© ООО «Альди-Принт», 2016
© ООО «Издательство «Эксмо», 2016
Гладков Борис Ильич: – (1847–1921), русский православный духовный писатель и общественный деятель.
«Толкование Евангелия» Б. И. Гладкова высоко ценил св. прав. Иоанн Кронштадтский. В наши дни архимандрит Кирилл (Павлов) рекомендовал этот труд своим духовным чадам для изучения и понимания основ христианской веры.
Января 18, 1903 г.
Возлюбленный о Христе брат Борис Ильич!
С величайшим интересом прочел я и ваше предисловие к высокопочтенному труду объяснения Евангелия, и отрывки объяснения. Прежнее время вашего заблуждения и состояние духовной неудовлетворенности и тоски по истине Божией послужили к удивительному изощрению вашего логического, философского ума и к очищению сердечного ока, к самой тонкой отчетливости и ясности в суждениях и предметах, касающихся веры. Я получил великое духовное удовлетворение при чтении вашего объяснения.
Ваш искренний почитатель протоиерейИоанн Сергиев
Пытливый ум человека, желающего сознательно относиться к себе и к окружающему его миру, всегда задавался вопросами: откуда этот мир? Кто управляет им? Что такое человек? Зачем он живет и как должен жить?.. Но все попытки разрешить эти вопросы оканчивались и оканчиваются полной неудачей, и стремление к истине по-прежнему остается неудовлетворенным у всякого, кто за разрешением их не обращается к единственному источнику истины – учению Господа нашего Иисуса Христа.
Грустно, что многие из образованных людей нашего века, зная названия почти всех языческих богов и скандальные сказки об их любовных похождениях, зная жизнь и дела царей и философов Древних Греции и Рима, знакомясь с особенной любовью с плодами иностранной атеистической литературы, не знают Евангелия, не удосужатся сознательно прочесть его.
Как бы в оправдание своего невнимания и равнодушия к Евангелию такие люди нередко говорят, что в нем начертан лишь идеал, к которому надо стремиться, но идеал недостижимый, так как средства, предложенные для того, не по силам человеку, и что вообще многое в нем туманно, неудобопонятно.
Так говорящие люди или вовсе не читали Евангелия, или читали его поверхностно, невдумчиво; иначе они не стали бы повторять эти избитые фразы. Правда, вдумчивое, сознательное чтение Евангелий в том виде, как они написаны Святыми Евангелистами, требует от современного нам читателя немало времени и некоторой подготовки, и это объясняется тем, что:
1) ни одно из них не вмещает в себя полного изложения учения Иисуса Христа, которое во всем своем величии открывается лишь при дополнении одного Евангелия другим;
2) последовательность событий земной жизни Иисуса Христа, в особенности же времени Его проповеди и чудес, может быть выведена тоже лишь из совокупности всех четырех Евангелий, и
3) в Евангелиях, написанных более чем восемнадцать столетий назад, приводятся такие географические, исторические и бытовые особенности, которые в настоящее время для многих читателей становятся понятными лишь при надлежащих разъяснениях.
Поэтому весьма многие из желающих сознательно читать Евангелие не могут обойтись без толкований непонятных для них мест; люди же недосужные, действительно обремененные житейскими делами, особенно нуждаются в такой помощи, и помощь эта должна быть им оказана: ведь их-то, трудящихся и обремененных, и зовет к Себе Христос.
Толкований на Евангелия написано много, в древности и в последнее время, например: святым Иоанном Златоустом, блаженным Феофилактом, архиепископом Болгарским, Михаилом, епископом Курским, и др.; но их труды представляют из себя или подстрочные толкования каждого Евангелия в отдельности, или беседы на те же Евангелия, а потому, несмотря на выдающиеся достоинства свои, не дают читателю ни полноты учения Иисуса Христа, ни последовательности в изложении событий.
Имеются у нас и систематические изложения, и толкования жизни и учения Иисуса Христа, но в них жизнь и учение Христа переданы словами авторов этих сочинений, а не словами Евангелистов.
Нельзя не упомянуть еще об одном затруднении, которое бедные люди (трудящиеся и обремененные) встречают в своем желании сознательно ознакомиться с Евангелием; затруднение это – страшная дороговизна всех специальных сочинений, объясняемая малым кругом читателей.
Все эти соображения побудили меня изложить в последовательном порядке, словами самих Евангелистов жизнь и учение Иисуса Христа, приложить к такому повествованию надлежащие объяснения и издать этот труд по общедоступной цене.
Толкованию Евангелия я предпослал «Введение», на которое обращаю внимание неверующих, маловерных и колеблющихся.
Кто перестал верить в Бога сердцем, кто потерял детскую веру в Него, тот может вернуть ее только при помощи рассудка или свершившегося над ним чуда. Но так как неверующие в Бога едва ли достойны совершения над ними чуда отвергаемым ими Богом, то для них остается один только путь: умом дойти до веры в Бога.
Я говорю так по собственному опыту. В шестидесятых годах прошлого столетия, я сам, к сожалению, был увлечен распространившимся тогда среди образованных людей безбожием и много лет прожил атеистом. Потеряв веру в Бога, я чувствовал, однако, что для полноты разумной жизни мне чего-то не достает, что на месте исчезнувшей веры осталась какая-то пустота, что учения материалистов и эволюционистов не удовлетворяют меня, не дают осмысленного познания самого себя и окружающего меня мира. И эта пустота, эта казавшаяся мне бесцельность и бессмысленность жизни заставили меня, наконец, призадуматься и основательно познакомиться с Евангелием.
К стыду моему (да и моему ли только?), ни из гимназии, ни из университета я не вынес надлежащего знания религии, которую официально исповедовал. Поэтому, приступая к пополнению этого пробела, я рассуждал так: «Все свои познания о Боге и назначении человека христиане заимствуют из четырех Евангелий. Но что это за книги? Кто и когда их составил? Можно ли на них полагаться? Не подложны ли они?»
Неизбежность таких вопросов вынудила меня прежде всего узнать, действительно ли принятые христианами четыре Евангелия написаны теми лицами, имена которых носят?
Тщательное ознакомление с ответами на этот вопрос привело меня к убеждению, что Евангелия действительно написаны в первом столетии по Р. X. Апостолами Матфеем и Иоанном, учеником Апостола Петра Марком и спутником Апостола Павла Лукой.
Признав подлинность Евангелия, я задумался над другим вопросом: можно ли признать действительно совершившимся все, записанное в Евангелиях? Тщательное исследование и этого вопроса привело меня к утвердительному ответу.
Тогда возник третий вопрос: можно ли считать Иисуса Христа только Человеком? И если Он не только Человек, то Кто же Он?
Для того, чтобы прямо подойти к разрешению этого вопроса, надо было прежде всего узнать, действительно ли Христос воскрес? Ответ на этот вопрос должен был разрешить мне много других вопросов. Рассмотрев все доводы «за» и «против» Воскресения Его, я убедился в том, что Он действительно умер и воистину воскрес.
А если Он воскрес, если собственной властью воскрешал умерших и совершал заочные исцеления умиравших, если слову Его повиновались бури и волны морские, то следует признать, что Он обладал сверхъестественной силой, был вне законов природы, господствовал над ними, а не подчинялся им, и потому не мог быть только Человеком.
Если, к тому же, вся жизнь Его доказывает, что Он был безгрешен, если заклятые враги Его, книжники и фарисеи, вынуждены были безмолвствовать, когда Он всенародно спросил их – кто из вас обличит Меня в неправде? (Ин 8:46) – то, значит, Он не мог говорить неправду.
Признав, что Иисус Христос не мог сознательно говорить неправду, я должен был признать, что Он не мог и заблуждаться, так как заблуждение есть следствие легкомысленного отношения к исследованию истины, легкомыслие же несвойственно Ему.
А если Он не мог сознательно говорить неправду, не мог и заблуждаться, то как же Он мог узнать все то, о чем говорил?
А говорил Он, что человек бессмертен, что кратковременная, земная жизнь его есть только приготовление к жизни вечной, что за дела, совершенные людьми здесь, на земле, будет воздаяние на окончательном суде, что все когда-либо жившие люди будут тогда воскрешены и, сообразно прожитой жизни, одни будут блаженствовать в Царстве Небесном, а другие страдать, что для достижения блаженства в Царстве Небесном необходимо творить волю Божию, что Бог как беспредельное Добро и Любовь требует от нас любви к Нему и ко всем людям, что мы должны поступать со всеми людьми так, как желали бы, чтобы и с нами поступали другие, и т. д.
Но все это – тайны, открыть которые своими силами не мог ни один человек, как бы гениален он ни был. Они не могли быть известны и Христу как Человеку. Объявляя их людям как волю Отца Своего, пославшего Его в мир, Он говорил: Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру (Ин 8:26); а в прощальной беседе с Апостолами сказал: Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам (Ин 14:11).
Итак, Иисус говорит, что все, чему учил Он, поведал Ему Сам Бог, и что как Он в Боге, так и Бог в Нем.
Дойдя, таким образом, до недоступного уму человека, я думал так: «Иисусу Христу, как Свидетелю истины, можно или вполне верить, или совсем не верить; середины не может быть. Но так как безусловно правдивого во всем, безгрешного и всемогущего, воскресшего и вознесшегося Иисуса нельзя считать недостоверным Свидетелем, нельзя считать только Человеком, то остается один только исход: верить Ему безусловно во всем, а следовательно верить, что Он в Боге и Бог в Нем, то есть что Он Богочеловек». И я поверил.
Тут окончился путь исследования, и я вступил в область давно утраченной мною веры; я пристал к тому тихому берегу, от которого был оторван волной атеизма; я познал смысл жизни; я нашел раскрытой ту дверь, в которую тщетно стучался; я понял глубочайший смысл слов – придите ко Мне все труждающиеся и обремененные… и найдете покой душам вашим (Мф 11:28–29). Я пришел ко Христу и нашел ответ на все мучившие меня вопросы, нашел и душевный покой.
Поэтому советую неверующим, сомневающимся и колеблющимся подойти к Господу нашему Иисусу Христу тем путем, каким я шел. Счастлив буду, если мой скромный труд поможет хоть одному из них вернуть утраченную или укрепить поколебавшуюся веру.