребят на парковке около супермаркета. Они пили пиво! Джени заплакала. Сыночек, зеница ока для нее и ее мужа, внезапно превратился в «проблемного ребенка». Он стал похож на угрюмого, злобного подростка, каких изображают на придорожных щитах, приглашающих в центры по реабилитации алкоголиков и наркоманов. Как ни странно, Джейсон внешне не выглядел, как трудный ребенок. Он носил аккуратную стрижку и всегда хорошо одевался (никаких татуировок и пирсингов). С друзьями своих родителей разговаривал вежливо, как подобает воспитанному ребенку. Прекрасно играл в хоккей, даже участвовал в молодежных религиозных обществах и ездил с ними помогать людям в Новом Орлеане после урагана «Катрина». Родители любили сына, проводили с ним много времени и внимательно относились к его потребностям. – Что я сделала не так? – всхлипывала Джени. – Скажите мне, и я изменюсь. Только скажите, что делать. Мне нужно знать, потому что так больше продолжаться не может. Я вложила в него душу, любила все эти тринадцать лет! Как получилось, что он возненавидел нас с отцом? Я пыталась наладить с ним отношения, но тщетно. Хуже всего то, что я боюсь Джейсона. Когда его отца нет дома, а он «слетает с катушек», то может распустить руки. Однажды он так толкнул меня, что я отлетела к стене кухни! Думаю, что он это сделал не нарочно, но кто знает; я действительно испугалась. Он уже в два раза больше меня. Мы долго сидели вдвоем. Я думала, кого оплакивает Джени? Джейсона? Себя? Или потерю тринадцатилетнего «ангелочка», которого она нарисовала в своем воображении и каким Джейсон так и не стал? В тот день я пыталась помочь Джени разобраться в путанице ее эмоций, а также эмоций, обуревавших Джейсона. Не распутав клубок, она (с моей помощью) не сможет разработать хотя бы примерный план, а Джени очень нужен был план дальнейших действий. Ей требовалось за что-нибудь уцепиться, чтобы облегчить свои страдания, иначе ей казалось, что жизнь кончена. И я была уверена, что помогла Джени. В конце концов, помогая матери, я помогаю и сыну, который был моим пациентом. * * * Джени могла бы сказать потом, что именно этот январский день стал поворотным в ее жизни. В этот день она поняла, что Джейсон – личность, а не тот образ, который она себе нарисовала. Еще более важно то, что она не была такой матерью, которой хотела быть. В этот день Джени обрела свободу. Она поняла, что причина, по которой ее сын «слетает с катушек», – не единственная трудность в ее жизни. Другая не менее важная проблема заключалась в ней самой. Это были вещи, которые подспудно мучили ее на протяжении этих тринадцати лет, все те демоны, которые одолевали ее с ранней молодости, когда Джени только закончила колледж. Но с чего начать – со своей боли или со страданий Джейсона? Новая свобода опьяняла, но и пугала. Чтобы Джени научилась понимать своего сына, я предложила ей начать с себя. У нее был некий эмоциональный багаж, который остался при ней, когда она стала матерью. Почти сразу после разговора со мной Джени начала посещать психолога. Тот скрупулезно работал с ней и обнаружил, что все эти годы внутри Джени тлело скрытое раздражение, которое вызывали в ней мужчины. В раннем подростковом возрасте ее изнасиловал сосед, и она никому не сказала об этом – ни родителям, ни мужу, ни даже лучшей подруге. Она ненавидела соседа за то, что он сделал, но вместе с тем винила и себя. Когда у Джейсона наступил период полового созревания, что-то произошло с Джени, и она подсознательно отвернулась от сына. Обдумывая свои поступки, Джени поняла, что ее поведение по отношению к сыну действительно изменилось. Она стала язвительной и иногда неосознанно оскорбляла мальчика, к которому ощущала скрытое отвращение. Она знала о своем отвращении, но была так шокирована собственными чувствами, что пыталась скрыть их или игнорировать. Конечно, игнорирование чувств не избавляло от них. Джейсон был не готов к подобной тайной войне, которую мать вела сама с собой. Он не знал, что вызывало эти эмоции, но чувствовал, что они имеют какое-то отношение к нему. Он ощущал скрытое недовольство, которое исходило от его матери. Иногда мальчику казалось, что мать стыдится его. В ответ он начал свои боевые действия, ругался с ней, показывал, что не нуждается в матери и может наполнить ее жизнь страданием так же, как она поступает по отношению к нему. Пока Джени искала ответы на свои вопросы, порочный круг замкнулся, и она поняла, что боится своего сына. И Джейсон, и Джени получили необходимую помощь, смогли восстановить душевное равновесие и снова радовались общению друг с другом. Они оба начали меняться только после того, как осознали свои чувства и поступки, а также взаимосвязь этих чувств и поступков. Им потребовалось много времени. Джени даже в большей степени, чем Джейсон, хотела наладить отношения. Ведь она ни на секунду не отступила от своей любви к сыну. Ее обращение с мальчиком совершенно изменилось. Джени изменила слова, с которыми она обращалась к Джейсону, а также интонацию и жесты. И по мере того, как она училась внешним проявлениям, ее чувства также претерпели изменение. Джени смогла отделить ненависть к соседу за то давнее надругательство от чувств к собственному сыну и больше не позволяла этому влиять на ее отношения с Джейсоном. И мама, и сын почувствовали, что их снова связывают теплые и искренние чувства. Джейсон даже стал лучше обращаться с младшим братом. Недавно Джейсон закончил последний курс очень хорошего колледжа. Он прекрасно учился и больше никогда не позволял себе грубости по отношению к родителям. А произошло вот что: вскоре после того, как мы с Джени впервые определили проблемы мальчика, родители перевели Джейсона в районную школу-интернат для трудных детей. Там мальчик провел 18 месяцев, ежедневно получая уроки выживания в сложных условиях – расписанных по часам занятий и строгих требований. Вместе с мамой и папой Джейсон в течение многих и многих часов работал с психологом, чтобы научиться понимать самого себя, свои эмоции и узнать, насколько сильно эмоции влияют на все сферы жизни. Но что самое важное, подросток научился принимать на себя ответственность за свои чувства и свое поведение. А Джени узнала о том, как легко спроецировать подсознательную злость и раздражение на собственного сына. Еще важнее, что Джени больше не переносила ненависть к своему мучителю на сына-подростка. * * * Джени и Джейсону повезло. Сколько матерей и сыновей постоянно живут в состоянии конфликта, страдают – и не получают никакой помощи? Именно это побудило меня написать книгу для всех мам, которые любят своих сыновей, но не знают, как правильно их воспитывать. Но эта книга предназначена не только для мам: она – и для всех сыновей, которые чувствуют на себе гнет материнских амбиций. Эти мальчики не могут ни представить, ни понять надежды и желания матерей и не могут справиться с напряженными взаимоотношениями, которые часто приводят к взрыву. Отношения между мамой и сыном значительно осложняются тем, что они являются представителями разных полов. Они не могут до конца понять друг друга. Мальчики пытаются решать возникающие проблемы – потому что как мужчины они чувствуют ответственность за благополучие своей мамы. А это может привести к конфликтам во взаимоотношениях с ней. Более того, мамы могут часто подсознательно искать поддержку со стороны сына, воспринимая его как взрослого мужчину. Сложите все вместе, и может произойти катастрофа. Но я хочу вас немного успокоить: катастрофа не является неизбежной. Да, сегодня молодые мужчины переживают то, что мои коллеги и я называем «кризис мальчиков». Психолог доктор Джеймс Добсон, автор книги «Воспитание мальчиков», пишет: «По сравнению с девочками в шесть раз больше мальчиков проявляют недостаточную специфическую обучаемость[3 - Недостаточная специфическая обучаемость (англ. learning disabilities) – трудности с освоением традиционной школьной программы, при условии отсутствия у ребенка педагогической запущенности и задержек интеллектуального развития. По разным оценкам, от недостаточной обучаемости страдает до 5 % школьников.], среди них в три раза больше наркоманов, и они намного чаще (четыре к одному) страдают расстройствами эмоциональной сферы. Именно у мальчиков наблюдается повышенный риск развития шизофрении, аутизма, алкоголизма, ночного недержания мочи, патологической сексуальности и всех форм антисоциального и криминального поведения. Среди убийц в двенадцать раз больше мужчин, и мужчины чаще, в процентном отношении, погибают в автомобильных катастрофах. 77 процентов судебных дел связано с преступлениями, совершенными лицами мужского пола». Обсуждая книгу доктора Майкла Гуриана «Эти удивительные мальчики», Добсон упоминает о проблемах успеваемости, с которыми сталкиваются многие мальчики. Он цитирует Гуриана и пишет, что мальчики в целом получают более низкие оценки, чем девочки, причем и в начальной, и в средней школе. К восьмому классу мальчики отстают от девочек по успеваемости на 50 процентов, а в классах для детей со специальными потребностями в образовании[4 - У нас таких детей называют отстающими.] две трети учеников – мальчики. И, наконец, Гуриан приводит данные о том, что мальчикам в десять раз чаще, чем девочкам, ставят диагноз «гиперактивность», а в школах процент замечаний, адресованных мальчикам, чрезвычайно высок (71 %). Существуют еще более тревожные цифры. Суть в том, что решение этой проблемы находится в руках матерей. Именно мы, мамы, можем изменить эту тенденцию для наших сыновей. И я верю, что мы можем не только радоваться и получать удовольствие от воспитания сыновей, но и в состоянии помочь им справиться с проблемами. Мы можем научить их преодолевать трудности и добиваться успеха. Я это точно знаю, потому что встречала именно таких замечательных мам за 25 лет своей педиатрической практики. Я видела одиноких мам, переживших кризис отношений и потом очень близких со своими сыновьями. Я наблюдала мам и сыновей из благополучных, полных семей, которые успешно справились с подростковым алкоголизмом и наркоманией. С помощью и поддержкой всегда можно найти выход из трудной ситуации. * * * Если мы рассмотрим отношения матерей и сыновей, не похожие ни на какие другие взаимоотношения в мире, то увидим, что у матерей есть собственный «набор» стрессоров, отличный от тех, которые давят на сыновей. Очень важно понимать, что содержится в обоих «наборах» стрессоров: для мальчиков и для мам. Некоторые стрессоры являются общими, другие – совершенно уникальными. Все это я буду подробно рассматривать. Сначала я коснусь проблем матерей. Как показывают исследования, наилучший способ помочь мальчику – это помочь человеку, который оказывает на него колоссальное влияние. Для миллионов мальчиков это мама. Что это за специфические стрессоры, которые давят на матерей? Во-первых, существуют три вещи, которые довлеют над всеми мамами: вина, страх и гнев. Мамы постфеминистской культуры подсознательно чувствуют обязанность быть «всем для всех». Работающие женщины считают, что они должны одинаково хорошо выполнять служебные и домашние обязанности, в том числе обслуживать дом, мужа и детей. Женщины уверены, что должны быть советчиками своим мальчикам, они должны им готовить, оплачивать учебу и искать общий язык с «друзьями» сыновей. Они полагают, что должны распознавать и удовлетворять все потребности сыновей, но вместе с тем проявлять жесткость, чтобы заменить мальчику отца, если он отсутствует. У некоторых матерей мужья слишком заняты или просто не хотят участвовать в воспитании сыновей. Такие же ситуации наблюдаются и при разводе родителей. Статистика говорит, что большинство из 14 миллионов одиноких матерей в Соединенных Штатах считают, что должны быть своим сыновьям и мамой, и папой, поскольку в доме нет настоящего отца. Понятно, что этих женщин нужно поддержать, поскольку ни одна мать не может оправдать ожиданий, которые она сама (а также окружающие) на себя возлагает. У каждой мамы есть воображаемая картинка – что такое совершенная мама и как она обращается со своим ребенком. И каждый день она просыпается утром и отчаянно пытается соответствовать внутреннему образу – более совершенной версии себя. Но так не получится. Эта книга поможет каждой маме понять и принять, кем она является и кем не является. Я верю, что каждая из нас сможет получить свободу после того, как примет этот факт. Свобода же позволит осознать, что мы достаточно хороши такие, какие есть. * * * Понятно, что нам нужно найти новые подходы к воспитанию мальчиков. Исследования показывают, что большинство матерей по-прежнему несут на себе львиную долю домашних обязанностей и ответственности за детей. Кроме того, только 20 процентов времени мужчины занимают домашние дела – такие, как уборка или стирка – по сравнению с 48 процентами времени женщины. Только 39 процентов мужчин участвуют в приготовлении пищи или уборке со стола, против 65 процентов женщин. И, естественно, на одиноких матерей весь этот груз валится в полной мере. Ноша мамы особенно тяжела, когда приходится воспитывать сына. По большому счету, с девочками проще; они не такие загадочные, потому что тоже женщины – в конце концов, каждая мама когда-то была девочкой. Но мать не может из-за подобных сложностей отказаться от своего сына. Эта книга предлагает своего рода путеводитель, который поможет матерям стать «достаточно хорошими» для того, чтобы воспитать хороших сыновей. Книга окажет поддержку и даст практический совет. Например, о том, как маме стать смелой и энергичной с сыном; как правильно показать ему свою любовь, чтобы в зрелом возрасте он умел выражать любовь к женщине; насколько важно усердно работать над своим духовным развитием. В целом все темы книги представляют собой проблемы, с которыми ко мне обращались мамы, воспитывающие сыновей. Наилучший способ помочь мальчику – это помочь человеку, который оказывает на него колоссальное влияние, его маме. Я также расскажу о нуждах, характерных для мальчиков. Когда мама научится лучше понимать своего сына и сделать обстановку в доме спокойнее и радостнее. На первый взгляд темы могут показаться вам простыми, но на самом деле углубить и улучшить отношения между матерью и сыном можно, только разложив их на простые компоненты. Хорошим матерям, как Джени, всегда кажется, что их усилия не соответствуют их ожиданиям. У вас в руках инструмент, который поможет разобраться, кем мама на самом деле должна быть для сына и кем ей не нужно быть. Эта книга поможет вам стать такой мамой, какой вы хотите быть – отзывчивой, здоровой, справляющейся со стрессом, – и воспитать сына, которым вы могли бы гордиться. Глава 1 Вы – его первая любовь (но никогда не говорите ему об этом) Я вижу в глазах молодых мам, впервые берущих на руки новорожденных сыновей, что-то особенное, необыкновенное. Будто в руках у них то, что следует крепко удерживать, пока это возможно, – ведь в глубине души мы все знаем, что не сможем удержать наших мальчиков. Они вырастут, встретят свою любовь, и другая женщина займет место матери. Сын должен покинуть мать. Здесь не может быть компромиссов. С другой стороны, дочери не обязательно уходить от матери; так или иначе, мы можем сохранять близкие отношения с дочерью, даже когда она выросла и полюбила. Всех матерей с сыновьями и с дочерями связывает одна и та же любовь, но в отношениях мама – сын она имеет особую окраску. Однажды мальчик кого-нибудь полюбит, и природа его связи с матерью изменится; она больше не будет главной любовью. И в самый момент его рождения мать в глубине души сознает это. Вы, мама, обеспечиваете новорожденному сыну питание и безопасность. Вы – источник радости, пищи, надежды, любви и всех остальных приятных вещей. Когда сын слышит ваш голос или чувствует запах вашей кожи, он спокоен: о нем позаботятся. Он интуитивно знает, что вы никуда не уйдете и всегда будете рядом. Когда мальчик начинает ползать, он наблюдает за вашими чувствами и выражением лица. Он наблюдает за вами не потому, что вы ему интересны; он хочет знать, что вы думаете о нем. Если он смотрит и решает, что вам с ним хорошо, то и ему хорошо. Сыну необходимо ваше внимание: ему нужно знать, где вы и что делаете. Когда ему плохо или он напуган, то может даже рассердиться на вас: именно вы должны защитить его от любого негатива, а если у вас не получается, он будет ждать, пока вы разберетесь с его проблемой. Для сына мама – это весь его мир. Наличие отца важно для здорового эмоционального, физического и интеллектуального развития мальчика. Но у отца иная роль, особенно в раннем возрасте сына. Обычно мамы в большей степени, чем папы, эмоционально «настроены» на ребенка. Именно мама дает ему эмоциональный и психологический «словарь», а также обеспечивает физическое и эмоциональное питание и развитие. С самого рождения сын знает, что вы отличаетесь от него – не только потому, что вы взрослый человек, но и потому, что вы – женщина. В самом раннем возрасте он на каком-то глубинном уровне понимает, что вы знакомите его с любовью женщины. Если вы доброжелательно и сердечно обращаетесь с младенцем, он учится связывать доброту с женщинами. Если вы утешаете его страхи, то он будет доверять женщинам. Вы буквально закладываете фундамент его отношений с женщинами в течение всей последующей жизни. Вы вкладываете в его сердце некую матрицу, которая будет определять образ действий вашего сына с самого раннего возраста и на всю жизнь. Первые несколько лет жизни весь мир вашего сына заключен в вас, и, что особенно важно, через вас он видит всех остальных женщин, словно через призму. Если вы заслуживаете доверия, то мальчик сможет доверять сестре, бабушке, учительнице и, в конце концов, жене. Вы любите своего сына, и он понимает, насколько приятно, когда тебя любит женщина. В этом случае он вырастет и будет любить женщин (и будет любим ими) как нормальный мужчина. С другой стороны, если ваша любовь к сыну непредсказуема и он это чувствует, то он очень рано научится защищаться. Он будет избегать женщин и не станет открывать им свое сердце, чтобы снова не «обжечься». Если он чувствует, что вы отвергаете его, он будет считать, что другие женщины также его отвергнут. В зависимости от того, насколько глубокую травму получил мужчина в детстве, он будет испытывать ту или иную степень отвращения ко всем женщинам в своей жизни. Многие из нас сталкивались с мужчинами, которые просто не могут доверять женщине. Возможно, такому мужчине причинила боль любимая женщина, но скорее всего его первая любовь – мама (или женщина, которая заботилась о нем в младенчестве) отвергла его. Не буквально, а в переносном смысле – на уровне эмоций. Это огромная ответственность – знакомить мальчика с любовью женщины. Покажите сыну, какой может быть женщина Когда Джону было десять, его отец умер от рака поджелудочной железы. Поскольку Джон был старшим из троих детей, то сразу же принял на себя роль «мужчины в доме». Позднее он вспоминал, что не мать возложила на него подобные обязанности. Он просто принял их, полагая, что отец хотел бы этого. Джон говорил, что они с братом и сестрой словно попали в черную дыру. Отец оставил семью без денег, поскольку у него были значительные карточные долги и никакой страховки. Пока отец был жив, мама работала помощницей по хозяйству в нескольких домах, но только по утрам, чтобы возвращаться домой к приходу детей из школы. После смерти отца все изменилось. Мама не только должна была работать полный день, она устроилась на вечернюю работу в ресторан поблизости, чтобы оплачивать счета и отдавать долги мужа. Джон описывал мне эти годы, как «ад на земле». Он чувствовал, что стремительно взрослеет, и не справлялся с этим. Он не мог учиться и скатился на двойки. От этого он испытал огромное чувство вины, потому что не хотел расстраивать мать. Он пытался учиться, пытался улучшить свои оценки и бросил занятия спортом. Именно мама закладывает фундамент будущих отношений сына с женщинами. Вечерами Джон не мог заниматься, поскольку помогал младшим, пока мать работала в ресторане. Джон кормил брата и сестру, делал с ними уроки. Помимо ежедневных домашних дел, он взял на себя более ответственную задачу – защищать младших. Джон проверял, чтобы дверь была заперта на ночь. Но, будучи сам ребенком, он сильно боялся. Ответственность за младших детей пугала его, особенно потому, что он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы защитить их. «Я не знаю, что это было, – рассказывал мне Джон, – но я так за них боялся. Мне все время казалось, что случится что-то ужасное и я буду за это отвечать. Я помню, что много ночей сидел один, испуганный и подавленный». Когда год назад Джон впервые рассказал мне свою историю, он уже был взрослым и имел свою семью. Но когда он рассказывал об этих ужасных ночах и попытках защитить брата и сестру, я видела, что давний страх по-прежнему живет в его сердце. Сквозь облик взрослого человека проглядывал маленький испуганный мальчик, и мне хотелось протянуть к нему руки и обнять. Джон до сих пор ощущал боль тех ужасных дней, и, сидя подле него, я тоже могла ощущать эту боль. «В десять лет я чувствовал себя на все двадцать. Ради матери мне приходилось переносить одиночество. Отец тоже был причиной этого, но я помню, что испытывал по отношению к нему злость и гнев. Я злился на него не только за то, что он умер, и винил себя за подобные чувства к отцу; я злился на него, потому что он так обошелся с нами. Отец играл в карты, имел долги, и мама вынуждена была оставить нас и работать. Пока отец был жив, он много пил. За это я ненавидел его. Вы можете сказать, что он в некотором смысле бросил нас еще до своей смерти. Он постоянно был пьян, и я еще до его смерти опасался за маму». Пока Джон рассказывал, я удивлялась, насколько хорошо он тогда справился со своим гневом и печалью, поскольку теперь, в 38 лет, он может столь открыто говорить обо всем. Я осведомилась, посещал ли Джон психотерапевта, который помогал ему пережить потерю отца. «О нет, – ответил он. – Думаю, это было бы здорово, но как я мог? Ведь я не умел водить машину, да и брат с сестрой оставались одни дома после школы. Мои близкие были для меня всем». Я начала расследование: «Как же вы справились? Ведь вы не часто видели мать, и у вас не было никого, чтобы словом перемолвиться. Как вы сумели справиться с печалью и построить нормальную жизнь?» «Это было нелегко. Но должен сказать, что мама спасла меня. Нет, я не мог проводить с ней много времени, но я мог наблюдать за ней. Я отмечал каждое ее слово и движение». Я была вынуждена прервать Джона: я думала, он должен чувствовать себя заброшенным. Поэтому я спросила: «Разве вам не казалось, что мама пренебрегала вами? Она ведь все время работала». Он удивленно посмотрел на меня. «Никогда. Я знал, что она делает все возможное. Кроме того, она понимала, как на нас давит смерть отца. Она всегда спрашивала нас, чем мы занимались, как у нас дела. По выходным старалась сходить с нами в парк или куда-то еще. Она говорила, что нам нужно почувствовать себя детьми. Я думаю, что ее внимание к нашим желаниям позволяло нам иногда жить, как «нормальные» дети, у которых есть оба родителя. В основном я не чувствовал себя заброшенным, поскольку мама показывала нам, как действовать сообща, быть единым целым. У всех были дополнительные обязанности, ведь у нас не было отца, и мы все делали вместе. Мама была удивительной, и она была для нас примером. Она работала усерднее, чем кто-либо, и я до сих пор не встречал таких людей. Нас поддерживало ее стремление выжить. Я видел, как много она делает, чтобы обеспечить своих детей самым необходимым. И она всегда была счастливой – или, по крайней мере, казалась мне такой. Когда я видел, как сильно она меня любит и как усердно работает ради меня, ради моих брата и сестры, я любил ее еще больше. Я всегда чувствовал, что мама меня любит, хотя ее часто не было рядом. Она действительно показала мне, что такое сильный, надежный взрослый человек». * * * Все мамы хотят, чтобы их дети были счастливы. Когда младенцы плачут, мы, мамы, бросаемся утешать их – мы не хотим, чтобы ребенку было плохо или некомфортно. Когда сын или дочь впервые участвуют в спортивных соревнованиях или идут в школу, мы наблюдаем, как сверстники обращаются с ними, чтобы оказать помощь, если их обидят. Иногда мы портим их, балуем, дарим подарки, а иногда потакаем малейшим прихотям просто потому, что не хотим говорить «нет». Мы мечтаем о счастье для своих сыновей, следовательно, не хотим расстраивать их отказом или запретом. Мамы любят угождать. Они готовы пожертвовать своими желаниями, чтобы удовлетворить потребности детей. Все это приемлемо, но иногда мама преступает черту, и у сына начинаются проблемы просто потому, что мама была слишком доброй. Это обычная ловушка, в которую попадают любящие матери, но существует несколько вполне реальных способов избежать этого и научиться вести себя так, чтобы сын стал по-настоящему счастлив. Продолжайте любить его даже в самых сложных ситуациях Все мамы знают, что мальчик, которого любят, чувствует глубокое удовлетворение и спокойствие, и эти ощущения остаются с ним и во взрослой жизни. Мама смотрит на новорожденного сына и удивляется, как можно испытывать столь сильную любовь. Но по мере того, как мальчик растет, совершенная любовь осложняется реальностями повседневной жизни. Иногда ребенок расстраивает маму или просто сводит ее с ума, а иногда ей кажется, что он совсем ее не ценит. Маленький мальчик, весь мир которого заключался в его маме, уходит, и на его место приходит другой: едва начав ходить, он заявляет, что она ничего не понимает, потому что она просто «мамочка». С дочерью легче обсуждать разные вещи, и она поймет маму на эмоциональном уровне. Девочки способны лучше доносить до других людей информацию, мысли и чувства. Хотя в разных исследованиях приводятся разные статистические данные, в среднем женщины используют примерно на 13 тысяч слов в день больше, чем мужчины. Мальчики видят иначе, чем их мамы, и им часто нелегко понять друг друга. На самом деле, каждый раз, когда мы пытаемся обсуждать свои чувства с сыновьями, то сталкиваемся с отторжением, потому что мальчики не всегда хотят говорить на подобные темы. И тогда мы уходим, оскорбленные, создаем ненужные стены, но не решаем проблему. Но очень важно помнить вот о чем: ни один сын не может быть по-настоящему счастлив, если в глубине души не чувствует материнскую любовь. Помните, я говорила о том, что мама олицетворяет собой безопасность? Для ребенка любовь матери должна быть безусловной и постоянной. Вот почему временами кажется, что дети принимают нашу любовь как должное; они действительно так принимают ее. Мать – нечто неизменное, она не покинет и не перестанет любить своего ребенка. По крайней мере, дети хотят чувствовать именно это. Так что же нам предпринять, когда дела идут плохо и естественные способы общения – обсуждение, анализ и объяснение своих чувств – не работают с нашими сыновьями? Аристотель не имел в виду материальные блага, когда писал о том, что мужчина счастлив и удовлетворен, если ему больше нечего желать. Здесь речь идет о чувстве столь глубокого удовлетворения, которое заключает в себе все возможные эмоции. Ни игрушки, ни пирожные не дадут подобного чувства. Душа ощущает наполненность и удовлетворение. Если мы, матери, согласны с тем, что говорил Аристотель, то наша задача – помочь сыновьям отыскать знания и истину, поскольку именно эти вещи приносят истинное удовлетворение душе. Серьезно настроившись на то, чтобы помочь сыновьям найти счастье, мы должны научить их отличать добро от зла, истину от лжи. Кроме того, мы должны побуждать их к принятию решений в вопросах этики и морали. Допустим, Аристотель был прав (и я верю, что он был прав), тогда мальчики буквально не могут быть счастливы, если не научатся моральным принципам. Именно моральные принципы, или добродетели, как их называет Аристотель, помогают человеку сделать выбор. Какие это добродетели? Например: мужество, сдержанность, справедливость, рассудительность, мудрость и воздержанность. Какая мать не захочет, чтобы сын обладал любым из этих качеств? Все с этим согласны. И поскольку Аристотель утверждает, что обладание добродетелями есть первичное условие для достижения счастья, то у нас есть сильная мотивация научить им своих сыновей. Для ребенка любовь матери должна быть безусловной и постоянной Однако есть мнение, что в современном мире эти ценности считаются несколько старомодными и излишними и только усложняют жизнь. Но подумайте вот о чем. Мужество – это способность делать то, что правильно, невзирая на мнение окружающих. Сдержанность означает, что человек обладает силой воли и наслаждается удовольствиями в умеренном количестве, ограничивая свой аппетит и другие стремления. Справедливость – это умение судить, что верно, а что нет, и справедливо обращаться с другими людьми. Рассудительность требует от человека «житейской мудрости» и осторожности. Конечно же, мудрость означает умение сделать разумный выбор, если это потребуется, а воздержанность – способность держать под контролем свои сексуальные желания. Итак, если мы хотим, чтобы сыновья были понастоящему счастливы, то наша работа в качестве матери начинается с обучения этим пяти качествам с самого раннего возраста. Следующий шаг, который мы должны сделать, – научить дарить и принимать любовь. Мама является первой любовью сына, и на нее возложена задача выразить свою любовь и не прекращать учить мальчика любви, даже когда он станет старше и отношения с ним осложнятся. Мы часто в большей степени заняты материальными вещами – одеть, обуть, накормить, – чем демонстрацией своей любви. Мы уверены, что это и есть способы выражения внимания: отвезти на тренировку, купить одежду, помочь с уроками. Но с точки зрения сына, все эти действия не равносильны проявлениям любви. Это очень важный момент. Поскольку любая мама хочет помочь сыну стать счастливым, она должна точно знать, какие знаки внимания он примет как проявления любви, а какие – нет. Помните, мама Джона выражала свою любовь, усердно работая, чтобы оплатить самые неотложные счета и накормить детей. Но она прекрасно знала, что должна говорить сыновьям о своей любви к ним. За годы практики я выслушала многих мальчиков, которые рассказывали, что единственным способом привлечь внимание матери для них было участие в спортивном состязании. Сидя на трибуне, мама болеет: хлопает в ладоши, кричит и подпрыгивает. Но если мальчик может привлечь внимание матери только таким способом, то ему приходится продолжать это, чтобы поддерживать в ней интерес. Мать не должна наталкивать сына на подобные мысли, это опасно. Ребенок, который чувствует, что ему нельзя останавливаться, что он должен выигрывать очки или просить тренера об участии в матчах, ощущает себя не сыном, а марионеткой. Словно он – снежный ком, не мальчик, который просто хочет быть самим собой. Как показать свою любовь? Проводить время вместе, и не только на соревнованиях. Это время называется качественным, и оно отличается от минут, проведенных в автомобиле, на стадионе или в магазине. Качественное время заполнено тем, что интересно ребенку, – игра в настольные игры или в мяч, велосипедная прогулка. Это время, когда мама уделяет внимание сыну, а не тому, что он делает. Все это касается не только сыновей; у нас тоже есть «представления», что мы должны делать, чтобы быть хорошей мамой. Мы хотим покупать своему мальчику нужные вещи; нам нужно убедиться, что в школе кормят здоровой едой; мы делаем все, чтобы сын занимался самым лучшим видом спорта, и так далее, так далее. Но за всем этим мы забываем главное: чаще всего сын просто хочет быть рядом, вот и все. Он не хочет, чтобы мама еще больше делала для него; он хочет больше бывать рядом с ней и видеть, что маме нравится его компания. Чем меньше «представлений» у мамы, тем меньше старается сын. И наоборот: чем больше сын старается привлечь внимание матери, а мама делает вид, что ей интересно, тем меньше любви и удовлетворения в их отношениях. Когда сыну всего несколько дней от роду, когда он маленький и хорошенький, мама любит его без оглядки. Она обнимает его, играет и часто целует. Мама изливает любовь на своего сына. Когда ребенок вступает в следующую фазу жизни, идет в школу, мама ослабляет поток любви. Мы, матери, опасаемся проявлять любовь, или же мальчики отвергают проявления нашей любви. Но тогда мы не можем продемонстрировать сыну свою любовь, а это необходимо. Когда ребенку восемнадцать, мы должны так же сознательно любить его, как и когда ему было восемь. Сначала мы просто любим своего сына, потом снова любим его, и опять, и опять. О своей любви нужно говорить, нужно показывать любовь и привязанность – всеми возможными способами. * * * Лара узнала об этом, когда Элайдже было двенадцать. У Лары и ее мужа было трое детей, Элайджа средний. Она рассказывала мне, как они всегда были близки с сыном, который оказался среди троих детей самым деликатным и нежным. Когда Элайджа еще не умел ходить, его могла расстроить самая малость, в отличие от его сестер. Если мальчик не очень удачно выступал во время хоккейного матча, он говорил матери, как неприятно ему подвести тренера. Поскольку любая мама хочет помочь сыну стать счастливым, она должна точно знать, какие знаки внимания он примет как проявления любви, а какие – нет. В шестом классе Элайдже пришлось ходить на занятия в другое школьное здание. Лара сказала, что он очень переживал, потому что новое здание было намного больше. В пятом классе было тридцать два ученика, а во всех параллелях шестого класса – двести пятнадцать. Элайджа рассказывал матери, что он словно попал в иную вселенную. Первые три месяца казалось, что с Элайджей все в порядке. Лара рассказывала, что он обычно приходил домой в хорошем настроении и приносил нормальные оценки. Однако примерно в середине семестра она заметила, как чтото изменилось. Обычно мальчик был полон энергии, а теперь «скис» и даже стал огрызаться на замечания матери. Лара решила, что это все гормоны и со временем пройдет. Но через несколько месяцев она заметила, что сын ее избегает, что он часто меняет друзей и почти никогда не приглашает их домой. В этот момент Лара пришла ко мне поговорить. «Мы все время ругаемся. Я ничего не понимаю, – сказала она. – Он был таким любящим, мы хорошо понимали друг друга, а теперь, честно говоря, мне не хочется находиться с ним в одной комнате». Я спросила Лару, что она делает, когда сын грубит и огрызается. «Мне неприятно говорить об этом, но я тоже кричу на него и прогоняю из комнаты, – ответила расстроенная мать. – Я не знаю, что еще сделать. Конечно, мои действия усугубляют ситуацию, поскольку он в ответ кричит еще громче, бежит к себе и начинает швырять вещи. Не знаю, что с ним делать». Я спросила, знает ли Лара, чем живет ее сын. Она была не уверена, что знает о его школьных делах, поскольку на все расспросы мальчик отвечал: он достаточно взрослый, чтобы справиться с уроками и учителями. Поскольку Элайджа казался благополучным, Лара даже гордилась, что он такой самостоятельный, и не пыталась полюбопытствовать или повлиять на него. Я поинтересовалась: «А что же его друзья?» Лара ответила, что не думает о какихлибо проблемах, но ей кажется, что у мальчика нет близких друзей. «А ситуация в семье?» «Все в порядке, никаких изменений, никто не умер…» Мы поговорили с Ларой, и я предложила ей пригласить сына сделать коечто вместе в выходные, чтото, что ему могло бы понравиться. Также я посоветовала больше слушать, чем говорить, и пытаться не принимать его грубость на свой счет, чтобы не вступать с сыном в перепалку. Лара обещала, что постарается все выполнить. Через несколько месяцев я встретила Лару в магазине. «Как там Элайджа?» – спросила я. «О, все хорошо, – ответила она, к моему облегчению. – Мы гораздо лучше ладим друг с другом». «Что изменилось?» «После нашей встречи я начала уделять Элайдже больше внимания. Я была так сердита на него, что действительно пыталась избегать. Я решила это прекратить: чем больше отдалялась от него я, тем больше отдалялся он. Когда я предложила сыну вместе сходить в кино, в бассейн или куданибудь еще, он сначала отказался, но через некоторое время согласился. Мы были вдвоем, я ненавязчиво расспрашивала Элайджу о его делах и слушала, не перебивая. Через несколько недель он начал раскрываться, и я узнала, что произошло. Элайджа случайно подслушал, как несколько одноклассников смеются нам ним изза его роста. Он всегда стеснялся быть ниже своих друзей, но, начав учиться в другой школе, где столько мальчиков выше его, почувствовал, что стесняется еще сильнее». «И что вы ему на это сказали?» «Что ж, я позвала на помощь нашего папу. Я подумала, что он тоже сталкивался с подобной проблемой, когда был маленьким. Я попросила мужа проводить больше времени с Элайджей и поговорить с ним. Он обещал попробовать, и с тех пор они старались все делать вместе. Я думаю, что это действительно помогло. Элайджа чувствует, что у него есть ктото, кто понимает, как нелегко учиться в школе». Когда Лара впервые пришла ко мне, она боялась, что Элайджа принимает алкоголь или наркотики, или над ним издеваются в школе – так внезапно изменился ее добрый, отзывчивый сын. Лара была уверена, что происходит чтото ужасное. Но когда она обуздала свои эмоции и решилась приблизиться к сыну, вместо того чтобы отдалиться от него, то увидела ситуацию под иным углом. Лара постепенно приобрела доверие сына, узнала о проблемах, которые его беспокоили, и мальчик почувствовал ее любовь. Он замечал раньше, что мать избегает его, и чувствовал себя так, словно она бросила его, и это еще больше понизило его самооценку. Когда Лара приблизилась и начала слушать Элайджу, то поняла, насколько смехотворной оказалась проблема (по сравнению с ее страхами). Мама и папа мальчика смогли помочь ему справиться со сложной ситуацией. Очень часто любовь к сыну требует от нас переступить через свое неприятие и волнение и сделать первый шаг. Любить целенаправленно – значит действовать за пределами своей комфортной зоны. Это значит: заставлять себя слушать и не перебивать, вести разговоры на не очень приятные темы, предложить сыну проводить больше времени вместе, занимаясь теми вещами, которые нравятся ему, – сходить в кино или покататься на велосипеде. Мы, взрослые люди, должны помнить, что обязаны первыми проявить свою любовь. Я могу вас утешить: когда мама делает столь трудные вещи для своего сына, она обязательно будет вознаграждена. Не бойтесь любить его К новорожденному сыну вы относитесь, как к некоей собственности, и стараетесь защитить от всего. Это естественно – ведь ни одна мама не хочет, чтобы с ее малышом случилось что-то плохое. Некоторые мамы строят безопасный кокон, чтобы все время держать сына при себе, и не пускают никого между собой и ребенком. Но в результате вырастает слабый, чахлый человек, который не готов строить близкие отношения со взрослым партнером. Любовь к сыну должна видоизменяться в соответствии с его развитием. Это ключевой момент, который поможет сохранить маме связь со своим сыном, особенно в том, что касается физических проявлений. Когда ребенок только начинает ходить, мама может сколько угодно обнимать его, он не будет стесняться или отталкивать ее. Как приятно любить ребенка столь открыто! Когда мальчик идет в детский сад, у мамы возникает ощущение, что сын вырос и уже не так от нее зависит. В этом возрасте мальчику может не понравиться публичное проявление привязанности, но перед сном, в кровати, он будет за это благодарен. К моменту окончания начальной школы маме нужно научиться демонстрировать физическую привязанность подходящим для сына способом. Мальчики ощущают нескладность своего растущего тела, и это отражается в том, как они ведут себя с матерью, а также с друзьями и сверстниками. Многих мальчиков волнует вопрос собственной привлекательности. Ломающийся голос смущает их. Подростки, не достигшие половой зрелости, чувствуют себя так же неловко, как и те, кто уже созрел. Они соревнуются между собой и с большим интересом следят за взрослением своих сверстников. Мальчик чувствует себя желторотым птенцом, если ему не нужна бритва, а его друг уже бреется. С другой стороны, если он бреется, а друг – нет, то он может стесняться этого факта. На самом деле стадия взросления не важна, большинство мальчиков чувствуют себя некомфортно в любом случае. И мы должны внимательно отнестись к этому дискомфорту. Самым лучшим подарком, который мать может сделать своему сыну, это умерить свой пыл в физическом проявлении любви. Это важно, поскольку многие сыновья, взрослея, испытывают неловкость, когда мать пытается приласкать их. Но помните: они все еще нуждаются, чтобы матери проявляли свою любовь, и в такой сложный для них момент – особенно, потому что именно мать является изначальным выражением любви в их жизни. Если мама прекращает выражать любовь, глубоко внутри сын удивляется и думает, что мама больше его не любит так, как раньше. Но мы не должны позволять своему ребенку так думать. Хотя подростки порой явно нас отталкивают, мы должны найти искусный, но уважительный способ выразить свою глубокую любовь. От многих сыновей я слышала, что время перед сном подходит для этого лучше всего. Мальчики говорили, что им достаточно объятия, быстрого поцелуя в щеку и слов «Я люблю тебя» – и все, и они чувствуют себя комфортно и спокойно. Большинству мальчиков не нравится демонстрация привязанности в присутствии друзей, и матери должны об этом помнить. Ищите возможность выразить им свою любовь наедине, не заставляя их смущаться. * * * Эмили так и поступала со своим сыном Тимми. Она рассказала мне, что с того времени, как Тимми было пять лет, они с ним каждый вечер играли в одну игру. Когда подходило время сна и мальчику надо было отправляться в свою комнату, один из них смотрел другому в глаза и подавал «сигнал». Тогда, где бы в доме они ни находились, мама и сын взлетали по лестнице и мчались к спальне Тимми. Выигрывал тот, кто первым касался двери. Игра продолжалась много лет. Если мама забывала о ней, Тимми расстраивался. Даже когда ему исполнилось двенадцать и он вымахал почти под метр восемьдесят, они с мамой продолжали бегать наперегонки. Когда Тимми поступил в колледж, я спросила его об этой традиции. Он улыбнулся в ответ. Я могла бы сказать, что ему не хватает детской игры. «Мне не хватает мамы, – сказал мне Тимми. – Мне не хватает взглядов, которыми мы с ней обменивались, и ее голоса – особенно когда учеба становится сложной. Я звоню маме раз в неделю, и мы говорим обо всем. Ей интересно знать, что со мной происходит». Хотя подростки порой явно нас отталкивают, мы должны найти уважительный способ выразить свою глубокую любовь. А мне было интересно знать, что значила для Тимми эта забавная игра. Когда я спросила его об этом, он немного помедлил, а потом сказал: «Может быть, это прозвучит глупо, но благодаря игре я чувствовал, что все в порядке. Когда мы так забавлялись вечером, я знал, что моя жизнь в безопасности. Это сложно описать. Кроме того, я чувствовал, что мама меня любит. Это была наша с ней игра, больше никто не играл в нее. Моя мама была очень нежной, и даже когда я был подростком, мы все равно играли, и это позволяло мне чувствовать ее любовь. Она знала, что иногда мне неловко, когда она меня обнимает, но благодаря игре я знал, что мама любит меня и ей хорошо со мной. Это много для меня значило». Нежность можно выразить по-разному. Мать может чувствовать неловкость рядом с подрастающим сыном, но она никогда не должна забывать, что ласковое прикосновение говорит мальчику: все в этом мире меняется, но любовь матери остается неизменной. И еще – вам потребуется найти иные выражения для своей любви, пусть ее суть и останется прежней. Проявления любви нужно приспособить к потребностям сына так, чтобы любовь придавала силу, но не душила его. Если вы понимаете, что подростковый возраст сына влечет за собой множество изменений и иногда ему захочется «сорваться с поводка», попробовать справиться самому, то не будете паниковать и делать вывод, что ребенок больше в вас не нуждается. Потому что это не так. В переходный период мама нужна сыну больше, чем когда-либо. Ему необходима уверенность, что он хороший и значимый, способный любить и сам достоин любви. И мальчику нужна мама – чтобы подтвердить это. Когда мальчиков расстраивают отношения со сверстниками, учеба, спорт и т. д., они могут эмоционально «отказаться» от матери. Когда ребенок ведет себя подобным образом, то демонстрирует грубость и презрение. Очень сложно не обидеться, когда ваш сын ведет себя столь бесцеремонно, но вы должны нарастить «толстую кожу», на которой он сможет оттачивать свое остроумие. Вернемся к вопросу проявления нежности. Следует помнить, что женщина общается с окружающими словами, а мужчина – посредством поступков. Когда вы держите в памяти этот факт, то можете поддерживать общение с сыном, играя с ним, катаясь на велосипеде, прогуливаясь в парке или посещая футбол. Играя с сыном (и вам не нужно много разговаривать во время игры), вы получаете возможность для физического проявления ласки – похлопывая его по спине, прикасаясь к волосам или обнимая без страха, что он оттолкнет вас. Не бойтесь немного отпустить его Если вы думаете о приближающемся подростковом возрасте сына со страхом, если вы боитесь потерять его, то можете сделать так, что он действительно от вас уйдет. Иногда маме кажется, что сын ускользает, тогда она «затягивает гайки» и влезает в его жизнь, проявляя нежность в самое неподходящее время. Я знаю мам, которые ревнуют сыновей к их первым девушкам и подсознательно саботируют зарождающиеся отношения. Такая мама может звонить сыну, который пошел с девушкой в кино, или выговаривать ему примерно так: «Все эти годы я трудилась для того, чтобы сделать твою жизнь приятной, и так-то ты мне отплатил? Ты игнорируешь меня!» Когда мальчик идет в детский сад, он заводит новых друзей, и большинство матерей радуются этому. Мы хотим, чтобы ребенок расширял кругозор, и здоровые отношения с другими детьми способствуют этому. Дальше сын поступает в школу. Мы понимаем, что все меньше времени проводим вместе с ним. Затем наступает период полового созревания, другой уровень сепарации, поскольку сын неожиданно чувствует потребность отдалиться от матери. Для многих мам это болезненный момент. Но дистанция абсолютно необходима для нормального развития молодого человека. По мере взросления ребенка процесс сепарации связывается с формированием нормальных взаимоотношений с друзьями, учителями, тренерами, девушками и т. д. Для мамы это может оказаться особенно нелегко, если она чувствует зависимость от своего сына. Одинокие мамы, или те, у кого только один сын, или женщины, лишенные семьи и друзей, могут обижаться на сыновей, которые заводят новые отношения. Я видела тихих, кротких женщин, которые начинали манипулировать своими детьми, ревнуя к друзьям или девушкам. Другие мамы ревнуют, потому что боятся потерять связь со своими сыновьями. Трудно спокойно наблюдать, как ребенок вырастает и «уходит», – вне зависимости, одинокая вы мать или замужем, восемь детей у вас или только один. Но нужно научиться бережно отпускать сына по мере его взросления. Если внимательно следить за этим процессом, то можно осторожно управлять им и отпустить сына без драм. Чтобы так произошло, помните о нескольких вещах. Во-первых, не нужно бояться. Любовь, которая связывает вас с сыном, не похожа на другую любовь, и в этом вы должны быть твердо уверены. Никто не заменит маму для сына. Настроив себя на это, вы будете меньше бояться потерять своего мальчика. Во-вторых, ревность никогда не приводит ни к чему хорошему. Если вы ревнуете сына к друзьям, к отцу, к девушке или к жене, никто от этого не выиграет. На самом деле это верное поражение, если ревность начинает владеть вашими поступками. Но вы должны осознать свою ревность, иначе вы не сможете прогнать ее. Это очень важно. В переходный период мама нужна сыну больше, чем когда-либо. И третье. Нужно понимать, что в этом заключается ваша работа – вырастить сына, позволить ему вырасти. Когда мальчик станет взрослым, он не будет так сильно привязан к вам эмоционально или физически. Хорошая мать хочет, чтобы сын вырос и стал независимым. Вы можете отпустить своего сына и быть достаточно сильной, чтобы принять изменения, которые происходят в его жизни, с уверенностью, что вы никогда не потеряете для него своей значимости. На самом деле, когда сыновья становятся взрослыми, мы больше сближаемся с ними. Спросите любую мать, чей сын служит в армии далеко-далеко: чувствует ли она связь с ним? Она скажет, что ощущает эту связь множеством способов, гораздо сильнее, чем в его детстве. Невзгоды и расстояния вносят свои сложности, но мы можем правильно разобраться с ними, если принимаем все стадии, все изменения, дружеские и романтические отношения сыновей без страха. Тогда мы сохраним с ними хорошую, значимую и длительную связь. Научите его любить Я уже говорила в этой главе, что мама учит сына любить. Мы демонстрируем своим детям, как любовь к другому человеку обогащает жизнь, мы учим детей безопасности в любви. И чем лучше мы их учим, тем прекраснее будет их жизненный опыт. Если мама ревнует сына к другим людям, никогда не позволяет приблизиться к нему другой женщине – или мужчине, – она учит его не доверять никому. Это встречается часто, и это жестоко. В этом заключается ошибка, которую делают многие матери. Если вы учите сына, что только вы любите и защищаете его, то переходите опасную черту: вы не взращиваете его, а чрезмерно опекаете. Допуская других женщин и мужчин в жизнь сына, мать способствует его физическому и эмоциональному развитию. Любящая мама радостно приглашает в мир своего сына бабушек и дедушек, тетей, дядей, учителей и других взрослых, которым можно доверять. * * * Даже в сорок пять лет Эд считает себя «маминым сыном». «Я признаю это, – сказал он мне. – У меня чудная жена и четверо детей. Но я преклоняюсь перед своей матерью. Никто в моей жизни не смог занять ее место, и она об этом знает. Несколько раз в неделю мы разговариваем по телефону». Я поинтересовалась, как Эд и его мама стали так близки. В ответ Эд засыпал меня историями из своего детства. «Если мне нужно выделить только одну вещь, – начал он, – то я скажу, что моя мама любила других людей». Я удивилась. «Разве вы не… ревновали?» «Нет, – ответил он. – На самом деле это раздвинуло границы моего мира. Мама любила многих людей. Ей нравилось отдавать свою энергию, и это обогащало ее жизнь и мою. Она никогда не показывала, что боится оскорблений или отвержения. Мама была учителем. Мы жили в скромном деревенском доме, а по соседству с нами – много молодых учителей, которых мама часто приглашала к обеду. Держу пари, что четыре раза в неделю у нас были гости». Я задала Эду вопрос, который казался очевидным: «Чувствовали ли вы когда-нибудь, что мама игнорирует вас или отталкивает?» «С точностью до наоборот, – ответил он. – Когда бы другие взрослые ни приходили к нам в дом, мама никогда не выставляла меня из комнаты. Она вовлекала меня в разговор. Она рассказывала мне истории этих людей. Мама говорила, когда им плохо, и просила меня быть добрым с ними. Я научился любить людей вокруг, потому что видел, что им нравится общаться с моей матерью. Она готовила для них, помогала с учениками, и я всегда был в центре происходящего. На самом деле мне было интереснее со взрослыми, чем со сверстниками. Взрослые многому меня научили. Я наблюдал за ними долгие годы, и они часто засыпали меня советами – что мне делать и что не делать. В некотором смысле я был окружен наставниками, которые интересовались моими делами. Я ощущал свою значимость». Пока Эд рассказывал, я размышляла, многих ли людей вокруг меня видели мои дети, пока росли. На самом деле я не так часто знакомила их с чужими людьми, кроме родственников. Почему? Когда я заставила себя ответить, то поняла: я просто не хотела делить своих детей с кем-то еще. Тогда я была к этому не готова. Теперь мне совершенно ясно, что общение со взрослыми детям полезно, и жалею, что я не предоставила им такую возможность. То, что мы показываем детям, дает им больше представления о том, что такое любить и быть любимым, чем слова. Мама Эда не только показывала, как нужно любить, но и позволяла своим друзьям проявлять симпатию к мальчику. Это их интерес и дружелюбие помогли Эду стать тем, кем он стал. «Я научился радоваться общению со взрослыми. Я чувствовал себя значимым и приобрел уверенность в себе». В конце нашей встречи Эд рассказал мне еще одну историю о своей маме. Он просто не мог остановиться, рассказывая о ней. «Однажды я очень удивился. Я пришел из школы, и мама сказала мне: «Сядь». Она что-то хотела сообщить мне. Я был единственным мальчиком в нашей семье. Мама сказала, что встретила студента из Таиланда, он не очень хорошо говорил по-английски, и ему нужно было где-то жить. Мама пригласила его жить с нами, вернее, со мной. Студент должен был поселиться в моей комнате. Комната была небольшой, и вдвоем там было бы тесно, но мама считала, что поступает правильно. Мне иногда казалось, что я живу на арене цирка – так много всего постоянно происходило в нашем доме». Мне было интересно, расстроило ли Эда присутствие в его комнате другого мальчика – тем более что никто не поинтересовался его мнением, прежде чем поселить жильца. Я не могла представить, чтобы подселить кого-нибудь в комнату своего сына-старшеклассника без его согласия! В конце концов, это же комната сына, его личное пространство! «Не совсем так, – сказал Эд. – Меня это не напрягло, потому что к тому времени мне нравилось, что вокруг меня люди. Мама была очень щедрой и доброжелательной, и все сложилось прекрасно. Студент переехал, и теперь, через тридцать лет, он все еще близкий нам человек. Он стал мне братом, и я действительно очень хорошо отношусь к нему». Я постеснялась сказать Эду, что не поверила. Разве мама не нарушила привычный распорядок жизни? Как она могла так поступить, не спросив согласия сына? «Я так благодарен маме, что она показала мне, как любить людей. Она продемонстрировала, что открытое сердце приносит радость. Сердился ли я на нее? Наверное, иногда. Но недолго, потому что наш новый жилец стал членом семьи. Я думаю, все получилось потому, что мама никогда не говорила, что я должен любить его. Она не взваливала груз на мои плечи, только на свои. И она дарила мне достаточно внимания, чтобы я не чувствовал себя ущемленным. Я ни на что не поменял бы нашу большую семью». Иногда приходится учить любви способами, противоречащими материнскому инстинкту. Временами маме хочется прижать к себе и не отпускать сына. Тогда самое лучшее, что она может для него сделать – особенно когда нужно научить его важным вещам, – это позволить другим взрослым быть рядом. Так сильная мать дает сыну опыт обогащенных взаимоотношений с другими людьми. Именно мама дает сыну ключ к общению. Поведение мамы подсказывает сыну, комфортны или некомфортны близкие дружеские отношения. Отцы тоже могут многому научить сыновей, но для большинства мальчиков мама является тем человеком, который показывает, как строить отношения с другими людьми и закладывать в их основу любовь, привязанность, восхищение и уважение. Никогда не поздно все наладить Многие мамы волнуются, когда в их отношениях с сыновьями наступает момент «охлаждения». Они боятся, что теплые отношения нельзя восстановить. Но на самом деле это никогда не поздно сделать. Взаимоотношения между мамой и сыном, их любовь являются такими сильными, потому что имеют под собой прочную основу. С годами интенсивность чувств может ослабеть, но никогда не изменится значение материнской любви и ее влияние. Даже если мама больше не является главной женщиной в его жизни, мальчику нужно знать, что она любит его и принимает таким, каков он есть. Точно так же, как от отца требуется одобрение и поддержка. Если ребенку кажется, что мама больше не любит его так, как раньше, он теряет почву под ногами, – и неважно, сколько ему лет. Многие одинокие мамы, которые пытаются быть своим сыновьям и мамой и папой, в конце концов теряют мужество, потому что растрачивают все эмоциональные силы. Женщина может быть только матерью, и этого достаточно. Да, мальчикам нужно мужское влияние, поэтому, вместо того чтобы пытаться стать папой, привлеките одного-двух хороших друзей-мужчин. Попросите дядю или дедушку мальчика, учителя или тренера уделить немного внимания вашему сыну. Важно принять, что вы не можете объять необъятное, и учиться просить о помощи. Моя подруга, Клэр, потеряла мужа. Он умер от рака поджелудочной железы, когда их детям было пять, десять и двенадцать лет. Клэр была в отчаянии, что ей предстоит в одиночку воспитывать троих детей. Первые несколько лет она пыталась быть своим детям и за мать и за отца. Она работала, добровольно дежурила в классе, где учился средний сын, возила детей на спортивные игры и готовила вкусные обеды. Когда ее старший сын, Сеан, достиг периода половой зрелости, она разговаривала с ним о его новых ощущениях так, как, она считала, разговаривал бы ее муж. Через два года Клэр выдохлась. У Сеана начались проблемы в школе, он стал выпивать. Она пыталась поговорить с ним, но сын перестал с ней общаться. Клэр думала, что такое поведение мальчика связано с потерей отца, но она не знала, что предпринять. Потом ей пришла в голову одна идея. Клэр отправилась к жене пастора соседней церкви и рассказала, что происходит у нее дома. Женщины подружились, и жена попросила пастора поручить мальчику какое-нибудь дело. Пастор согласился, чтобы сын Клэр помогал ему в саду. В течение следующих месяцев Сеан и пастор дружески общались, и Клэр тоже бывала у пастора и его жены в гостях. Потом пастор пригласил ее семью в поход на неделю. Он позвал не только Сеана, но всех троих детей и Клэр. Они отправились в поход вместе с семьей пастора и его детьми. Клэр и дети были в восторге. Когда поход завершился, Сеан вернулся домой другим человеком. Он перестал пить (потом Клэр узнала, что жена пастора поругалась с Сеаном из-за этой пагубной привычки), и постепенно его учеба наладилась. Клэр призналась мне, что надо было обратиться за помощью сразу после смерти мужа, а не ждать целых два года. Я напомнила ей, что она делала все, что было в ее силах, и в то время, возможно, еще не «созрела» для получения помощи. Возможно, она пыталась стать и матерью, и отцом, чтобы облегчить свое горе. Однажды я спросила ее, что бы она могла посоветовать другим мамам. «Это просто, – ответила Клэр. – Одинокой маме следует знать две вещи. Во-первых, всегда можно найти помощь. Во-вторых, мальчикам нужно мужское влияние. Нам, мамам, трудно признать, что мы не можем сделать для своих сыновей все, что хотим. Поэтому нужно собрать свои силы и попросить знакомого мужчину помочь в воспитании сына – даже если это значит всего лишь проводить с ним час или два в неделю. Это изменило жизнь Сеана, и я знаю, что другим мальчикам тоже поможет». Итак, если для вас и вашего сына наступили тяжелые времена, особенно в период переходного возраста, помните следующее. Первое: ваш сын, который, кажется, возненавидел вас, должен знать, что вы его любите. Даже в разгар страшной ссоры он не может думать иначе. И второе: держитесь. Если вы стараетесь, несмотря ни на что, вести себя с сыном вежливо и не меняете своих убеждений, что хорошо и что плохо, ваши отношения наладятся. Я встречала матерей, чьи дети убегали из дома и жили на улице. Некоторые мамы год за годом просили вернуться таких «блудных детей». Те, чьи сыновья действительно возвращались, никогда не теряли с ними связи (даже когда дети жили на улице), – мама просто говорила сыну, что она его любит. Как бы ни было трудно, очень важно продолжать выражать свою любовь. Помните, в глазах вашего сына вы единственный человек, который будет любить его, даже если весь остальной мир отвернется. Сыновья должны все время ощущать любовь матери. С раннего детства мальчиков связывает с матерями любовь, потребность в которой никогда не исчезает. Потребность может измениться, но она останется навсегда. В сложной ситуации эта потребность в любви приведет ребенка обратно к матери. * * * У Тесс с ее сыном Алексом бывали тяжелые времена. Маленьким Алекс проводил много времени с отцом, но потом тот устроился работать водителем грузовика и неделями отсутствовал дома. Алекс стал подростком, и у него начались проблемы. Причиной его вызывающего поведения, на самом деле, было сомнение, что отец любит его так же, как и прежде. Алекс думал, что отец старается не бывать дома из-за него. Он считал, что отец специально пошел на такую работу, чтобы не встречаться с сыном, и верил: если он изменится, будет вести себя иначе, отец вернется. В это время мальчик срывал свой гнев на матери. Это было безопасно: Алекс подсознательно чувствовал, что мама никуда не денется, поэтому он мог обходиться с ней грубо и агрессивно, когда ему этого хотелось. Естественно, Тесс не знала, почему сын так себя ведет. Она видела, что сын обижен на нее и даже ненавидит. Он вызывал у нее ощущение, что все, что она делает, плохо. Тесс с трудом пережила его подростковый период, пока мальчик не закончил школу, нашел работу и поселился отдельно. Сын может научить мать, как ей сделать свою жизнь лучше. Если вы всегда держались и не переставали любить сына, он вернется к вам. Теперь Алексу двадцать шесть, и у них с Тесс прекрасные отношения. Результаты исследований подтверждают, что мальчики полностью созревают психологически только после двадцати лет, и Алекс не стал исключением. Время, которое он провел вне дома, помогло ему по-новому взглянуть на свою жизнь. Недавно я разговаривала с Тесс об Алексе. Она рассказала мне столь удивительную историю, что я едва поверила, зная, какими напряженными были ее отношения с сыном. Теперь все изменилось. Пару недель назад она и Алекс были на свадьбе родственников. Тесс было грустно, потому что ее дочь должна была переехать на другой конец страны из-за новой работы, а муж дочери постоянно находился в разъездах. Это вызывало между ними размолвки. Денег было мало, им обоим сократили зарплату, что не могло не вызвать дополнительных скандалов. Тесс никогда не говорила Алексу о проблемах его сестры, чувствуя, что подобное обсуждение было бы неуместным. Я согласилась. Тесс сказала, что после свадьбы собралась ехать домой одна, пять часов за рулем. Алекс был профессиональным летчиком и прилетел с другом на самолете. Он знал, что мама расстроена, и попросил друга отогнать машину домой, а сам посадил Тесс к себе в самолет. «Это была прекрасная теплая ночь, – рассказывала мне Тесс. – Небо – темное и абсолютно чистое, и ярко светят звезды. Самолет Алекса не мог лететь слишком высоко, потому что кабина летчика была открытой. Наши уши были закрыты наушниками, и я радовалась этому. Ведь я проплакала все путешествие и не хотела, чтобы Алекс об этом знал. Я знала, что долго не увижу дочь, и очень расстраивалась. Когда я начала плакать из-за переезда дочери, слезы хлынули ручьем. Я вспомнила и свои ссоры с мужем, и отсутствие денег. Я чувствовала, что выплакала годовой запас слез. Когда мы приземлились, Алекс поставил самолет и нашел свою машину. Я перестала плакать, и Алекс не сказал мне ни слова. Он отвез меня домой и зашел вместе со мной. Он сказал: «Мамочка, присядем на минуту. Вы с папой поссорились?» Я была потрясена. Откуда он узнал? Я снова начала плакать. «Да, у нас с отцом сейчас непростое время», – сказала я сыну. Алекс сказал, что догадывался, и затем добавил совершенно потрясающую вещь: «Мама, отец потерял себя. Ты должна это знать. Вне зависимости от ваших отношений он переживает чувства, которые ты не можешь понять, будучи женщиной». Да, Алекс был сложным подростком, но теперь он стал взрослым и смог дать Тесс совет, который только мужчина может дать женщине и только сын – матери. Алекс любил и отца, и мать и поэтому мог взглянуть на сложные отношения между ними так, как сама Тесс никогда бы не смогла. «Алекс – замечательный молодой человек, и я восхищаюсь им. Он показал, что мне нужно относиться к мужу с состраданием, терпением и пониманием. И, что самое удивительное, он помог мне понять, что нужно просто держаться». Все сыновья рано или поздно покидают дом. Но сын становится мужчиной, который помогает матери так, как никто другой. Сын может научить мать, как ей сделать свою жизнь лучше. Если вы всегда держались и не переставали любить сына, он вернется к вам. Глава 2 Научите сына языку эмоций Я пришла к выводу относительно мальчиков: они намного чувствительнее девочек. Мне доводилось выслушивать мальчиков-подростков, буквально сломленных из-за ссоры с подругой. Я видела, как семилетние мальчики совершенно теряли голову из-за смерти домашнего любимца. И я наблюдала, как взрослые мужчины бывали эмоционально раздавлены потерей одного из родителей. Думаю также, что причина, по которой сегодня столько безработных молодых мужчин или, еще хуже, столько мужчин в тюрьмах, связана отчасти не с преступлениями, а с эмоциональными проблемами, которые они не могут разрешить. Посмотрите, сколько сотен мальчиков бросают школу, становятся наркоманами или членами преступных группировок. Данные исследований показывают, что в тюрьмах мужчин в 14 раз больше, чем женщин, причем возраст большинства из них от двадцати до тридцати лет. Молодые мужчины бросают своих детей; многие умирают раньше срока. Да, они совершают преступления, они плохие отцы, и они страдают от насилия, которое сами же делают частью этого мира. Но я считаю, что эти мужчины настолько обескуражены из-за душевной боли и страха, что пытаются выжить почти инстинктивно: защитить себя любой ценой, ударить первым, не открывать душу для любви, чтобы не разочаровать и не разочароваться самим. Этих мужчин так часто отвергали и они теряли так много, что теперь их душа заполнена страданием, и страдание подавляет в них способность нормально жить (или любить). Если с раннего детства мама учит сына определять свои чувства и обсуждать их, он будет гораздо более счастливым. Большинству мальчиков и подростков жизнь кажется удручающей. Когда у маленького мальчика умирает бабушка, он страдает несколько месяцев. Если четвероклассника дразнят толстым и лентяем, то душевные раны остаются на всю жизнь. Когда подростка заставляют выбирать, с кем ему жить: с мамой или с папой, он никогда не избавится от чувств вины и подавленности, которые вызывает у него этот выбор. У многих мальчиков нет никого, кто помог бы им справиться с эмоциями. Чувствительность может служить защитой, это качество, которое приносит удовлетворение и вдохновение, но для многих мальчиков становится проклятием. Если только у них нет замечательной мамы… Каждый мальчик нуждается в «эмоциональном словаре», который дает ему мать и который помогает идентифицировать и формулировать свои чувства. Многие мальчики живут с тем, что доктор Уильям Поллак называет в своей книге «Настоящие мальчики» «мальчишеский код». Этот «код» предписывает мальчикам подавлять свои чувства, чтобы казаться мужественными. Естественно, это нездоровая тенденция. Если с раннего детства мама учит сына определять свои чувства и обсуждать их, то он сможет противостоять «мальчишескому коду». Он будет более здоровым в психологическом смысле и гораздо более счастливым. Именно матери первыми узнают о чувствах мальчика. Мама – главный свидетель печали, гнева или страданий сына. Она, в силу своей природы, настроена на эмоциональный мир сына. Мама первой реагирует на плач младенца. Что ему нужно? Он счастлив или расстроен? Мама видит, как он еле сдерживает слезы, когда неудачно сыграл на футбольном матче. Отец может заметить чувства сына, но скорее всего, не обратит на них внимания, потому что «мальчишеский код» говорит отцу, что мальчик «должен вести себя, как мужчина», если он расстроен. А мама будет искать на лице сына отражение его чувств, когда он приходит в класс к новому учителю или собирается на первое свидание с девушкой. Поскольку мама изначально настроена на ребенка, то может распознать его чувства быстрее, чем папа. Обладание эмоциональным словарем означает большее, нежели простое владение словами для выражения чувств. Для словаря необходимы три очень важных компонента. Первое: мальчик должен уметь определять свои эмоции. Второе: ему нужно суметь их выразить. И третье: он должен научиться обращаться с эмоциями. Если мальчик владеет этими необходимыми навыками, то он будет жить эмоционально полноценной жизнью. Дети инстинктивно знают, как обращаться к маме; малыш ищет поддержки и покоя у мамы не просто потому, что знает – она поймет и пожалеет, но и потому, что она сможет разобраться в его чувствах. Сын может постесняться заплакать перед отцом, который способен осудить или высмеять. Здесь нужна мама, она объяснит, насколько опасно заглушать свои чувства. По мере того как мальчик растет, он получает сигналы и намеки от сверстников, учителей, что нежелательно выражать печаль или огорчение. Без эмоционального словаря он будет все время подавлять свои чувства. Он никогда не научится понимать и обсуждать чувства, а это помешает ему строить отношения в будущем. Почему мальчику так важно владеть языком эмоций По своей природе мальчики реагируют на людей и ситуации более тонко, чем девочки. Но уже ко второму-третьему классу школы они понимают, что не должны проявлять те же чувства, что и девочки. В соответствии с «мальчишеским кодом» мальчик учится не плакать на людях и даже не показывать свое расстройство, иначе его обзовут «девчонкой». Из всего этого он делает вывод, что должен не только скрывать чувства, но даже и не переживать их. Взрослый скажет ребенку, просто чтобы подбодрить его: не устраивай сцены перед одноклассниками. Но мальчик воспримет эти слова иначе – что ему нельзя грустить (или плакать) не только перед классом, но и вообще. Он запомнит, что плакать – плохо и что не по-мужски вообще переживать подобные эмоции. Я знаю по собственному опыту, что к четвертому классу мальчики усваивают: они не должны сердиться, грустить, страдать от одиночества или горя. Для них такой вывод очень болезненный и сложный. Когда мальчик обнаруживает в себе эти чувства, он думает, что с ним что-то не так. Получается порочный круг: мальчик испытывает те или иные чувства, избегает демонстрировать их и сердится на себя за то, что он эти чувства испытывает. Если чувства подавляются долгое время, развивается депрессия и тревожное расстройство. Мама с самого раннего возраста может объяснить ребенку, что все чувства являются «нормальными», что переживать эмоции – это правильно и хорошо. Такой ребенок вряд ли попадет в ловушку и начнет ненавидеть себя за слабость. Десятки (если не сотни) тысяч взрослых мужчин страдают из-за того, что переживают боль и душевные муки, и в результате либо бесятся от злости, либо впадают в депрессию. Алкоголизм, наркомания, сексуальные извращения, панические атаки и мысли о самоубийстве чаще всего возникают на фоне различных форм депрессии. В свою очередь, причина депрессии – подавление и игнорирование соответствующих чувств, возникающих в ответ на жизненные коллизии. Нормальные чувства замещаются деструктивными. Нельзя сказать, что отсутствие эмоционального словаря всегда вызывает душевную болезнь, депрессию, тревожное расстройство, алкоголизм и наркоманию, но часто происходит именно так. По этой причине каждая мама должна с раннего возраста сына знакомить его с языком эмоций. Она должна приложить все усилия, чтобы дать мальчику эмоциональный словарь и помочь ему выразить соответствующие чувства так, как это естественно для человека. Мама, которая учит сына развивать свои чувства, направляет его жизнь. Я уверена, что второй по значимости подарок, который сын получает от матери (после собственно жизни), – именно эмоциональный словарь. В этой главе мы еще вернемся к тому, как мать может помочь сыну определить свои чувства и затем правильно выразить их. Эпидемия безотцовщины В наше время во многих развитых странах существует кризис отцов: мужчины делают детей, а затем исчезают и нерадиво относятся к своим отцовским обязанностям. Слишком много мужчин живут, не имея смысла жизни, и, следовательно, они не могут наполнить смыслом и жизнь другого человека. Если у мужчины нет цели, то ему нечего дать другим. Поэтому они и не дают – даже своим сыновьям. Как мужчины дошли до такого положения? И что с этим делать мамам, дарующим мужчинам эмоциональный язык? Люди получают очень противоречивые намеки о том, какие чувства им следует испытывать, а какие – нет. Поэтому их чувства находятся в страшном беспорядке. Хаотичные чувства могут управлять жизнью человека, а это очень опасно. Например, представьте себе мужчину, чей отец ушел из семьи, когда ему было десять лет. Ребенок испытывал сильную печаль, гнев и чувство вины. Если у него не было грамотной эмоциональной поддержки, то он мог «запрятать» свои чувства очень глубоко и жить дальше. Возможно, он хотел, чтобы друг или мать знали, как ему плохо. Поэтому, вместо того чтобы работать над своими чувствами «здоровым» способом, он их «закопал» и представил, будто уход отца его совершенно не затронул. Дело в том, что сдержанные, задавленные чувства становятся сильнее. Если ребенок позволяет чувствам выходить наружу, их мощь ослабевает. Человек, которого мы привели в качестве примера, будет чувствовать затаенный гнев многие годы, и этот гнев будет усиливаться. А поскольку отца нет рядом, не на кого излить гнев, он будет злиться только на себя. Он решит так: будь я «лучшим сыном», отец бы не ушел. Ребенок ищет и находит вещи, за которые может винить себя: он что-то не то сказал отцу, или его оценки недостаточно хороши, или он не такой сын, какого хотел бы его отец. Не важно, каковы причины, но злость на себя произрастает от невозможности излить ее на отца. К несчастью, когда ребенок усваивает эти негативные чувства, он со временем все больше себя ненавидит. В конце концов он решает, что недостоин любви отца и отец ушел, потому что он, сын, не имеет никакой ценности. Мальчик становится взрослым, но чувства, которые он испытывал в десятилетнем возрасте, все еще живут в его сердце. Он избегал их, вместо того чтобы выплеснуть на поверхность. И эти чувства подсознательно влияют на многие решения, которые он принимает в личной и профессиональной жизни. Например, он может чрезмерно опекать свою мать и отказаться от учебы в колледже, чтобы не оставлять ее. Часто мальчики, которые остаются с матерью после ухода отца, чувствуют ответственность за нее. Или же он может страдать от панических атак, если приходит на новую работу и начальнику столько же лет, сколько его отцу. Мужчина может принимать различные решения, но проблема в том, что большинство из них продиктованы болью и гневом, которые он несет в себе. Эти скрытые эмоции не позволяют ему принимать здравые решения, и это мешает его благополучию. Он считает, что не дает ничего ценного людям (потому что он не был достоин любви отца, следовательно, ему нечего дать другим), и он недостоин любви другого человека (уход отца – доказательство этого). Он никогда до конца не поймет, что значит подняться над болью. Понимая связь между правильным обращением с чувствами и жизнью с ощущением значимости и цели, мы видим, как важно иметь эмоциональный словарь. Несомненно, уважение к собственным чувствам лежит в основе жизни, наполненной удовлетворением, радостью, любовью. Мама может помочь сыну справиться с чувствами, научив проговаривать их. Помните, что, спрятавшись в сердце мальчика, чувства становятся сильнее. Разговор помогает лишить их силы. К несчастью, эпидемия безотцовщины приводит к тому, что на мальчиков часто давят ощущения отвергнутости, вины и угнетения. Поэтому так важно, чтобы мать помогла сыну, у которого нет отца, справиться с тяжелыми чувствами. Боюсь, если этого не сделать, то сын на многие годы останется эмоциональным калекой. Мама может научить его, что он достоин любви друзей и родных. * * * Нэнси еще в раннем возрасте научила языку эмоций своего сына. Я думаю, что это изменило его жизнь. Когда Брэндону было шесть, его отец начал пить. Нэнси пыталась уберечь Брэндона от вида пьяного отца, но в конце концов мужчина потерял работу, и дети (Брэндон и его младшая сестра) часто видели, как отец пьет весь день напролет. Нэнси пыталась помочь мужу остановиться, но не смогла. Алкоголь пропитал его насквозь, и теперь он бездомный, живущий в разных приютах. После нескольких лет, в течение которых Нэнси пыталась сохранить семью, она поняла, что ее силы на исходе. Отец Брэндона стал опасен для детей, и Нэнси оставила его. Когда Брэндону исполнилось десять, все трое переехали в другой дом. Брэндон был просто раздавлен. Он очень боялся за отца, и его мучили кошмары, что тот умер. Учитель в школе отмечал, что мальчик не может сосредоточиться на уроке, он стал замкнутым и отстраненным. Учитель позвонил Нэнси, и они обсудили, как помочь ребенку. Нэнси говорила мне спустя несколько лет, что развод совершенно опустошил их. «Я уверена, что Брэндон очень тяжело воспринял развод. Он все время искал отца, и это меня смущало и расстраивало. Я знала, что сын ужасно скучает. Хуже всего, что после нашего переезда отец никогда не звонил, не писал писем и никак не интересовался жизнью Брэндона. Как вы объясните это десятилетнему мальчику?» Нэнси заплакала, хотя мы говорили о вещах, которые случились много лет назад. Она рассказывала мне, что не могла позволить себе оплатить психолога для сына, но сама она прикладывала все усилия, чтобы помочь ему. До развода Нэнси сидела дома с детьми, теперь же ей пришлось вернуться к работе учительницы в школе. Но она всегда старалась поддерживать связь со своими детьми. Я удивлялась, как занятая мама, да еще отягощенная собственными переживаниями, смогла это сделать. Нэнси объяснила, как она справлялась: «Я посчитала, что дети испытывают практически такие же болезненные чувства, как и я. И мне было известно, что лучший способ справиться с переживаниями – проговаривать их. Поэтому я решила, что буду обсуждать с детьми нашу новую жизнь, переезд, их отца – ни одна из тем не оставалась под запретом. Мы разговаривали многие часы напролет. Иногда вечером мы садились рядышком и беседовали. Брэндон знал, что он может высказать любую свою мысль о жизни, об отце и даже обо мне. Единственное правило – не оскорблять меня или сестру. Сдержанные, задавленные чувства становятся сильнее. Если ребенок позволяет чувствам выходить наружу, их мощь ослабевает. Иногда сын просто плакал. Иногда мы вообще не говорили о нашем горе. Хотя, когда Брендон говорил о своих чувствах, я просила его точно описать их, чтобы разобраться, что он имеет в виду. Сначала ему было трудно. Я не могла поверить, что в такой сложный период мальчик сможет отличить гнев от печали и разочарования. Он мог просто сказать, что ему плохо. Когда я просила «копнуть» глубже, сын сначала сердился и даже убегал из комнаты. Но через некоторое время он начал описывать свои чувства простыми словами». Я подивилась спокойствию Нэнси и ее приемам. В то время она сама испытывала ужасную душевную боль, но смогла пересилить ее и помочь сыну пройти очень непростой путь. Любой матери больно видеть, как страдает ее ребенок, и когда сын высказывает вслух свое горе, вы не можете ничего сделать, кроме как выслушать его, и помочь ему выразить свои чувства. Это очень трудно: матери кажется, что она беспомощна. Но для здорового эмоционального развития Брэндона было очень важно, что Нэнси смогла не только принять его переживания, но и помогла им выйти наружу. «В последующие годы в нашей семье действовал закон: когда бы сын (или его сестра) ни захотели поговорить о своих чувствах, я всегда их выслушивала. Если я была занята в какой-то момент, то мы назначали время для разговора. Раньше я не понимала, насколько тяжело слушать. Во-первых, трудно сосредоточиться, а во-вторых, невозможно видеть переживания человека, которого ты любишь. Но, наверное, самое сложное – чувствовать, что ты не можешь решить проблему за него. Я так хотела, чтобы отец позвонил Брэндону. Насколько легче стало бы мальчику, если бы отец просто позвонил и сказал, что любит его, но не может встретиться, потому что сильно болен. Я постоянно говорила это сыну, но со стороны отца эти слова прозвучали бы совершенно иначе». Сейчас Брэндон в восьмом классе, он прекрасно учится. Мальчик больше не сторонится одноклассников, его оценки значительно улучшились, и у него нет проблем с поведением. Он все еще переживает, но твердо стоит на пути к здоровой эмоциональной жизни – благодаря маме, которая помогла ему в сложный период. Нэнси создала такую обстановку, в которой сын смог принять свои чувства. Она установила твердые правила и неизменно следовала им. Благодаря маме Брэндон поверил, что его никогда не будут осуждать или критиковать за то, что он испытывает чувства, и он научился различать свои эмоции. Нэнси вместе с сыном прошла весь путь овладения языком эмоций. Она показала, как использовать этот язык, чтобы справиться с глубинными переживаниями. Позволит ли Брэндон своим чувствам управлять его поведением в будущем? Нэнси помогла ему сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Брэндону повезло, что у него была мама, которая не игнорировала переживания сына. Если у мальчика нет такой мамы, он не сможет справиться с чувствами из-за ухода отца и, в конце концов, будет страдать от депрессии, суицидальных мыслей или постоянно подавляемой ярости. Вы можете помочь своему сыну. Вы не вернете ему отца, но поможете справиться с травмой от его ухода, научив (и как можно раньше) открывать свои чувства. А дальше вы всегда должны быть готовы распутать и объяснить сложные эмоции. Если вы не в состоянии сделать это, найдите человека (возможно, специалиста), который вам поможет. Почему забота о чувствах сына – ваша задача На самом деле большинство сыновей чувствуют себя с мамой безопаснее, чем с кем бы то ни было. Возможно, причина – в способности мам тонко воспринимать чувства или в постоянной готовности понять другого человека. Или же сыновья верят, что мама всегда поможет справиться с чувствами, которые они демонстрируют. Мальчики оглядываются на отца, поскольку всеми силами хотят получить его одобрение. Если ребенку кажется, что папа эмоционально сдержан, то он тоже будет стараться скрывать свои чувства из страха, что папа сочтет проявление эмоций «немужественным». Сыновья ждут одобрения от обоих родителей, но понимают, что им не нужно прикладывать много усилий для того, чтобы получить его от мамы. В глазах сына мама настроена на то, чтобы принимать его. Когда приходит время учить мальчика языку эмоций, это особенно важно. Чтобы ребенок чувствовал себя комфортно со своим внутренним «я», он должен иметь возможность «перелопатить» свои глубинные эмоции. И именно мама обеспечивает ему такую возможность. Это сложная задача, но она приносит много полезных результатов. Мамы могут узнать самые затаенные мысли своих сыновей, их сомнения и мечты. Это счастье, что можно исследовать и удивляться вместе с детьми. Маме дано чувствовать изменения в поведении взрослеющего сына, поскольку она знает своего мальчика, как никто в мире. Когда мать учит сына понимать свои чувства, он узнает также и ее эмоции, и это важно: мальчик не только учится управляться со своими чувствами, но и с чувствами других людей. Чем тоньше он овладеет этим искусством, тем лучшим отцом он сам станет в будущем. Воспитывать мальчика нужно осторожно и уважительно, потому что тот кусочек сердца, который он позволяет нам увидеть, очень нежный и хрупкий. Вы должны обращаться с сыновьями бережно, но твердо. Помните, как вы впервые взяли на руки новорожденного сына, как осторожно вы поддерживали его. Но потом вы привыкли прикасаться к нему и поняли, что любящие руки неспособны повредить. Точно так же нужно обращаться с чувствами сына. Со временем вы научитесь обсуждать с ребенком его переживания. С чего начать Не сомневайтесь в своих способностях. Самая важная вещь, которую вы должны знать с самого начала: вы уже настроены на собственного сына, и у вас есть все, чтобы стать прекрасной матерью. Если бы я могла просветить вас рентгеновскими лучами, то увидела бы ваш «материнский» скелет: кости и ткани в переплетении мышц и нервов. В разное время эти мышцы и нервы в разном состоянии – в покое, в возбуждении и даже «в огне». У вас есть полный набор «нервов для волнения», которые напрягаются, когда ваш сын едет с кем-то на машине. Есть и другие нервы, приходящие в движение, когда вы наблюдаете за его игрой в футбол или открываете дневник. Все это ваша личная, уникальная настройка, предназначенная только для вас и вашего сына. Наряду с нервами, которые регулярно воспламеняются, есть тысячи других, холодных и спокойных. Они ожидают своей очереди, чтобы послать сигнал в головной мозг. Если кто-то обидит вашего сына, ваши «защитные» нервы напрягаются. Если кто-то его хвалит, ликуют нервы вдохновения. Если у сына неприятности в школе, вы чувствуете это. Каждый раз, когда ребенок нуждается в вашей помощи, верьте, что у вас есть все необходимые средства, чтобы эту помощь оказать. Проблема в том, что вы не всегда знаете об этом. Но вы можете потренироваться. Покажите ему, что вы всегда рядом. Очень важно использовать свои материнские инстинкты. Будут ситуации, когда сын добровольно, без напоминания откроет свои чувства, но будут и другие – когда он спрячет глаза и попросит вас удалиться. Мальчикам нужно выговорить свои чувства, но они не всегда готовы это делать. Поскольку вы об этом знаете, наблюдайте за его позами и жестами. Если вы затронули тему, которую он не готов обсуждать, временно отступите; подождите день-два и снова вернитесь к этому вопросу. Будьте настойчивы, но терпеливы и аккуратны, помните, что мальчиков нужно подталкивать к ответу, и не один раз – они хотят убедиться, что вы действительно готовы выслушать и принять их чувства всерьез. Вы должны убедить сына, что готовы говорить всегда и обо всем. (Даже если вам неудобно обсуждать какие-то темы – например, секс, – никогда не показывайте этого. Вашему сыну нужно, чтобы вы были уверенной и настроенной слушать.) Иногда ребенок пытается «прощупать» мать – поднимает определенные темы и смотрит, как она реагирует. Это своего рода тест: насколько «безопасно» обсуждать с мамой подобный вопрос. Если вы отвечаете спокойно, то он будет продолжать; но если вы расстроены или взволнованы, то мальчик прекратит разговор. Начинайте с раннего возраста. Исследования показывают, что формирование прочных взаимоотношений и воспитание хороших привычек с раннего возраста значительно влияют на поведение мальчика в подростковый период. Я рекомендую мамам начинать этот процесс, как только ребенок заговорит. Чтобы малыш вас понял, используйте простые слова. В два года, когда сын закатывает истерики, не спрашивайте его о чувствах, а скажите ему сами. Когда вы говорите мальчику «нет» и он начинает кричать, скажите, что вы знаете о его злости, но ему нужно сделать то, о чем вы просите. Не обсуждайте чувства малыша, просто назовите их – он будет знать, что вы понимаете его, и начнет понимать самого себя. Не ждите, пока сын разозлится или расстроится, чтобы обсудить его эмоции. Когда он в хорошем настроении, скажите, что вы рады этому. Ищите возможности для обучения, когда эмоции особенно сильны или когда важно дать понять мальчику, что вы понимаете его чувства – и, что более значимо, вы спокойно их воспринимаете. Это не подразумевает, что вы должны делиться своими чувствами с сыном. В некоторых популярных книгах о воспитании советуют это делать, особенно если дети обижают вас. Но, по моему мнению, это только вызовет у ребенка чувство вины из-за своего проступка. У большинства маленьких детей нет способности сопереживать. Они просто не могут поставить себя на место другого. Кроме того, мальчики (и девочки) психологически глубоко эгоцентричны, с раннего детства и до подросткового возраста. Они считают, что мир крутится вокруг них. Их не беспокоят ваши чувства в той мере, в какой волнуют собственные. И когда родители делятся своими переживаниями с сыном или дочерью, ребенок пытается понять, какое отношение это имеет к нему. Другими словами, он воспринимает на свой счет все, что говорит его мама. Взрослые так не делают. Мы слышим, что говорит любимый человек, и затем решаем, принимать ли это на свой счет. Это важная разница между взрослым и ребенком, и вы должны понимать ее. Многие из нас совершают эту ошибку искренне и из лучших побуждений. Например, недавно я слышала, как мама разговаривала с четырехлетним сыном. Она сказала: «Когда ты в раздражении бьешь меня по руке, мне плохо». Она просила не бить ее, потому что она не хочет испытывать неприятные эмоции. Через пару минут сын опять ударил маму. Я думаю, он сделал это потому, что просто не понял, какое отношение к чувствам мамы имеет то, что он хочет в настоящий момент. Некоторые маленькие дети способны на эмпатию, но даже в этом случае ощущение вины из-за того, что они обидели близкого человека, не обязательно заставит их изменить свое поведение. В другой раз мама может запутать ребенка, демонстрируя свои чувства. Я встречала матерей, которые таким образом приводили в смятение своих сыновей-подростков. Например, я видела одинокую маму, которая рассматривала сына как компаньона, а не как ребенка. У нее не было других детей, и она открыто делилась с сыном проблемами – рассказывала о подругах, о мужчинах, о том, как она разочарована. Она выплескивала все на сына, потому что у нее была трудная жизнь и ей нужна была его помощь по дому. Другими словами, эта женщина использовала свои чувства, чтобы заставить сына сделать что-то для нее. Она не сознательно манипулировала мальчиком, у нее просто не было подружек, с которыми она могла бы обсудить свои дела. Ситуацию усложняло нежелание сына выслушивать ее излияния. Он не понимал сложных взаимоотношений и чувствовал, что ничего не может сделать. В какой-то момент он возмутился, что мама так свободно говорит с ним. Так же, как четырехлетний мальчик, бивший маму по руке, этот молодой человек был эгоцентриком в силу возрастных особенностей развития. Когда мама говорила о своих проблемах, он чувствовал, что его проблемы она игнорирует, и злился на нее. У большинства маленьких детей нет способности сопереживать. Они просто не могут поставить себя на место другого. Дети обрабатывают информацию иначе, поскольку в когнитивном и эмоциональном плане отличаются от нас. Я считаю, что лучше помочь мальчику сосредоточиться на своих чувствах, чем на ваших, и избавиться от ненужных осложнений. Задача хорошей мамы состоит в том, чтобы помочь сыну идентифицировать свои эмоции. Мальчики в любом возрасте лучше справляются с простыми инструкциями, поэтому, определяя эмоции, используйте четкие и ясные формулировки. Это правильный путь, но помните, что на нем есть препятствия. Век живи – век учись Некоторые мальчики быстро овладевают умением понимать собственные чувства и могут рассказать маме, что им грустно или что они в бешенстве. У других возникают сложности, особенно если их укоряют за эмоции. Очень часто отцы бранят сыновей за то, что они переживают какое-либо чувство. На самом деле имеется в виду способ выражения чувств, а не их наличие. Например, мальчик разозлился, погнался за сестрой и стукнул ее по голове куклой. Отец может дать ему успокоиться и сказать примерно так: «Да, ты разозлился, но ты никогда не должен бить сестру». Иначе мальчик решит, что нельзя злиться и что взрослые не одобрят то, что он испытывает чувство злости. Для большинства мальчиков очень трудно отделить чувства от поведения. Когда ребенок маленький (да и не маленький!), он часто реагирует не думая, если им владеют сильные чувства. Как воспитатели в детском саду учат детей, что нельзя, даже разозлившись, бить других, мама должна научить сына, что можно испытывать сильное чувство, но надо выбирать, что делать и что не делать в ответ на это чувство. Другими словами, научите сына всегда контролировать поведение. Умению владеть собой трудно научить и взрослого, не говоря уже о ребенке, но очень важно сделать это для своего сына, и как можно раньше. Многим из нас знакомы взрослые мужчины и женщины, которые не контролируют свое поведение, действуют импульсивно, под влиянием чувств. Следовательно, чтобы ваш сын не вырос импульсивным человеком, нужно научить его понимать разницу между чувствами и действиями. Вы можете расспросить о чувствах ребенка, который учится в первом или во втором классе. Помните, вы – не психологическая полиция, вы просто хотите быть хорошей мамой и показать сыну, что всегда готовы помочь и всегда на связи. Лучший способ научить ребенка проговаривать свои чувства – естественно и непринужденно поддерживать разговор. Если сын рассказывает, как он видел, что Салли подглядывала в тетрадь другой девочки на экзамене, не пытайте его о чувствах; вы можете спросить, о чем он подумал, когда увидел, что Салли списывает. Если вам кажется, что сын хочет говорить об этом, продолжайте спрашивать его: что он почувствовал или как бы он себя чувствовал, если бы кто-то списывал у него? Или, скажем, мальчик увидел, как кто-то наступил на его хомячка и тот умер (в один ужасный день это произошло с моим сыном). Совершенно естественно спросить ребенка о чувствах. Если ему неудобно, немного подтолкните его: «Как ты думаешь, что бы почувствовали другие дети?» Часто проще описать чувства других людей – и это хороший способ, чтобы сын разобрался в своих. Многим маленьким мальчикам неудобно признавать свои эмоции, и они проецируют их на других детей. Научитесь хорошо слушать То, как вы слушаете, определяет желание сына разговаривать с вами. Если вы с раннего возраста обсуждаете чувства ребенка, то подобный разговор со временем станет его второй натурой. Слушая сына, вы помогаете ему ощутить себя значимым и любимым. Представьте, что кто-то бросает свои занятия, приходит к вам и предлагает поговорить, а потом слушает ваш рассказ. Мало что в мире может дать вам подобное ощущение значимости. Примерно так чувствует себя ваш сын, когда вы оставляете свои дела, чтобы выслушать его. Поскольку современный мир устроен так, что нам постоянно приходится выполнять одновременно много дел, мы привыкли не слушать. Мы беспокоимся о работе, карьере, приготовлении обеда, доставке детей на занятия, посещении тренажерного зала и других вещах. Современные мамы очень занятые и очень уставшие. Так как же им найти время, чтобы выслушать ребенка? Процесс выслушивания требует, чтобы вы прогнали отвлекающие и расстраивающие вас мысли, отключили телефон, посмотрели ребенку в глаза (дольше, чем одну секунду), выказали заинтересованность и смогли повторить то, что ваш сын только что сказал вам. Это, друзья, тяжелый труд. Выслушать. Прислушаться. Смотреть в глаза ребенку и следить за его жестами. Все это даст вам массу информации, как он провел день. Хорошая мама не будет перебивать сына замечаниями, что он грызет ногти, в разгар важного разговора. На самом деле не важно, есть ли у сына новые кроссовки, поступил ли он в колледж своей мечты и хватит ли у вас денег, чтобы купить ему дорогую игрушку. Все это здорово, но вещи не сделают из ребенка счастливого человека. Что действительно приносит ему счастье – время, которое вы провели с ним лицом к лицу. Как часто мамы уверены, что детям жизненно необходимы все эти вещи, но они ошибаются. Ваш сын хочет, чтобы вы были рядом как можно чаще, и ему это нужно. Я обычно говорю мамам, что детям не важно, испекли вы печенье сами, использовали полуфабрикат или купили готовую выпечку в магазине, – все, что они хотят, это сидеть за кухонным столом и пить чай вместе с вами. Сын ждет, что вы выслушаете его, потому что должен знать: вы верите, что он скажет что-то важное. Если сын убедится, что вы очень хотите его услышать, он посчитает себя умным человеком, слова которого достойны внимания. Далее, ему нужно знать, что вы не делаете это по обязанности (потому что вы его мама). Чтобы продемонстрировать это, бросьте все дела и присядьте рядом с ним. Поставьте плиту на минимальную температуру и выключите телефон. Посмотрите сыну в глаза. Все эти незаметные жесты покажут ему, что вы действительно хотите услышать то, что он скажет. Когда сын увидит ваш интерес, он почувствует, что вы очень нужны ему. И тогда, только тогда он будет готов доверить вам свои чувства. По мере взросления мальчик старается защитить свои чувства от других. Если он позволит любимому человеку увидеть свои чувства и тот не ответит доброжелательно и уважительно, ребенок может решить, что его чувства не заслуживают внимания, как и он сам. Вот почему жизненно важно развивать умение слушать начиная с самого раннего возраста ребенка, поскольку на кон поставлено слишком много. Когда сын говорит, он не просто произносит слова; он рассказывает о себе – что он думает, на что надеется и чего боится. Многое запрятано в жестах, мимике и позе; вы пропустите важную информацию, если не будете слушать по-настоящему. Разница между сыном и дочерью Мы знаем, что в течение дня мальчики обходятся меньшим количеством слов, чем девочки. Вместо того чтобы сказать, что у них на уме, мальчики держат свои мысли при себе. Они могут поделиться только с доверенным другом. Если вашего сына что-то беспокоит или интересует, он может какое-то время это обдумывать и ждать, пока не появится друг, с которым можно поделиться своими соображениями, без опасности быть осмеянным. С другой стороны, девочки выражают мысли более открыто. Если им что-то пришло на ум, окружающие быстрее об этом узнают. Девочки по природе своей лучшие собеседники, отчасти потому, что слова являются их связующей нитью с окружающими, тогда как мальчики общаются посредством действий. Неважно, сопровождают они свои действия словами или нет, совместная активность – игра, катание на велосипеде, плавание – сближает мальчиков с друзьями. Мама должна понимать это важное различие. Если у нее сначала рождается дочь, а потом сын, она только дивится реакциям детей на одну и ту же ситуацию. Сын может начать говорить позже и использовать меньше слов, чем дочь, и, став старше, мальчик не рассказывает о своих чувствах с такой же готовностью, как его сестра. Поэтому маме начинает казаться, что сын не так близок ей, как дочь, – просто потому, что он меньше разговаривает. Это не верно. У мальчиков такие же эмоции, и они чувствуют так же глубоко, как и девочки, просто не выражают чувства открыто. Маме следует внимательно наблюдать за сыном, чтобы уловить знаки, которые свидетельствуют о неблагополучии. Необходимо следить за настроением сына, его жестами и позами, изменениями школьных оценок и привязанностей. * * * Мама Броуди, Элейн, была потрясающим слушателем. Она говорила, что это умение пришло к ней само; многочисленные друзья считали ее немного замкнутой и тихой. Даже в детстве Элейн предпочитала слушать, нежели вступать в разговоры. Первой у Элейн родилась дочь, обожаемая Саванна. Когда девочке исполнилось три года, мама была ошеломлена тем, как много разговаривала ее дочь. Элейн рассказывала, что не могла вести машину, так отвлекали ее болтовня и бесконечные вопросы дочери. До рождения Саванны Элейн не представляла, что дети могут столько разговаривать. Однако, когда родился Броуди, все стало иначе. Хотя Элейн и не говорила это вслух, я думаю, в глубине души она радовалась молчаливому ребенку. С самого начала ей было комфортно с сыном. Когда мальчик подрос, Элейн поняла, что сын ей ближе, чем дочь, она видела свое сходство с Броуди. Мальчик был веселым, хорошо учился в школе – по крайней мере, до шестого класса. Именно в этот переломный момент Элейн обратилась ко мне. Ее очень волновало то, что происходит с сыном. Элейн поведала, что до шестого класса Броуди был спокойным мальчиком и всегда казался довольным жизнью. Он без принуждения занимался на виолончели, потому что ему нравилось играть. Он всегда с видимым удовольствием ходил в школу, и у него не было неприятностей. В шестом классе учительница вызвала Элейн в школу. Выяснилось, что Броуди списывал на экзамене по математике и был пойман. Учительница сказала Броуди, что видела, как он списывает, но мальчик все отрицал. «Когда учительница рассказала мне о списывании, я совершенно растерялась. Он раньше никогда не делал ничего подобного. Я была очень взволнована и попыталась расспросить Броуди, но он отрицал это. Спустя месяцы расспросов и обсуждений сын все же признался, что списал. Он такой упрямый». Я не была близко знакома с ее сыном, поэтому задала Элейн несколько вопросов о его характере и жизни. Выяснилось, что после того случая со списыванием Броуди скатился на двойки. Отец Броуди работал в таком режиме, что два месяца проводил за границей и два – дома, и это продолжалось уже несколько лет. Я спросила Элейн, есть ли у Броуди друзья. Она сказала, что у него несколько близких друзей и отношения с ними не изменились. У мальчика не было травм и заболеваний, он учился в той же школе, и мама не могла сказать, что у сына какие-то проблемы. Элейн была в замешательстве и ощущала свою беспомощность. Прошла зима, наступила весна. Оценки Броуди за весь шестой класс оставляли желать лучшего. Элейн рассказывала, что раньше сын приходил из школы и сразу же отправлялся в кабинет – играть на виолончели или в видеоигру. Теперь и это изменилось. Он перестал играть в виртуальный футбол или гольф, а перешел на жестокие «стрелялки». Элейн была против, но мальчик как-то проносил в дом диски с играми. Мне захотелось убедиться, что все так, как рассказывает Элейн, и поговорить с мальчиком лично. Броуди был спокоен, разговаривал вежливо и показался мне глубоко опечаленным. Я попыталась осторожно расспросить его о травмах, наркотиках, девушках и т. д., но он сказал, что никаких проблем нет. Очевидных причин для депрессии вроде бы не было, но я очень серьезно отношусь к депрессии у детей. Я сказала Броуди, что существуют способы помочь ему и я рекомендую встретиться с психологом-мужчиной. Но ни Элейн, ни Броуди не пришли на прием. Только через несколько месяцев Элейн позвонила мне. «Нам немедленно нужно поговорить». Голос Элейн выдавал ее отчаяние. Войдя в мой кабинет, женщина разрыдалась. Через много месяцев молчания сын рассказал ей нечто, изменившее его жизнь. Однажды, возвращаясь из школы (незадолго до того, как начались проблемы с учебой), Броуди был остановлен молодым человеком. Сначала тот разговаривал дружелюбно, и мальчик раньше встречал его поблизости, потому не испугался. Внезапно мужчина затолкал мальчика за гараж и снял брюки. Он хотел, чтобы Броуди ласкал его и занялся с ним оральным сексом. К счастью, у мужчины не было оружия, и Броуди смог убежать. «Как вы об этом узнали?» – спросила я. Элейн посмотрела на меня так, словно вопрос ее удивил. Ее ответ был столь простым, что просто потряс меня. Она сказала: «Я ждала. Я подозревала, что произошло что-то ужасное. Я знаю своего сына. Мои подруги, мама, даже муж – все считали, что у Броуди просто переходный возраст и такое поведение характерно для подростка. Все до одного советовали мне не волноваться, но я не соглашалась с ними. Я решила, что попытаюсь вызвать сына на откровенность». И что же сделала эта взволнованная мама? Как она убедила двенадцатилетнего сына поделиться с ней столь ужасным переживанием? «Я каждый вечер перед сном заходила к Броуди в комнату. Я делала вид, что только хочу собрать раскиданную одежду и тетрадки, – выдумывала любой предлог, оправдывающий мое присутствие. Затем я присаживалась на краешек кровати и спрашивала Броуди, как прошел день. Иногда он отвечал, иногда – нет. Сначала он довольно резко отказывался говорить: мальчик мог быть весьма «колючим». Но я каждый вечер продолжала делать одно и то же. Собирала одежду, садилась рядом и ждала. Прошло несколько месяцев. В конце концов, он начал говорить о том, что не любит школу. Но не знает почему. Он также жаловался на друзей, сожалел, что отца все время нет дома… Его действительно беспокоили многие вещи. Несколько месяцев я сидела с сыном каждый вечер. Однажды я пришла и увидела, что он будто бы спит. Я знала, что он притворяется, потому что не хочет разговаривать. Я подошла, чтобы поцеловать его, и он заплакал». Рассказывая мне об этом, Элейн тоже плакала. «Броуди всхлипывал, а я молчала. Просто обнимала его и давала выплакаться. Постепенно сын все рассказал. Он был в ужасе, чувствовал себя униженным. Мне казалось, что я качаю на руках трехлетнего малыша». Я рада сообщить вам, что сейчас с Броуди все в порядке. И мне кажется, что все кончилось хорошо именно благодаря его маме. Элейн превосходно справилась с ситуацией. Давайте посмотрим, что именно она сделала. Во-первых, Элейн поняла, что с сыном что-то случилось, и не стала слушать друзей и родственников, которые желали ей добра и считали, что она чрезмерно реагирует на возрастные проблемы. Элейн положилась на свои инстинкты. Во-вторых, она решила выяснить, что происходит, и разработала великолепный план. Вместо того чтобы «пытать» Броуди (как поступили бы многие из нас), она поняла, что мальчик будет говорить только в том случае, если она убедит его в своей готовности выслушать в любой удобный для него момент. Это заняло несколько месяцев, но Элейн достучалась до сына. Каждый вечер, присаживаясь на кровать Броуди, она четко и ясно «сообщала» ему: «Я здесь, и я выслушаю все, что ты захочешь сказать, и я хочу услышать тебя». Я тоже мать, и я подумала о своем сыне. Были ли у нас с ним моменты, когда ему действительно нужно было что-то сказать мне, но он не был уверен в моей готовности слушать? Или я демонстрировала свою занятость, отсутствие интереса? Я думаю о том, сколько времени проводила со своим ноутбуком, или перед телевизором, или в болтовне с друзьями. Я была так озабочена важными, по моему мнению, делами, что мой сын никогда не видел, что я готова его выслушать. Помните, мальчик не будет говорить, пока не убедится, что мама готова выслушать. Как повезло Броуди, что мама столь серьезно решила разговорить его. Ее инстинкт подсказал, что не все в порядке и мальчик просто скрывает это. Терпеливо, но решительно она старалась помочь Броуди раскрыться, и у нее получилось. Она отложила все вечерние дела, все электронные письма, болтовню по телефону и работу. Если бы она этого не сделала, то могла бы потерять сына. Но мама ждала и слушала, и мальчик раскрылся. Я часто ставлю себя на место Элейн. Мне нравится представлять, как я делаю то же самое, но сомневаюсь, что поступила бы так же. Думаю, что вместе со мной и вы можете совершить очень распространенную ошибку. Это ошибка многих мам, которые пытаются вызвать сыновей на разговор об их чувствах. С дочерями мы тоже разговариваем, но, по моему опыту, мамы расспрашивают сыновей гораздо чаще, потому что от них намного труднее добиться ответа. 1. Мы становимся нетерпеливыми и раздражительными Многие мамы действуют из лучших побуждений, когда пытаются вызвать сына на разговор. Мама задает множество вопросов и ходит за мальчиком по пятам по всему дому. Ничего не получается, и она увеличивает количество вопросов, и тон ее становится настойчивым. Мама требует, потому что хочет показать сыну: она настроена серьезно и действительно хочет услышать все, что сын должен рассказать. Но чем больше она говорит и чем строже тон, тем больше закрывается сын, словно раковина захлопывает створки. Вам могут потребоваться месяцы, чтобы узнать, что у вашего сына в голове и на сердце. Не требуйте внимания сына. Единственный способ завоевать его – быть чрезвычайно терпеливой. 2. Мы перебиваем, когда хотим чему-нибудь научить По моему опыту, дочери меньше обращают внимание, что их перебивают, чем сыновья. Девочки похожи на мам: они общаются и используют много слов. Если мама прервала речь дочери, то, скорее всего, дочь сама перебьет маму. С сыновьями не так. Вы перебиваете его речь и раните его чувства, потому что он думает: то, что я говорю, не имеет значения. И замолкает. Обычно мы перебиваем, когда хотим сделать какое-то замечание к сказанному. Это «замечание», по сути, урок. Сколько раз вы задавали сыну вопрос и начинали формулировать за него ответ раньше, чем он открывал рот? Все мамы считают, что должны постоянно воспитывать или учить мальчиков, как только они попадают в «пределы слышимости». Но нередко ребенок не готов выслушивать ваши «уроки», и он замолкает. Много раз вы пытались донести до сына свои чувства, но он не настроен на вашу волну. Он слышит только, что вы хотите что-то сказать ему; он не слышит, что вы хотите его выслушать. 3. Мы не можем оторваться от телефона Может быть, ваше внимание отвлекает не телефон, а компьютер, работа, другие дети, спортивные тренировки или даже вязание. У каждого из нас есть личный список вещей, которые навязчиво занимают наши руки и наши мысли. Если вы не уверены в том, что входит в ваш список, спросите своего сына. Он точно знает, что отнимает ваше внимание от его нужд. И самое неприятное заключается в том, что он видит, как ваше внимание направлено на другие вещи, и считает себя ничего не значащим для вас. Когда вы это поймете, начните работать над тем, чтобы это прекратить. Если вас отвлекает телефон, выключайте его с шести до восьми вечера. То же самое сделайте с компьютером. Отмените встречи, отложите работу; сделайте все, чтобы выделить время для своего сына. Вы думаете, что преуспели в выполнении многих заданий одновременно, и не исключено, что это так. Но есть одна вещь, которую нельзя совместить ни с чем, – это способность слушать. Не прекращайте работать над собой Чтобы познакомить сына с эмоциональным словарем, вам не понадобится ученая степень по психологии, а также особые свойства характера, например уравновешенность. Если вы не знаете, как начать разговор, не волнуйтесь – все мамы проходят через это. Нелегко обсуждать собственные чувства, тем более помогать в этом другому человеку. Не позволяйте страху помешать вам. Помните: ваш сын нуждается в эмоциональном словаре, и единственный человек, кто может его дать, – это вы. Помните, что необходимо сохранять позитивный настрой и стараться не усложнять проблему. Если вы обескуражены и вам кажется, что ничего не получается, – не волнуйтесь. Отложите разговор и потом снова вернитесь к нему. Не нужно долбить одно и то же. Иногда нужно сделать паузу, но при этом не сбиться с курса. Пусть вас воодушевляет терпение Элейн. Если она смогла уговорить сына рассказать о чудовищном инциденте, который вызвал у ребенка жгучий стыд и потрясение, то вы тем более сможете расспросить своего мальчика, что он думает о школьном поваре, о бывшей подруге и даже об отце, который чем-то расстроил его. Чтобы справиться с его чувствами, вы должны быть сильной Когда мальчикам нужно поговорить, им требуются три вещи: чтобы слушатель не был шокирован, чтобы он уделил должное внимание, но и выказывал сочувствие. Важно, чтобы вы донесли до сына, что он может с вами разговаривать (вежливо!) на любую тему, вы справитесь. Вы не будете причитать, поучать и перебивать его; вы будете спокойной и понимающей мамой. Если у сына неприятности в школе, он с готовностью расскажет о них, но вы не должны кричать и обзываться. С другой стороны, совершив проступок, он обязан понимать, что вы не оставите это без последствий. Вы должны отреагировать на нежелательное поведение – на поступки, но не на слова. Подросток может побояться рассказать что-то, чтобы не лишиться уважения мамы. Стыд не способствует желанию говорить. Ваш сын должен знать, что вы не будете стыдить или стыдиться его – вне зависимости от проступка. Он должен знать, что вы можете разозлиться, но не будете вопить. Вы также не будете переводить его внимание на себя, спрашивая, как он думает, что вы после этого рассказа чувствуете. Это потребует от вас сил, но вы должны показать, что открыты, лояльны и ваша реакция нейтральна (насколько это возможно). Это совершенно не значит, что вы не имеете права расстраиваться, разочаровываться или не соглашаться с ним. Речь идет только о том, как вы реагируете на слова сына, чтобы он и дальше мог быть откровенным с вами. Многие мамы неумышленно вызывают у сыновей чувство стыда. Чаще всего это происходит, когда они критикуют ребенка, а не его поведение. Если сын обманывает маму, она обижается. Ее естественной реакцией будет наброситься на него в гневе, отругать за ошибку или раскритиковать его характер. Другой способ – сказать, что маме стыдно за поведение сына. Например, шестнадцатилетний подросток выпил лишнего, попал в полицию и звонит матери. Что он слышит? «Как ты мог со мной так поступить?» Вместо того чтобы подумать о сыне, мама погружена в собственные чувства. Все мамы так поступают, потому что принимают близко к сердцу поведение ребенка. И чувствуют за это ответственность. Стыд не способствует откровенности Нередко мамы стыдят сыновей за сексуальные переживания – особенно если они застают их за рассматриванием порнографических изображений в Интернете. Опять-таки, поскольку многие мамы считают неудобным обсуждать вопросы секса, они демонстрируют отвращение и критикуют мальчика. Исследования показывают, что мальчики начинают интересоваться порнографией примерно в 11 лет. Пару десятилетий назад это происходило не раньше 14, но сейчас мальчики получают доступ к порнографии гораздо легче. Я помню, как это было с моим сыном. Он сидел за компьютером в моем кабинете, рассматривая сайт какого-то музыканта. Вдруг на экран выскочило порнографическое изображение, которое шокировало мальчика. Он издал какой-то звук, между стоном и воплем. Я подбежала, закрыла картинку и спросила: «Что случилось?» По выражению его лица я поняла, что его смутила не только картинка, но и тот факт, что я видела, как он на нее смотрит. Он был расстроен, и я была расстроена и застигнута врасплох – из-за «нападения» на моего сына. Поскольку я уже сталкивалась с подобными ситуациями (сын – четвертый ребенок, и я провела немало часов с его сестрами, обсуждая, что является нормальным и ненормальным в сексе), я присела рядом с ним. «Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, – начала я. – Должно быть, ты шокирован». «Мама! Это отвратительно»! Я видела, что ему хочется продолжать, но он стесняется. И решила говорить коротко, но по существу. «В Интернете полно плохих вещей, – пояснила я. – К несчастью, тебе будут попадаться подобные картинки. Если это произойдет, часть тебя отвернется в ужасе, а другая часть захочет рассмотреть. Это совершенно нормально. Ты почувствуешь стыд. Я настоятельно рекомендую сразу же закрывать эти картинки. Очень вредно рассматривать их. Мне жаль, что мы живем в такое время, когда тебе постоянно попадаются такие вещи, но ты не должен сам их искать». Подросток может побояться рассказать что-то, чтобы не лишиться уважения мамы. Интонация, с которой вы обращаетесь к сыну, слова, которые вы выбираете, – все это наглядно показывает ему, что вы о нем думаете. Я чувствовала, насколько это важно. Я должна была показать ему, что он не тот испорченный ребенок, который смотрит порно, просто окружающий мир слишком жесток. Легко сделать ошибку и обвинить мальчика в том, что он не совершал, поэтому нужно быть очень осторожными, выясняя, что произошло. Иногда можно неосторожно обвинить сына, обзывая и обижая его. Вы можете говорить несерьезно, шутя, но мальчики очень чувствительны, и лучше не испытывать их чувство юмора. Когда мама сердится, она не должна позволять гневу овладеть собой, не должна унижать сына, демонстрируя ему свое отвращение. Сын всегда испытывает стыд, когда мама его ругает, потому что в глубине души он хочет радовать маму. Он хочет знать, что вне зависимости от его поступков мама всегда будет любить его. Мама критикует его личность, а сын делает вывод, что она его не любит. Это чувство – основной компонент стыда. Во всех случаях, когда сын вас расстраивает, очень важно отделять поведение от личности, и критиковать поведение, а не личность, даже если вы сильно разочарованы. Мальчики стыдятся и в тех случаях, когда испытывают эмоциональное расстройство. Если мальчик страдает от повышенной тревожности, депрессии, вспышек гнева, то может посчитать себя психически ненормальным. Я встречала многих подростков, которые отказывались встречаться с психологом для лечения таких обратимых состояний, как депрессия. Эти мальчики говорили, что не хотят чувствовать себя «психами». Если у вашего сына подобные мысли, вы должны быть любящей мамой и поддерживать ребенка, даже если сами расстроены, испытываете вину или стыдитесь его проблем. Все эти чувства вы можете передать своему сыну. Поэтому будьте очень осторожны и покажите мальчику, что во всех ситуациях ваша любовь останется неизменной. Иногда нужно произнести это вслух. Я рекомендую родителям говорить о своей любви, даже если ребенок заявляет, что он будет жить на улице всю оставшуюся жизнь. Услышав слова любви, мальчик будет меньше стыдиться своих чувств и своих переживаний. Это критический момент: чем меньше мальчик стыдится, тем более открыто он говорит о своих эмоциях и проблемах. Мамы очень переживают, когда сыновья страдают от депрессии. Больно видеть ребенка в таком состоянии и невыносимо ощущать свою беспомощность и безнадежность. Одна мама рассказывала, как ей казалось, что сын словно оказался запертым в искореженном автомобиле, а она не может помочь ему выбраться. Она не могла ничего сделать – только смотреть и молиться, чтобы он сам нашел выход из депрессии. Страдающему мальчику нужна мама, которая справится с любыми его чувствами. Это непросто: слишком часто мама поддается жалости, говорит о том, как она беспокоится или боится, как бы сын не навредил себе. Другими словами, мама очень часто усугубляет ситуацию, взваливая на ребенка свои страхи. Совершенно естественно бояться за сына; но свои страхи нужно обсуждать со взрослыми – с супругом, со специалистом, – а не с ребенком. Ему нужно знать, что мама справится с его болью и скажет: «Все пройдет, ты не всегда будешь так себя чувствовать, я люблю тебя». Мама должна постоянно говорить это сыну, страдающему депрессией; до тех пор, пока он не начнет выходить из угнетенного состояния. * * * Велма неплохо справлялась с чувствами сына. Она двадцать лет была замужем за человеком с ужасным характером. У мужа случались вспышки неуправляемого гнева, он часто кричал и злился на нее, хотя и не поднимал на нее руку. Велма рассказывала: «Муж тащил меня в спальню и захлопывал дверь – как будто это могло защитить окружающих от его воплей. Потом он выкрикивал мне обвинения, непристойности, несколько раз обвинял меня в любовных похождениях. Это была ложь, но он вел себя, как параноик. После вспышек гнева он разговаривал с детьми как ни в чем не бывало. Мне казалось, что они сходят с ума от этого». Во всех случаях, когда сын вас расстраивает, очень важно отделять поведение от личности и критиковать поведение, а не личность После того как ее сын Род уехал учиться в колледж, Велма решила, что с нее хватит. Она уехала от мужа и сняла квартиру. Когда Род приехал на каникулы, он пришел в ярость, узнав, что она сделала. Как она могла так поступить с папой? Он кричал так же, как его отец. Несколько месяцев сын с ней не разговаривал, полностью приняв сторону отца. Но в течение следующих двух лет он потеплел к матери и снова стал приезжать к ней на лето. Иногда по ночам Велма просыпалась и слышала, как мальчик плачет. Но когда она спрашивала, что случилось, он отговаривался приснившимися кошмарами. Она подозревала, что это за кошмары; в конце концов, он вырос в доме, где отец издевался над матерью. Но Велма боялась обсуждать с сыном поведение отца, потому что не хотела настраивать мальчика против. Кроме того, Велма справедливо опасалась, что ребенок пойдет по стопам отца и переймет отцовскую манеру обращения с женщинами. Она уже видела в характере сына некоторые нежелательные черты. Велма знала, что начинать нужно с лечения ран, которые нанесло мальчику поведение отца. Но ей было очень трудно вызвать Рода на откровенный разговор. Велма обратилась ко мне, когда Род пошел в десятый класс. Она просила у меня совета, но на самом деле он не был ей нужен. Она обладала потрясающей интуицией и мужеством. Все, что требовалось этой маме, – поддержка и одобрение того, что она делала. «Я ужасно волновалась за Рода, – сказала она. – Он был возбужденным и раздражительным. Он больше не хотел общаться с отцом. Вы знаете, что я чувствую к отцу Рода, но мне хотелось помочь им построить собственные взаимоотношения. Я не хотела, чтобы на них влияли мои чувства». Пока Велма рассказывала, я удивлялась, насколько грамотно мама ограждала сына от своих чувств к его отцу. Возможно, она не понимала, что использовала самое сильное средство, которое помогло Роду разобраться в его чувствах. Когда мама изливает на сына гнев против его отца, мальчик немедленно переходит в оборону, потому что считает себя обязанным принять сторону папы. Мальчик автоматически закрывает свои истинные переживания от матери, потому что буквально разрывается от эмоций. Самое лучшее, что мама может сделать после развода для эмоционального здоровья сына, – никогда не оскорблять его отца. «Я очень старалась не критиковать папу Рода. Я не хотела, чтобы сын знал, как ужасно мы жили. Я страстно желала освободить его от переживаний, помочь ему построить собственные отношения с отцом. Но произошло что-то еще. У отца Рода появилась подруга, и сын намекал мне, что отец тоже кричит на нее. Это напугало его. Как, должно быть, ужасно для двадцатилетнего сына – бояться собственного отца». Для меня ее слова сверкали, словно бриллиант. Велма была очень проницательной, поскольку смогла увидеть, насколько тяжело ее сыну переносить это чувство страха. «Я знала, как Род не хотел идти к отцу, потому что все в его доме напоминало, как тот обращался со мной». Она была совершенно права. Когда сын вырастает и видит, как отец издевается над матерью, а потом родители ведут себя, словно ничего не произошло, он испытывает сложные, противоречивые чувства. Особенно сложно подросткам: помните, что в переходный период сыновья (и дочери тоже) еще сохраняют детскую эгоцентричность. Им кажется, что они обладают силой изменять людей и ситуации в своем окружении. Роду могло казаться, что он был способен остановить отца и не сделал этого. В глубине души он мог испытывать вину за это. Такая реакция характерна для подростков, которые видят издевательства над матерью. Мальчик хочет прекратить это, и не может, и переживает огромную вину, особенно потому, что боится пойти против отца. Многие сыновья чувствуют, что им не следует критиковать папу или спорить с ним, чтобы не навлечь на себя его гнев. Добавьте к этому тот факт, что родители Рода всегда делали вид, что все нормально, – естественно, молодой человек совершенно запутался. Родители не признавали факт издевательств, и Роду казалось, что он сошел с ума – неужели люди могут считать издевательства ерундой? Он обоснованно пришел к выводу, что с ним что-то не так. Конечно, Род не был сумасшедшим и подсознательно понимал это. Он знал правду и хотел разобраться в своих запутанных чувствах. Велма смогла проникнуть в его мысли. Она видела, что сын кипит от печали и гнева. «Мне нужно было обсудить с Родом все, что произошло. Нужно было открыть все чувства, которые смущали его. Сначала Род не хотел говорить, пытался защищаться, но я оставалась спокойной и бесстрастной. Через какое-то время я дала понять сыну: я знаю, что он слышал все те гадости, которые его отец говорил мне многие годы. Я сказала, что мне очень жаль, потому что я не смогла ничего с этим сделать. В тот момент мне нужно было вести себя иначе. Мне нужно было признать, что я позволяла отцу так себя вести. Я игнорировала чувства сына, потому что была слишком поглощена собой и попытками скрыть издевательства. Я попросила сына вспомнить конкретные моменты, например, как его отец назвал меня шлюхой. Я сказала, что знала о его присутствии за дверью. Вместо того чтобы говорить, как было обидно мне, я спросила, что почувствовал он. Внезапно он вскочил с дивана и начал кричать на меня. Он обзывал меня, называл плохой матерью и говорил, что многие годы хотел умереть. Лучше бы я не родился на свет, сказал он». Велма сдержала слезы и рассказывала дальше. «Я позволила ему выговориться, это было необходимо. Он был зол на меня и на отца. Он сказал, что не знает, на кого злится больше. Я не виню его». После этого разговора Род перестал злиться. Это заняло много месяцев, но Велма продолжала поощрять сына рассказывать о том, как сводило его с ума поведение родителей. Она сказала, что не пыталась оправдать свое поведение или поведение мужа. Самое главное, она никогда не говорила о своих чувствах и не отзывалась отрицательно о муже. Все это помогло мальчику залечить свои раны. Со временем Род разобрался в своих чувствах и понял, что у его отца серьезные проблемы. Такая способность к объективной оценке необычна для мальчиков его возраста (большинство сыновей намного позже понимают, что у родителей проблемы). Я думаю, это произошло благодаря сильному характеру Велмы. Она позволила Роду чувствовать то, что он чувствовал. Она никогда не паниковала, не показывала свою вину (по крайней мере, перед ним) и никогда не смешивала его чувства со своими. У нее хватило мужества просто сидеть, слушать и помогать сыну разбираться со своими чувствами. * * * Вернемся немного назад, к началу истории Велмы. Что бы произошло, если бы она повела себя с сыном иначе? Когда он приехал на каникулы и разозлился на нее, она могла закричать на Рода в ответ. Она могла назвать его непочтительным, неблагодарным или испорченным. Другими словами, она могла выплеснуть на сына свою обиду, критикуя его личность. Многие матери поступили бы именно так. Когда ребенок идет против вас, вы защищаетесь и нападаете, вместо того чтобы сделать глубокий вдох и попытаться найти причину гнева. Но помните, что такая ответная реакция вызывает у ребенка чувство стыда. Если бы Велма, обидевшись, начала кричать сыну, что он должен прекратить злиться, то вызвала бы у него чувство стыда и сделала бы любые дальнейшие переговоры невозможными. Но Велма поставила себя на место сына и посочувствовала ему. Она постаралась понять, что Род не был плохим человеком или плохим сыном; просто ему было больно, и он злился. Каждая мать винит себя за ошибки, которые она совершает при воспитании детей. Что касается сыновей, то мы часто чувствуем ответственность за плохое поведение, депрессию, сопротивление детей, за то, что они употребляют наркотики, и т. д. Иногда действительно в этом есть наша вина. Тогда нужно «закатать рукава» и справляться с ситуацией. Но порой нашей вины нет, а мы продолжаем необоснованно винить себя во всех ошибках, которые совершает сын. Нам нужно научиться отделять настоящую вину от ложной и жить своей жизнью. Научите сына выражать свои чувства Я уже говорила, как важно помочь мальчику распознать и обозначить свои чувства – и чем раньше, тем лучше. Но это только первые страницы эмоционального словаря. Самое трудное начинается, когда сын взрослеет и его чувства становятся более сложными. Пусть вас это не пугает. Чтобы помочь ребенку определить чувства и справиться с ними, существуют очень простые правила. Когда вы научите мальчика высказывать свои чувства, следующий этап – объяснить ему, что с этими чувствами делать. Многие мальчики (и мужчины) определяют свои чувства, но не знают, как выразить их продуктивно или, по крайней мере, безопасно. Вы сделаете очень важную вещь, если объясните сыну, что ему не нужно прятать эмоции. Если он расстроен, то должен сказать об этом. Если возбужден или злится, то должен найти место, где можно выплеснуть свои чувства без вреда для окружающих. Если ваш сын страдает от вспышек гнева, купите ему «антистрессовый» игрушечный пистолет с мягкими безопасными пулями, и пусть он стреляет по деревянной доске. Мальчики в большей степени, чем девочки, нуждаются в физическом выражении чувств, особенно в период полового созревания, когда уровень тестостерона повышается. Убедитесь, что ваш сын знает, как высвободить гнев и разочарование. Обсудите вместе с ним, как можно это сделать «в пределах допустимого» (вместо того чтобы бить сестру, кричать на вас или пинать одноклассников). Обеспечьте ребенка регулярными физическими упражнениями, вне зависимости от его настроения. Пусть он все время будет занят и больше времени проводит на улице. Для мальчиков не существует занятия хуже, чем сидеть целый день перед игровой приставкой, телевизором или компьютером и часами играть в игры (особенно поощряющие жестокость). Это все провоцирует разочарование, повышенную возбудимость, злость и уныние – все те чувства, которые, словно бомба, скрываются внутри ребенка. Тело не может долго находиться без движения. Мальчику жизненно необходимы физические упражнения, чтобы высвобождать энергию и эмоции. Если ребенок переживает бурное время, научите его высвобождать свои эмоции и противостоять им. Не сводите его с ума бесконечными вопросами о том, как он себя чувствует, но внимательно наблюдайте. Если гнев проявляется все чаще, признайте это вслух и спросите, как вы можете помочь ему справиться. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/meg-miker/mama-i-syn-kak-vyrastit-iz-malchika-muzhchinu/?lfrom=196351992) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Открытое усыновление – по правилам данного усыновления биологические и приемные родители имеют возможность общаться и владеют некоторой информацией друг о друге. Приемные родители являются законными представителями ребенка, но биологические родители могут обмениваться с ним письмами и даже встречаться. – Здесь и далее прим. перев. 2 СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности – неврологическое и поведенческое расстройство развития, начинающееся в детском возрасте. Проявляется такими симптомами, как трудности концентрации внимания, чрезмерная активность и плохо управляемая импульсивность. 3 Недостаточная специфическая обучаемость (англ. learning disabilities) – трудности с освоением традиционной школьной программы, при условии отсутствия у ребенка педагогической запущенности и задержек интеллектуального развития. По разным оценкам, от недостаточной обучаемости страдает до 5 % школьников. 4 У нас таких детей называют отстающими.