Несбыть Елена Анатольевна Капитонова Звезда Рунета. Фэнтези Как-то раз оборотень, охотник на нечисть, фея, вампир и прекрасная принцесса оказались в одном и том же старинном замке. Но не стали вгрызаться в горло, стрелять серебряными пулями, наводить чары, пить кровь и звать на помощь. Они объединились!.. Ради чего, против кого? Елена Анатольевна Капитонова Несбыть Автор безмерно благодарен: Дарье Корж – без которой эта книга бы не началась; Ксюше Ушковой, Александру Иванову и Дмитрию Козелкову — без которых она бы не закончилась; участникам форума helsinggabriel.fastbb.ru — без которых не было бы этих героев; родителям и любимому – без которых не было бы самого автора © Капитонова Елена, текст, 2016 © ООО «Издательство АСТ», 2016 * * * Глава 1 – Господин, Нечто снова. Разбил вашу любимую. Почти совсем закончились. Дальше как будем? А еще дверь. Час стучит пришелец. Как же они надоели! Граф открыл глаза и уставился на стоящего перед ним дверга. Приземистое существо с землистой кожей и оттопыренными ушами смотрело в пол и теребило пряжку на поясе. За годы жизни здесь он так и не смог понять, откуда взялась незваная прислуга. После его возвращения в родовой замок вокруг отиралось немало нечисти, но лишь мохнатые подземные карлики решили пойти к нему в услужение. Крутились повсюду, ворчали на беспорядок, часто и с воодушевлением ябедничали, но дело свое знали. Вот только больше трех слов в предложение не складывали, как он ни бился. – Нечто отправьте в гостевую спальню, пусть отоспится. Меньше чем вдесятером не суйтесь, сами знаете. «Любимую» выбросьте, чем бы она ни была. Пришельцем я займусь лично. Покрытые седыми волосками уши согласно дрогнули, когда их обладатель склонился в знак понимания. Граф проводил взглядом ковыляющего на кривых ногах дверга до выхода из гостиной и поднялся с кресла. Что там у них закончилось, он так и не понял, но это наверняка можно будет купить в городе. А вот с настырным пришельцем следовало разобраться прямо сейчас. В последнее время фанатиков, конечно, поубавилось, но полностью исключать визит залетного поборника справедливости не стоило. За дверью его встретил взъерошенный старик в косматом полушубке. – Дьявольское отродье! – заорал он, брызгая слюной и потрясая массивным бронзовым распятием. – Здравствуй, Григор, – спокойно приветствовал посетителя Граф. – Что заставило тебя с твоими больными суставами проделать такой путь в эту промозглую ночь? – Оставь свои вежливости тем, кто тебя не знает, изверг!.. Пришел предупредить. Манера Григора вести беседу давно не удивляла. Старик всегда начинал разговор с оскорблений и часто ими же и заканчивал. Паритет с хозяином замка давался местному жителю нелегко. – Очень мило с твоей стороны, Григор, – мужчина с трудом сдержал улыбку. – Но ты вряд ли сможешь чем-то меня удивить. – Влад, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – старик стащил с головы шляпу и, не выпуская распятия из пальцев, вытер выступивший на лбу пот. – Благодаря тебе продажи моего товара остаются стабильными. Я даже смог отстроить небольшой домик на окраине. В этот раз справиться с усмешкой не удалось. «Небольшой домик» стоял на холме за городом, имел три этажа, восемь спален и возбуждал зависть всей округи. – Ну чего ты скалишься, тварь зубастая? – снова начал брызгать слюной гость. – Воистину хуже нет существа в подлунном мире! Так вот. В городе хлыщ объявился, грозится с тобой покончить. Ты подожди, глаза-то не закатывай! Зовут Фрэнком Штейном. Видать, из немцев, если судить по фамилии. Он навроде мага, коробочки у него волшебные да порошки всякие. С виду странный, не из нашенских точно. Ведет себя будто дурачок какой. Да еще рыжий, кудрявый. Но вот глянешь ему в глаза и обмираешь. Опасный тип, точно тебе говорю. У старины Григора нюх на такое дело. – То-то ты ночью ко мне в замок притащился, – хмыкнул Граф. – И чем же, интересно, я не угодил бродячему чародею? – Люди говорят, он за поруганную сестру мстить собрался. Соблазнил, значится, ты девицу, да и умертвил, как насытился. А той всего шестнадцать годков минуло. Еще над трупом потом куролесил. Терьеру какую-то пристрелил и книгу стащил. Со священными текстами. – Пристрелил собаку? – За серьезным тоном вопроса насмешка почти не читалась. – Как гнусно с моей стороны. В дракона при этом не превращался? – Про ящера ничего не слышал, – поскреб взлохмаченную голову старик. – А ты чего, вправду можешь? – Нет, – Влад скрестил руки на груди и постукивал пальцами по плечу. – Но мои способности вряд ли имеют что-то общее с этой историей. – Коль спросишь мое мнение, так брешет он, немчура. Про книгу я б еще поверил, кто тебя, умника, знает. Но убийства, терьеры непонятные… Сколько лет живем бок о бок. Чай, давненько казусов не случалось. Не считая случая полгода тому. Да и тогда вроде ты ни при чем был. Старика просто удар хватил. Ну так сам виноват. Не лезь туда, где кипит чужой горшок. Особенно ежели кипит он под боком у Графа. От сказанного и последовавшего за ним скрипучего смеха Влада качнуло, но он удержал на губах скептическую улыбку. Получилось даже покивать головой, чтобы продемонстрировать готовность и дальше обходиться без казусов. Старик, однако, не обратил внимания на его вымученную мимику. – Вот и говорю, опасный тип, – продолжал он гнуть принятую линию. – Сочинил сказочку, а по правде – ни гугу. – Спасибо, Григор. Не стоило, право, беспокоиться из-за такой мелочи, – дыхание постепенно восстанавливалось, а чувство вины он привычно загнал в дальние закоулки сознания. – Дело твое. Только вот еще что. Следом за Штейном в город пожаловал Дэнуц. Поселился рядом, столуется в том же месте, что и маг. А это уже пахнет серьезными делами. – Сам Вестник? – удивился Граф, окончательно обретя контроль над собой. – И есть какие-то предсказания? – Дуля с маком. Народ, знамо дело, повсюду за ним таскается, но тот молчит, как осетр на блюде. Не выбрал, видать, пока себе объект для стихоплетства. Но что-то намечается, это точно. – Не вижу причин, по которым это «что-то» могло бы иметь отношение к моей персоне, – пожал плечами Влад. К счастью для него, Вестник Дэнуц никого не одаривал своими пророчествами дважды. – Как знаешь, нечестивец… Может, твои мелкие заодно мне крест фамильный почистят, раз я столько до тебя ноги сбивал? Ловкие они у тебя на диво, а бабкина реликвия сплошь позеленела, ничем не ототрешь. – Буду рад помочь старому другу, – Граф щелкнул пальцами. Из-за двери выскочил один из двергов, подхватил распятие и уволок его внутрь. – Зайдешь или подождешь на пороге? – Снаружи поспокойнее будет. Особливо без креста… Или, знаешь, пусть лучше Вррык завтра ночью занесет. Все равно будет у нас шляться, рыжая харя. Григор развернулся и побрел в лес, оставляя позади шлейф резкого запаха собственной лавки. Мужчина на пороге замка поморщился. Он с детства не любил чеснок. С крыши открывался чудесный вид на лес и ближайший городок Куртя-де-Арджеш, что раскинулся у подножия Карпатских гор. После ухода старика Граф по обыкновению забрался наверх, чтобы понаблюдать, как на восточной стороне неба зарождаются первые признаки рассвета. Влад так и не нашел способа защиты от солнечных лучей, однако сейчас это не имело никакого значения. Происходящее вокруг обрыдло до такой степени, что всерьез хотелось вспомнить, как выглядит восход солнца. Если бы не одна наглая рыжая морда, которой нужна была его помощь, он бы наверняка решился сделать это сегодня. Обычный человек удивился бы, увидев хозяина замка сидящим на перекладине от флюгера. Впрочем, обычные люди так далеко в его владения не забредали. А те, что тут появлялись, вряд ли стали бы интересоваться настроением существа, цена на уничтожение которого росла не хуже сезонного спроса на мамалыгу. Влад привык, что чаще всего его здесь называли Графом. Чуть реже – Мировым Злом. И только самые старые обитатели прикарпатских деревенек помнили, что у него есть не только родовое имя, но и богатая биография. Место, где он сейчас сидел, освободилось около года назад. Влад вздохнул, вспоминая, как в поисках уединения сам откручивал с крыши флюгер в виде семейного герба. Щит с двухметровым изображением свернувшегося кольцом дракона удалось закинуть далеко вглубь леса. Там бы он благополучно и сгинул, не крутись рядом чрезмерно расторопные дверги. «Господин, мы нашли. Грязный, но отчистили», – передразнил грубые голоса карликов Граф. Век бы их не видел, вместе с гербом. Но нет, бродят, заразы, услужничают. На крышу, правда, не лезут – ножки коротки. Стоило задуматься – и очередной порыв ветра едва не снес его вниз. Мужчина сдержанно чертыхнулся и уселся поудобнее. Черный плащ за спиной так и норовил превратиться в полноценный парус. Нужно расслабиться и отдаться на волю инстинктам, чтобы не свалиться вниз, как последний упырь. Больше всего на свете Влад боялся хоть на миг утратить аристократичные манеры. Не будь их, что у него тогда останется? Иные привычки, пристрастия и интересы давно затерялись под пылью проведенных на земле веков. Граф чувствовал себя прискорбно, удручающе, несусветно старым. Небо на востоке посветлело до прозрачной голубизны. Влад спустился с перекладины, по привычке расправил складки на бархатном камзоле, приводя костюм в идеальный порядок, и прыгнул вниз. Тремя этажами ниже в окно спальни влетела аккуратная летучая мышь. Необычно длинная шерсть на ее затылке была собрана в подобие хвостика. «Родился в 1431 году в семье правителя Валахии. Унаследовал престол после убийства отца и старшего брата взбунтовавшимися дворянами. Во время войны с Турцией в 1462 году бежал в Европу, где провел 12 лет в венгерской тюрьме. По слухам, перед побегом пообещал тюремщику вернуться на родину в новом качестве. С тех пор народ валашский, румынский и трансильванский борется с сей нечистью нещадно, хотя и безрезультатно». – Это правда, что ты в доле с местным торговцем чесноком? Граф вздрогнул и захлопнул лежащую на коленях книгу. Быть застуканным за перечитыванием собственной биографии в приступе меланхолии – что может быть нелепее? Разве что упустить момент появления чужака в гостиной. По комнате пронесся ветерок, и на подлокотнике кресла появилась молоденькая вампирша. Оценка гостьи заняла долю секунды. Сразу видно – недавнее пополнение, едва успела отрастить сапфировые клычки после обращения. Еще не освоилась, а потому пока питает ложные надежды. Темные локоны обрамляют декольте легкого белого платья. Ресницы призывно подрагивают. И почему такие всегда считают, что он должен прийти в восторг от кровавого цвета губ и общей доступности облика? – Уважаемая, мы друг другу не представлены, а потому не вижу смысла объясняться, – Влад спокойно выдержал обжигающий взгляд и щелкнул пальцами. Магический толчок ловко спихнул посетительницу с подлокотника. Граф привычным движением сплел руки на груди и позволил себе вежливую улыбку. – Но раз мы все равно вступили в диалог, то я готов поддержать беседу. Как вы вообще сюда попали, если я вас не звал? Вампиры не могут входить в комнату без приглашения. Неужели ваш кусачий родитель не объяснил вам правила? – Много болтаешь, – девушка вернулась на прежнее место, наклонилась и зашептала ему в самое ухо. При ближайшем рассмотрении и с нового ракурса наряд оказался не таким уж скромным. Внутри, однако, ничто не дрогнуло. Вампирша закусила губу и стала накручивать длинный локон на палец. – Мохнатый недомерок как раз тащил тебе вино. Я отобрала поднос и постучала в дверь. Конечно, ты разрешил мне войти. – Вы неглупы, и это в некотором роде меня забавляет, – Влад отодвинулся от атакующего его декольте и перевел взгляд на накрытый у камина стол. Рядом с тарелками действительно появилась бутылка вина. – Впрочем, осмелюсь предположить, что здесь вы вряд ли получите искомое удовлетворение. Лучше найдите себе другое общество. В бальном зале, насколько я слышу, собралась восхитительно веселая компания. Волосы гостьи перестали щекотать ему щеку. – Говорили мне, что ты давно уже дохлый номер, а я не верила, дура, – вампирша надулась, будто ее ввел в заблуждение нерадивый торговец. – Ходят слухи, ты не соблюдаешь диету. Оттого, наверное, и кураж повыветрился. Кураж он и в самом деле утратил довольно давно, но не по причине смены рациона на густое красное вино. Вернувшись в новом образе в родовой замок, Влад попробовал вести тихую жизнь. Не вышло. Слухи распространялись подобно чумным крысам, и единственный на всю Европу высший вампир быстро обрел статус признанного авторитета среди нечисти. В замок потянулись паломники, отказать которым в гостеприимстве не позволяли совесть и хорошее воспитание. Румынский фольклор мигом оброс красочными рассказами об оргиях на реке Арджеш, а люди стали обходить эти места стороной. Поддавшись новому настроению, Граф поначалу завел себе несколько невест и приятно проводил время. Не прошло, однако, и двух веков, как сложившееся вокруг общество стало тяготить. Игнорировать дальше бестолковость и дурные гастрономические привычки гостей не получалось. С каждым годом Влад отстранялся от происходящего в его доме все больше. От гостей укрывался в гостиной, по коридорам передвигался, по большей части, в виде тумана, чтобы лишний раз ни с кем не заговаривать. А еще развил в себе такую степень меланхолии, что едва ли не ежедневно размышлял об утренних лучах солнца на крыше. Больше всего злило, что окружающие ничего не замечали. В замок по-прежнему таскались гости. Каждую ночь шумная толпа заполняла бальный зал и гостевые спальни, где предавалась самым разнузданным развлечениям. Любые уговоры покинуть здание воспринимались в лучшем случае как шутка. Занудство хозяина, по всеобщему признанию, входило в программу вечера. Оставалось только скрипеть клыками в попытке сохранить аристократичность в подобном окружении. Девица наконец сползла с кресла и стала прохаживаться по комнате, щупая все подряд и корча недовольные гримаски. У Влада ощутимо задергался левый глаз. Когда же вампирша схватилась за последнюю из оставшихся в доме ваз династии Цинь, пришлось сцепить пальцы, чтобы щелчком не выкинуть самоуправку за дверь. – Послушайте, это, право, смешно, – размеренное дыхание помогало голосу звучать спокойно. – Мне ведь больше четырехсот лет. Я слишком стар, чтобы нуждаться в обществе таких прелестных созданий. – Стар? – Вампирша разразилась заливистым смехом, но вазу поставила на место. – Жаль, ты не видишь себя в зеркале, а то я бы тебе показала твою старость! Выглядишь от силы на сорок. И к чему тогда любовь к безупречным нарядам? Черный ведь никогда не выходит из моды, и ты это знаешь. А длинные темные волосы, что ты так аккуратно собираешь в импозантный хвостик? Что это, как не попытка привлечь к себе внимание? Упреждая маневр надвигающейся кокетки, Граф встал и отгородился от нее собственным креслом. – Это всего лишь попытка достойно выглядеть в приличном обществе. – Ты бы лучше определился, достойно ли здешнее общество тебя или нет. В бальном зале в последние месяцы не появляешься. Только над книгами сидишь да с тварью своей рыжей шушукаешься, – вампирша отпрянула и пошла вдоль книжных стеллажей, смахивая на пол тома один за другим. Сдерживаться становилось все сложнее. – А может, ты носа стесняешься? Вон какой румпель! Влад поймал себя на том, что украдкой щупает кончик носа, и начал выходить из себя. Неугомонные девицы и их засады в коридорах утомили его до крайности. И как вообще можно стесняться чего-либо при такой биографии? Знай она истинные детали его жизни… В темном коридоре за дверью мелькнули фосфоресцирующие ярко-зеленые глаза, а потом на входе в гостиную нарисовался и сам их обладатель. Медно-рыжая шерсть волка блестела в пламени свечей, как дорогой шелк. Не обращая внимания на укоризненные взгляды вампирши, Вррык протопал прямо к Графу, громко стуча когтями по паркету. Влад поморщился, но делать замечание не стал. Проще сразу отремонтировать пол во всем замке, чем убедить своенравного зверя отказаться от привычки производить впечатление при появлении. С Вррыком их связывали какие-никакие отношения. Волк был, пожалуй, единственным из гостей, кто не раздражал Влада до дерганья в левом глазу при попытке поддержать связную беседу. Грязно-рыжий, чуть живой комок шерсти обнаружился на пороге замка три месяца назад. Моментально отъелся на графских харчах, споро изучил окрестности и теперь приходил и уходил когда ему вздумается. Влад морщился, закатывал глаза, но терпел его выходки. Возможно, потому, что их истории были в чем-то похожи. – Пр-роблемы? – рявкнул на красногубую посетительницу волк, растягивая слова и прилично грассируя. – Сама свалишь или пинка дать? – И это ты предпочитаешь нашему обществу? – Девица фыркнула и, нарочито покачивая бедрами, покинула комнату. – Всегда пожалуйста, – зубастая пасть сложилась в наглую ухмылку. – Давай двергов свистнем, чтобы прибрали. Ишь устроила тут бардак, книги раскидала почем зря. – Сам справлюсь, – отмахнулся Граф, подбирая с пола разбросанные тома. Щелчки пальцами отправляли их точно на нужное место. Куда приятнее, чем лишний раз видеть приставучих слуг. – Ну как знаешь. А я к тебе с байкой и новостью. С чего начать? – С байки, будь любезен. Ночные посиделки незаметно вошли у них в привычку. К тому же Вррык вечно шлялся вблизи людей и порой действительно приносил нечто интересное. – Изволь, – зверь запрыгнул в кресло и с воодушевлением принялся размахивать правой лапой. – Передаю как слышал. Двое сельчан намедни заявились в Куртю, чтобы продать трех замечательных свинок. Получив деньги, естественно, пустились отмечать это дело. Слово за слово, кружки в ряд, и вот они со скуки уже изобрели новое развлечение. Вышли во двор и стали соревноваться, кто из них дальше сиганет с разбегу через забор. – Глупо, – констатировал Влад. – За забором местной таверны всегда лужа. Там недолго и ногу сломать. – Ты погоди, не впадай в критику раньше времени. Прославились они вовсе не покорением забора, а оригинальностью задуманного приза. Паузу волк выдержал с достоинством, как всякий знающий себе цену рассказчик. – Ну и? – потрафил его самолюбованию Граф. – Не поверишь! Призом стало левое ухо проигравшего. – И победитель получил свою награду? Люди обычно боятся боли и не уделяют должного внимания договоренностям. – Представь себе! Как только из грязи выползли, глаза протерли, так сразу и отчекрыжили. Мало кто верил в затею, но в итоге получилось красочно. Победитель, правда, сразу премию в нужник спустил. А продувший до сих пор в таверне орет, мается. Зато какая интрига, какой накал эмоций! Влад живо представил себе окровавленного неудачника и, чтобы не слишком увлечься, свернул разговор на другое: – Не стоит ли устроить нечто подобное и у нас, как ты думаешь? – Здесь, в замке? – Вррык задумчиво почесал задней лапой за ухом. – Знал я, что они тебе надоели, но, может, лучше разогнать их, чтобы под ногами не путались? Зачем сразу уши резать? – За этих не волнуйся. Чего-чего, а волосатых ушей у моих гостей обычно с избытком. Не то что у тебя, жалкая пара. – Рыжие треугольнички на голове Вррыка непроизвольно дрогнули. – К тому же у всех они разные. Бурые, зеленые, грязно-бежевые и даже обычные нежно-розовые. Победители турнира могли бы обзавестись целой коллекцией. – Куда там, – хмыкнул волк. – Сплошные плюсы. Редко выпадает возможность так просто измениться. Р-раз – и ты безухий, два – и у тебя их уже десять! – Главное – получше продумать правила, – игнорируя сарказм волка, продолжил Влад. – Пожалуй, не стоит допускать к участию жмыров. Они слишком быстро растят новые уши, это неинтересно. Высказанная идея развлечения заинтересовала, наконец, и Вррыка: – А во что гонять будем? Не с замковой же стены прыгать, кто дальше. – Есть предложение? – Еще какое! – мотнул рыжей башкой волк. – Самое доступное, понятное каждому – картишки. – Преферанс? Вист? Покер? – Брось, не все такие интеллектуалы, как ты. Нечто масти с трудом различает, а ты ему вист хочешь зарядить? Будь проще! – И позволь полюбопытствовать – насколько? – Подкидной дурак. – Надеюсь, ты это несерьезно? – Влад, я не был так серьезен с прошлого полнолуния. Только вот что я тебе скажу. Станешь на входе отсеивать жмыров, гони сразу и хогбенов. Те еще субчики. Явно будут мухлевать с третьей рукой. – Решено! – Влад хлопнул ладонью по столу и поморщился, наблюдая за падением с него последней вазы династии Цинь. – С завтрашнего дня четверг в замке объявляется Ночью Безухих Неудачников. – Предлагаю за это выпить, – одобрил Вррык, с интересом принюхиваясь к стоящим на столе тарелкам. – Что у тебя вон на том блюде? Глава 2 Рыжий волк бежал по лесу, принюхиваясь к острому запаху, который примешивался к аромату пробуждающейся от зимнего сна природы. След вывел его на поляну, к человеку с огненными волосами и такого же цвета бородой. Одетый в зеленое мужчина сидел на пне и самозабвенно подвывал в сторону полной луны. Холодные лучи небесного светила отблесками играли на висящем на его шее серебряном медальоне. Волк настороженно подвигал ушами и сделал несколько шагов, приближаясь к источнику необычного запаха. Человек был высок и худ, словно отощавший за зиму кролик, а потому не выглядел опасным. Зверь, которому едва сравнялся год, также не блистал размерами, зато мог положиться на когти и клыки. Рыжебородый поднял на волка мутные изумрудные глаза и, громко икнув, пробубнил: – Ты что за тварь т-такая, а? К-куда завел меня, з-зверюга? Волк присел на задние лапы и склонил набок мохнатую башку. Человек поднялся на ноги и, шатаясь, устремился в его сторону. – Где Ш-шеймус, слышь, ты, ск-котина волосатая? За тем, что ли, я до вашей т-треклятой Румынии перся, чтобы на твою х-харю смотреть? Волк облизнул обиженную морду. В следующую секунду незнакомец схватил его за грудки и резко подтянул к себе. От такой наглости зверь на время обмяк и завис, слабо перебирая задними лапами по шуршащей прошлогодней листве. – Не з-знаешь ты, с кем связался, волчара! Джерарда, почитай, пол-Ирландии знает. На прошлого святого П-патрика так погуляли, что в этом г-году пришлось за границу ехать праздновать. Иначе бы п-под замком сидели еще с п-прошлого вторника. С утробным рычанием волк вывернулся из захвата и опрокинул ирландца на землю. Оскалившись, расставил передние лапы и принял угрожающую стойку. Нападать на типа, от которого так и разило дурной самоуверенностью, он не хотел. Впрочем, как и допускать новую попытку по-свойски потягать себя за грудки. Любопытство снова перевесило желание убежать, и зверь остался на поляне, с интересом присматриваясь к человеку. Джерард с трудом обрел сидячее положение и по-дружески поделился с волком новой мыслью: – А ты с-случаем не вервольф, братец? Больно морда умная. Эк тебя на п-полнолуние-то оскалило. Может, обернешься взад и пойдем Ш-шеймуса искать? Волк зарычал. До сегодняшнего дня он не знал о существовании вервольфов и вполне мог прожить всю оставшуюся жизнь в счастливом неведении. Иноземный гость понял рык превратно. Решив, что поганый оборотень сейчас нападет и тяпнет его за ногу, Джерард, явно отличавшийся неординарностью мысли, сработал на опережение. Вдохновенно взвыв в сторону полной луны, он прыгнул на волка и впился зубами ему в ухо. Рычание перешло в ультразвуковой визг. Зверь утратил ориентацию и вприпрыжку понесся по поляне, ломая по пути кусты. Джерард с шуршанием проволокся за ним несколько метров. Потом разжал-таки зубы и остался лежать на земле с гордым видом победителя. До спасительного леса волк добежать не успел. Внутри поднимался необъяснимый жар. Окровавленное ухо пульсировало болью. Обжигающие волны от него расходились по всему телу, до самого кончика хвоста. Трансформация заняла около минуты. Слух и зрение резко притупились, по телу побежали мурашки от холода, а земля оказалась дальше, чем он привык думать. Волк вздрогнул, распрямился и едва не завыл от ужаса, когда на плечо ему легла горячая рука Джерарда: – Н-ну вот, братец! Совсем другое дело! И на человека стал похож. Н-никак даже наш брат, рыжий ирландец. Где тут у тебя ш-штаны припрятаны?.. Пойдем, а то Шеймус нас не дождется, в одно рыло весь эль в-выхлебает, знаю я его. Как тебя зовут хоть? – Вррык, – с трудом произнес волк первое, что пришло ему в голову. – Снова плохой сон? – Знакомый голос вывел оборотня из полудремотного состояния. – Жизненный, – вздохнул Вррык. – Вспомнил первую встречу с отцом. – Никогда не понимал стремления называть отцом человека, который превратил тебя в нечисть. Жил бы себе в чаще, гонялся за кроликами и не мучился экзистенциальными вопросами. – Но я уже так не живу. И я благодарен ему за этот подарок. Хотя он его и не готовил. – Начинается… – закатил глаза Граф. – Держи себя в лапах. Не надо снова признаваться в любви к дивному человеческому миру и тому, кто тебя в него закинул. Случайно, сам того не желая. После нескольких кружек цуйки [1 - Цуйка – национальный алкогольный напиток Румынии. Делается из груш или яблок, но лучшим считается сливовый (сливянка). Самую крепкую цуйку готовят в Трансильвании.]. Вррык промолчал и отвернулся, что у него означало крайнюю степень недовольства. От вампира потянуло запахом беспокойства и растерянности. Понял, поди, что перешел черту. Знает же, клыкач самодовольный, что волк может стерпеть многое, но только не насмешки над своей привязанностью. Пусть он и видел эту привязанность всего один раз. Наутро после грандиозного празднования Дня святого Патрика Вррык проснулся в комнате над таверной в одиночестве. Одежда, которую для него раздобыли веселые ирландцы, валялась на полу. Штаны и широкая рубаха были разодраны в клочья, а ее нынешний обладатель, вновь покрытый шерстью, с трудом мог открыть глаза и сообразить, на каком он свете. Память сохранила только некоторые подробности прошлой ночи. Много громких песен, грубых анекдотов и развязных человеческих женщин. Первые с трудом выговариваемые слова, попытки построить из них предложения. Щенячий восторг от того, что у него это получается. Смех людей над его «странным акцентом». Оплеуха Шеймусу, который посмел усомниться в совершенстве изображения клевера на шляпе «отца». Драка со следующими пятью наглецами, что отважились поддержать старика в его заблуждениях. Эль, ароматный, пахучий эль. Много эля, море эля, так что почти невозможно вынести. Громкий рев, сидя верхом на барной стойке, задрав морду к потолку. Тягучий и радостный. Победный. Столь совершенный в человеческом исполнении, но производящий жутковатое впечатление на окружающих. «Наш Вррык, кажется, допился до превосходно скотского состояния». Потом темнота и чьи-то заботливые руки, несущие размякшее, вновь утратившее сознание тело наверх, в снятую для отдыха комнату. И последняя мысль: «Я больше никогда не хочу жить волком в лесу». Наивная мысль. На следующее утро он снова проснулся шерстяным и бессловесным. Только глаза остались ярко-зелеными. И мышление было по-прежнему человеческим. Весь день Вррык просидел в комнате, пытаясь перекинуться обратно. Наступил вечер, затем ночь, пришел новый рассвет, но никаких изменений не происходило. Он по-прежнему оставался волком, хотя и научился за это время выдавливать из себя членораздельные человеческие звуки. Джерард и Шеймус так и не появились. Уборная еще хранила запах их мочи. Утром второго дня Вррык нашел на комоде клочок бумаги с непонятными символами и медальон с изображением дракона. Подцепил когтем цепочку, но тут же уронил украшение, опасаясь обжечься серебром. Теперь он оборотень. А это, если верить рассказам вчерашних знакомых, вносило определенные ограничения. В комнате раздался настойчивый стук. В безумной надежде Вррык рванул к выходу и толчком передних лап распахнул дверь. За порогом стояла девушка с ведром и тряпками. Взвизгнув, она окатила его водой и застыла с вытаращенными от ужаса глазами. – Миледи, предлагаю объясниться, – довольно внятно проревел волк, стряхивая с носа грязную рванину, что, видно, кисла в ведре неделями. Объясняться было, однако, уже не с кем. Служанка сомлела и с грохотом завалилась на пол. Ситуация выходила некрасивая. Волк аккуратно затащил девушку в комнату, закрыл дверь и уселся размышлять над собственными перспективами. Для начала нужно убраться из таверны. Потом разобраться, что делать дальше. На поясе у служанки висел кожаный кошель на длинном шнурке. Полчаса возни с завязками – и Вррык разжился удобным мешочком на шею. Внутри лежали оставшиеся от Джерарда бумажка и медальон. Горстку медных монет он брать не стал, оставив их на видном месте. Уходил через окно – как раз в момент, когда в дверь начали стучать, ругая служанку за нерасторопность. С разбега сиганул наружу и приземлился точно в стог сена на проезжавшей мимо телеге. Солома оказалась прошлогодняя, совсем гнилая и влажная. Шкура вмиг пропиталась мышиным запахом, лапы чесались от уколов жестких стеблей, но волк затаился внутри до остановки. Откопался на ярмарке уже в другом городе. Лежалый товар его возчика, по счастью, не вызывал в народе интереса, а потому уйти удалось почти незамеченным. Крикливая дама с гусями и еще трое слабаков, рухнувших в обморок при слове «пар-рдон», были, можно сказать, не в счет. В буковой роще за городом волк отдышался и проверил свои сокровища. Символы на бумаге выглядели теперь чуть менее странными и отдаленно что-то напоминали. Вррык перекусил украденной у хозяина телеги холодной куриной ногой и погрузился в изучение листка. Спустя некоторое время на него снизошло озарение. Он умел читать! Бумажка превратилась в записку от ирландцев: «Вррык, ну ты зверский парень! Гордимся, что гуляли с тобой в День святого Патрика. Проспись хорошенько – мы оплатили комнату на два дня вперед». Открытия следовали одно за другим. Медальон тоже оказался с надписью. Затейливые буквы вокруг дракона складывались в слово «Влад». Никого с таким именем волк припомнить не смог. К тому же он был уверен, что именно это украшение он видел на шее у Джерарда. Так и не найдя ответа на многие вопросы, Вррык схоронился под кустом и отрубился еще на сутки. В отличие от первых дней новой жизни, он плохо помнил следующие полгода. Твердо отпечатались только основные события. Как полюбил читать и пристрастился к поиску в мусоре любых листков с печатными словами. Как узнал, что в Ирландию невозможно добраться на своих четырех по суше, и выл от тоски, понимая, что остальные способы для него недоступны, как бы внятно он теперь ни говорил. Как раз за разом сталкивался с людским страхом и неоднократно спасался бегством от охотников. А еще – как ровно шесть раз, по числу полнолуний, оборачивался вновь человеком, но каждый раз утрачивал над собой контроль и проводил это время в загулах, драках и прочих непотребствах. Все изменилось в ноябре, когда из багажа проезжавшей по лесу кареты выпал небольшой сундук. Оборотень живо интересовался всем, что исходило от людей, а потому не преминул воспользоваться случаем и утащил его. Ящик раньше принадлежал женщине. Внутри нашлись духи, платья, несколько пар ажурных перчаток и книга «Дворянские фамилии Валахии и Трансильвании». Возле некоторых имен на полях страниц чернели жирные, нарисованные от руки восклицательные знаки. От сладкого цветочного аромата, пропитавшего бумагу, постоянно хотелось чихать. Вррык фыркал и тряс головой, однако долистал том до конца. Один из гербов выглядел знакомым. Свернувшийся кольцом дракон смотрел в другую сторону, но в точности повторял изображение на медальоне Джерарда. Последнего представителя рода действительно звали Владом. И он, скорее всего, умер еще четыре века назад. С тех пор волк изменил направление поисков. Теперь, точно зная имя, он старался разузнать о хозяине медальона как можно больше. От полученных сведений шла кругом голова. Влад не просто до сих пор пребывал в здравии, но и обладал репутацией, достойной героев самых отвязных бульварных романов. Никакой связи между местным аристократом, подавшимся в вампиры, и кутилой Джерардом из Ирландии не прослеживалось. Но это была единственная доступная ниточка, и оборотень, не раздумывая, отправился в путь. Родовой замок располагался за горами на севере Валахии. Об этой территории он знал только одно – трансильванские волки туда охотиться не ходили, опасаясь конкуренции с тамошней нечистью. Кое-как раздобыв карту, Вррык двинул напрямик через перевал и заблудился. Две недели ушло на то, чтобы выбраться к подножию гор. Еще сутки он пробегал кругами в попытке оторваться от охотников на нечисть. Зайти в окружающий замок Графа лес они не осмеливались, зато с радостью отлавливали следующих туда гостей. Вррык показал себя тем еще ротозеем и с ходу угодил в одну из засад. Преследователи отстали, только когда оборотень шагнул на первую из ведущих в гору ступеней. Тысячу четыреста семьдесят девять последующих он преодолел с огромным трудом. Двери замка воспринял как избавление и отключился, не дожидаясь, когда ему откроют. Как именно он оказался внутри, Вррык не помнил. Подозревал, что Владу пришлось самому возиться с грязным комком шерсти, в который он превратился за время перехода. Вызнать подробности оборотень так и не решился. К чести клыкастого, вампир спокойно отнесся к разговорчивости волка и его маниакальному стремлению жить по-человечески. Медальон, правда, своим не признал. Долго нудел о тонкостях геральдики и подсовывал под нос образцы «правильного расположения дракона». Вррык молчал и налегал на принесенную карликами баранью ногу. На следующий день думал уйти, но, погуляв по окрестностям, вернулся к обеду. Сбор информации об Ирландии и поиск способов встретиться с «отцом» не мешали хорошо питаться. Впервые с момента обращения оборотень не беспокоился о еде и безопасности. В число прочих странностей нового знакомого входила привычка каждую ночь богато накрывать стол к ужину. – Кроме байки ты обещал еще и новость. Разузнал что-нибудь о стране изумрудного клевера? – Голос Графа в очередной раз вывел Вррыка из задумчивости. – Нет, всего лишь местные сплетни, – примирительно ответил волк. Требовать извинений за «отца» он пока не станет. – Старина Григор снова запасает чеснок. Предсказывает тебе весеннее обострение, но люди больше на это не ведутся. А еще в городе появился новый охотник. Говорят, нездешний. И тоже, как ни странно, нацеливается именно на тебя. – Очередной любитель? Немец-фокусник? – Влад зевнул и скучливо посмотрел на оборотня. – Боюсь, тебя опередил Григор. Историю с предупреждением он отыграл еще вчера. Маг-кудесник-мошенник, странный, но опасный. Появился в один день с Вестником Дэнуцем. Вряд ли ты мог такое пропустить. – Дэнуц в городе, а ты молчишь? – Зубы клацнули от досады. Ну как, как можно было опять все прозевать? – Знаешь же, я полгода за ним гоняюсь. – И все эти полгода я говорю тебе, что он не делает предсказания по заказу. Пророчит лишь тогда и там где ему вздумается. От волнения у Вррыка затрясся хвост. Успокоился, только когда он обернул его вокруг задних лап и прижал к креслу левой передней. Известный на всю Румынию предсказатель был для оборотня главной надеждой в деле поиска отца. – Такой порядочный малый, как я, обязательно вызовет в нем вдохновение к стихосложению, – внешняя бравада придавала волку уверенность. – Ты свое уже получил и даже исполнил, да не будет никогда больше помянут тот скверный Случай! Так не мешай теперь другим приобщиться к высшей мудрости. – Делай что хочешь, – высший вампир прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла, а в его голосе зазвучала привычная усталость. – Так ты видел в городе немецкого шарлатана, который явился мстить мне за свою выдуманную сестру? – Нет, про такого я ничего не слышал. А вот мой охотник выглядит вполне себе профессионалом. Владелец дорогого арбалета с серебряными болтами и полного арсенала холодного оружия. В таверну пришел пешком. Левша. Как истинный наемник, налегает на «разбойничье жаркое» и сливянку, – Вррык не отказал себе в удовольствии понаблюдать за тем, как физиономия Графа вытянулась от удивления. – Помилуй, откуда такие подробности? – Удачно пробегал мимо, подсмотрел в окошко, – ухмыльнулся волк. – Нечасто в наших краях увидишь столь самодовольного типа в кожаном плаще и импозантной шляпе. Почти принял его за тебя, да телосложением он будет покрепче. Вампир подавился вином и закашлялся. – Мужик к тому же был не один, и тогда-то я точно понял, что это не можешь быть ты, – как ни в чем не бывало продолжил Вррык. – Сидел за столом в компании с одним парнишкой. Ну чисто белокурый ангел в бирюзовом камзоле с золотым шитьем в виде цветов и бабочек. Тоже явно не из наших. Иначе его бы тут давно надоумили, что именно следует носить лицам его возраста и пола… Отличное у тебя жаркое, кстати. – Нашпигованная чесноком баранина под соусом из местных трав. Знаешь же этих двергов. Что рядом с замком взошло, то и пойдет в дело. Еле отучил собирать полынь на окраине леса. Гости плевались, а у Нечто на прошлой неделе и вовсе язык отвалился. Хорошо, что ты поздно приходишь. Успеваю заказать перемену блюд. – Не преуменьшай способности своих верных слуг. Они, конечно, со странностями, но весь замок на себе тянут, пока твоя темная натура прохлаждается неизвестно где, – волк вылизал тарелку и теперь довольно жмурился. – Ты определенно должен пообещать, что сие чудо будет появляться на столе чаще. Губы Графа тронула легкая усмешка: – Клянусь! Вот только как убедить двергов соблюсти точность рецептуры? Глава 3 Было бы болото, а черти найдутся. Охотник редко вспоминал слова бывшего наставника, но сейчас одно из любимых присловий отца Бенедикта само прошмыгнуло к нему в голову. Дарк давно привык, что в небольших городках к наемникам относятся с опаской и стараются обходить их стороной. Как припрет – прибегают с раскрытыми кошельками, лишь бы извести очередную «страхолюдину», а стоит выполнить заказ – отводят глаза и трижды плюют вслед. Но чтобы вот так, с раннего утра, дружной толпой и когда он уже и без того уходит из города… Игнорировать топот десятков ног за спиной и дальше стало невозможно. Дарк развернулся и поочередно обвел взглядом лица идущей за ним толпы. Никто не смотрел прямо на него. Кое-кто делал вид, что предельно заинтересован тучами на небе, остальные таращились на своего предводителя. Возглавлял процессию красномордый бугай в серой хламиде, подпоясанной грязной веревкой. На ногах хлопали легкие не по погоде сандалии. Из коротковатых, не по росту, рукавов торчали мощные волосатые руки. Немолодое, покрытое седой щетиной лицо производило неприятное впечатление. В остром взгляде читалась нехорошая сосредоточенность, которую Дарк принял за скрытую злобу. Такое не у каждого наемного убийцы увидишь, а этот ведь, судя по одеянию, еще и религиозный фанатик. Ножи были под рукой, но Охотник пока не стал привлекать к ним внимание. Размеры главного противника позволяли заподозрить в нем некоторую неповоротливость. Дарк же хорошо знал свою скорость реакции и мог дать такому медведю немного форы. Стоящая за бугаем толпа оживилась едва слышными шепотками. «Будет, братцы мои! Сейчас он сделает, вот увидите», – донеслось до Охотника с правого фланга, и он внутренне собрался. Главарь шайки действительно двинулся в его сторону. Дарк решил подпустить соперника как можно ближе и только потом бить. Наверняка. Когда другого выхода уже не останется. Шаг, другой, третий. Волосы под шляпой намокли от пота, арбалет за спиной подрагивал от частого дыхания. Толпа замерла с такими восторженными лицами, словно наблюдала битву небесного воинства с исчадиями преисподней. Четвертый, пятый, шестой. Охотник небрежным движением выставил вперед левую ногу, высвобождая ее из складок кожаного плаща и открывая доступ к потайным карманам. Подойдя на расстояние удара, бугай резко выбросил руку вперед и схватил Дарка за плечо. В глазах потемнело, но не столько от боли под сжимавшими его пальцами, сколько от внезапно накатившей дурноты. Охотник захлебнулся воздухом, дернулся и увидел, что у мужчины в хламиде закатываются глаза. – В лесу найдешь, что не искал, преда… На этот раз воздухом захлебнулся сам верзила. Чуть не потеряв сознание от напряжения, Дарк вывернулся из цепкой клешни и, сразу обретя прежнюю легкость движений, ребром ладони ударил нападавшего в горло. Когда тот согнулся в попытке вдохнуть, добавил мощный удар ногой. Противник опрокинулся на землю и, свернувшись крючком, закашлялся в грязь. Не теряя времени, Охотник отскочил на несколько шагов и выхватил оружие. С арбалетом в одной руке и длинным кинжалом в другой закрутил головой, высматривая, с какой стороны последует новое нападение. Толпа, однако, рассеялась и утратила былую сплоченность. Большая часть людей сгрудилась вокруг поверженного главаря. Несколько человек побежали обратно в город, выкрикивая что-то о лекаре и помощи. И только один старик в лохматой овечьей рванине обратился к нему самому: – Дурак ты! Вестник Дэнуц хотел одарить тебя предсказанием. Ну да зачем оно такому псу бешеному? Вали к чертям в лес. Авось Граф там тебе хвост прищемит. Арбалет Дарк не опустил, пока не добрался до первых деревьев. Никто из собравшихся, похоже, не собирался его преследовать, а все их внимание сосредоточилось на приведении в чувство своего треклятого Вестника. Провались они все в ад! Прорицатели обычно ведут себя скромнее. Мужчина развернулся и уставился на темные стволы перед собой. Впереди его ждало дело поважнее любых игр в пророчества. Лес встретил Охотника неприветливо. Дарк не рассчитывал на теплый прием хозяина здешних мест, но и не думал, что сопротивляться ему начнет сама природа. Все здесь, от деревьев до самого захудалого камня, будто сговорилось против него. Дарк вышел из города рано утром. Путь от Куртя-де-Арджеш до замка составлял чуть больше двадцати километров. Каких-то три часа быстрой ходьбы, если бы не погода. На небе почти сразу сгустились тучи, которые через полчаса прорвались нудным снегом. Холодная морось оседала на полях шляпы, накапливалась и стекала вниз, заслоняя обзор. Пришлось замедлиться, чтобы не пропустить нападение под прикрытием непогоды. Они это хорошо умеют, твари. Особенно высшие – те, что сами способны оборачиваться туманом и управлять осадками. Цель наконец была так близка, что не терпелось приступить к ее уничтожению. Подумать только, этот псих пообещал ему десять тысяч золотых монет за голову «обычного рыжего оборотня» и двадцать тысяч – за «не вполне обычного вампира». За всю карьеру избавителя от нечисти никто не предлагал Охотнику таких сумм. А деньги оставались тем немногим, что его действительно интересовало. Ветка ели, которую Дарк придержал, чтобы пройти мимо, извернулась и впилась иголками в руку. Охотник выругался, отсек дрянь от ствола и тут же получил другой веткой по спине. Быстро развернулся и оступился, споткнувшись о камень. Еще один тычок в спину – и земля ушла из-под ног. Упал лицом в ручей, взметнув вверх тучу грязных брызг. Кинжал в руке не пригодился, на него никто не нападал. Охотник вскочил на ноги и встряхнул головой, силясь избавиться от застрявшего в носу запаха прелой листвы. Именно с него все и началось. Тогда он тоже растянулся буквально на ровном месте. Приезд новенького в монастыре Сакро-Конвенто обычно вызывал большой интерес. Воспитанники приюта облепляли каменную галерею вокруг двора и прятались за колоннами. Высматривали, вынюхивали, с кем им предстоит жить дальше. Годы спустя Дарк и сам будет участвовать в этом ритуале, но тогда он, цепляясь за руку отца Бенедикта, ступил во двор впервые. Странно, что в безоблачной Италии для монастыря не нашлось места под солнцем. Большую часть времени мальчики проводили под темным небом на холодном ветру. Возможно, сказывалось расположение монастыря у подножия горы. Сам Дарк пребывал в уверенности, что виной тому злосчастная судьба живущих здесь детей. Главная обитель францисканского ордена собирала пятилетних сирот со всей округи. Здесь их кормили, одевали, учили работать и забывать, кто они. Метод чистого листа срабатывал десятилетиями. Отвечавший за воспитание юных умов отец Бенедикт никогда не рассказывал подопечным об их происхождении. Иностранные языки, история, география, теология – что угодно, кроме сведений, откуда они и почему здесь оказались. Кто-то сопротивлялся, другие легко поддавались, но к моменту ухода во взрослую жизнь все считали Сакро-Конвенто единственным домом. С Дарком было проще. – Ты помнишь своих родителей? – спросил его наставник, пока они тряслись на телеге по дороге в монастырь. Мальчик молча помотал головой. Память заполняла темнота, которая рассеялась только с приходом облаченного в коричневую рясу старика. Теперь он хватался за морщинистую ладонь и косолапо переставлял ноги по каменным плитам. Дождевая вода на них скапливалась большими лужами, в которых плавали гниющие опавшие листья. Во дворе их встречал отец-настоятель. Шепот за его спиной выдавал прячущихся за колоннами крытой галереи воспитанников. Дарк попятился, но уткнулся спиной в колючую рясу наставника. Его шепот ободрил. Мальчик тряхнул головой и двинулся к центру двора, не обращая внимания на лужи под ногами. Одна из них скрывала яму. Ступив в нее, Дарк неуклюже взмахнул руками и с криком опрокинулся вперед, окатив грязью стоявшего перед ним главу монастыря. По галерее побежал шумок сдерживаемого хохота. Лицо настоятеля посерело и утратило благостное выражение. Подбежавший сзади отец Бенедикт помог Дарку подняться и вытереть лицо. В носу поселился запах прелых листьев, от которого невозможно было избавиться. – Заберите своего колченогого неумеху, Бенедикт, – прошипел настоятель, утираясь белоснежным платком, какого Дарк никогда больше ни у кого из монахов не видел. – И пусть ваш любимчик не приближается ко мне, пока не научится нормально ходить. – Любимчик, любимчик, – зашелестело, понеслось по галерее. – Любимчик, любимчик, – выкрикивали они, когда на следующее утро макали его носом в другую лужу. В ней тоже плавали потемневшие сморщенные листья. И от нее также несло прелым запахом гниения. – Ты сам отвечаешь за свою судьбу, – сказал отец Бенедикт, когда нашел его хнычущего и мокрого в подвале. – Пойдем, я покажу тебе, что можно сделать собственный выбор. Мы тоже не всегда ратовали за мир и по сей день помним, с чего начинали. Так он впервые попал в оружейную. Орден францисканцев отказался от использования оружия еще в семнадцатом веке, но по-прежнему хранил свои трофеи в прекрасном состоянии. Если наставник хотел тем самым пробудить в мальчике смирение, то он ошибся. Мягкий блеск начищенных кинжалов заворожил Дарка. Богато инкрустированные рукоятки он не заметил, а вот острота идеально заточенных лезвий пробудила внутри неясное томление, сродни тому, что испытывают подростки при виде пышногрудой девицы. Единственный в оружейной арбалет выглядел и вовсе чем-то волшебным. «Обязательно стрельну! Пусть хоть во дворе потом подвесят», – пронеслась в голове шальная мысль. Наружу Дарк вышел просветленным. Отныне он знал, чего хотел, и был готов за это бороться. Очередной корень вылез из земли прямо под ногой Охотника. Дарк споткнулся и снова чуть не растянулся плашмя. Черт бы побрал этот лес вместе с его хозяином! В городской таверне Охотник наслушался немало историй о здешних местах. Людские предания он, однако, привык делить на три, а то и на десять, а потому порядком удивился, когда они оказались правдой. Деревья, кусты и ручьи тут действительно жили своей жизнью. Ветки неожиданно изгибались и хлестали по лицу. Колючие побеги вырастали посреди дороги, преграждая путь. Ели, стоило отвернуться, могли придвинуться и зацепиться за шляпу или плащ. В сапогах давно хлюпало от невесть откуда взявшейся воды. Местная живность шуршала прошлогодней листвой, преследуя Охотника от самой опушки. То и дело тянуло схватиться за арбалет, проверить, на месте ли кинжалы. Несколько раз Дарк останавливался, поправляя отяжелевший потайной карман внутри шляпы. В оружие, что дал ему заказчик, он не верил, но, как и обещал, спрятал его там, где никому не придет в голову искать. Такие мелочи, конечно, не могли отвратить от цели, но настроение быстро испортилось. Веселый задор, который обычно сопровождал предвкушение охоты, улетучился, уступив место настороженной собранности. Не хватало еще, чтобы остальные мифы тоже оказались правдой. Слишком странным представал в них здешний вампир. Ни одной жертвы среди местного населения, зато постоянные крупные поставки продовольствия и вина в замок. А еще этот оборотень, что предпочитает волчью ипостась человеческой, у него в прихлебателях. Говорят, часто ковыряется в мусоре. Встречным объясняет, что ищет газеты, потому что любит читать, но кто ж ему поверит? Всегда и везде появляется на четырех лапах, вместо двух. История с газетами выводила Охотника из себя больше остального. Казалось бы, куда проще пойти и купить нужное, чем лишний раз подставляться. Зачем? Бравирует? Или вампир настолько жаден, что не хочет тратиться на увлечения мохнатого приятеля? Но, если верить слухам о его богатстве, хозяин замка может легко позволить себе купить здешнюю типографию вместе с землей, на которой она стоит. Даже не заметив столь незначительной траты. Обычно Дарк не отличался стремлением анализировать мотивацию нечисти. С некоторых пор он утратил нравственные ориентиры, а мир для него свелся к круговороту денег, оружия и выпивки. Охота не была долгом, а просто приносила хорошую прибыль. Правда, так было не всегда. Когда-то и он верил в сказки о героях, одерживающих победу из высших побуждений. Отец Бенедикт мог рассказывать сказки часами. Когда за окном бушевала буря, мальчишки собирались в круг в темном дормитории [2 - Общее спальное помещение монахов в католическом монастыре.] и замирали, слушая волшебные истории об искателях приключений и чудесных спасениях принцесс от драконов. В легендах добро испокон веков побеждало зло. Любой ужас оказывался с позором повержен, а если какая нечисть и выживала, то уползала в свою смрадную нору посрамленной и бессильной. Дарк слушал предания с укромного места на подоконнике, где он устроил себе подобие гнезда из старого тряпья. Мальчик верил в правдивость рассказываемых историй, словно сам был их свидетелем. Днем он таскал тяжелые ведра с ледяной водой, скреб посуду на кухне и стирал белье в огромном тазу наравне с другими обитателями приюта. Во сне он превращался в героя и махал мечом направо и налево, в одиночку повергая ниц всех драконов в округе. Мечта о подвигах манила назойливо и упрямо. На территории монастыря приключения его не находили, поэтому первым делом мальчик выкопал лаз под ограждающей стеной. В расположенном неподалеку городе Ассизи драконов тоже не водилось. Зато нашелся человек, разделявший страсть Дарка к оружию. Какое-то время кузнец присматривался к мальчонке, что жадно следил за его работой. Потом сделал своим помощником. Позже стал давать парню уроки владения оружием. Жизнь начала налаживаться. Теперь дважды в неделю, едва на монастырь наползала тьма, Дарк нырял в свой лаз и несся к дому кузнеца. Помогал доделывать срочные заказы, отливал заготовки на завтра, а потом с замиранием сердца приступал к тренировкам. Ковщик вряд ли мог считаться мастером боевых искусств, зато имел под рукой множество прекрасных колюще-режущих образцов. Кроме того, он умел разделывать барана несколькими простыми движениями. Мешки с соломой, что заменяли противников, Дарк научился побеждать довольно быстро. А когда кузнец, вдохновленный его успехами, расчувствовался и подарил плохонький кинжал, мальчик смог тайком тренироваться и в монастыре. В любое время суток, едва выдавалась свободная минута, он практиковался в метании оружия. Умение приходило с опытом, и скоро Дарк попадал ножом в цель с десяти метров. Когда в октябре 1886 года ему исполнилось пятнадцать, он точно знал, что пойдет в рыцари. Драконов и принцесс в реальном мире, конечно, не встретить, но подвиги во имя Короны и Папы казались вполне достойной заменой детским фантазиям. Вечер преподнес имениннику сразу несколько сюрпризов. Отец Бенедикт вручил Дарку рекомендательное письмо, адресованное главе канцелярии Ватикана. Усохший до состояния кураги старик лично передал конверт юноше в руки и троекратно облобызал воздух рядом с его щеками. Мальчик едва ли не впервые в жизни растрогался и порывисто обнял учителя. От волнения остаток вечера прошел как в лихорадочном бреду. Потом никак не удавалось уснуть. Над головой, под самым потолком, кружились заманчивые картины предстоящих странствий и свершений. Они будоражили ум и прогоняли всякий сон. Достав из-под кровати кинжал, мальчик пошел во двор, чтобы попрактиковаться в метании оружия с закрытыми глазами. В коридоре было непривычно холодно. Сквозняк всегда гулял по галереям замка, но этот холод ощущался иначе. Он пронизывал изнутри, сковывал движения, останавливал сердце. Металлическая рукоятка кинжала охладилась настолько, что обжигала загрубевшую кожу ладони. Изо рта вырывался пар. Юноша начал дрожать и постукивать зубами. Происходило нечто странное, о чем явно стоило рассказать старшим. Миновав ведущую во двор лестницу, Дарк двинулся дальше по коридору к кельям старших монахов. Дверь в комнату отца Бенедикта была приоткрыта, и оттуда наружу проникал неровный, мерцающий свет. Наставник, по-видимому, не спал, коротая время за книгами. Чем старше он становился, тем меньше времени проводил в постели, опасаясь упустить утекающее сквозь пальцы время. Перед самым входом Дарк остановился и спрятал кинжал в складках одежды. Ночные вылазки воспитанников порицались монахами ничуть не меньше оружия. Сколь бы убедительными не выглядели для мальчишек причины прогулок в темноте, с установленными правилами приходилось считаться. Любая провинность сурово каралась. Юноше не хотелось задержаться в монастыре из-за наказания за двойной проступок. Келья слабо освещалась единственной масляной лампой, но гостю хватило и этого, чтобы в ужасе замереть на пороге. Отец Бенедикт действительно сидел за столом, разложив перед собой фолиант в полуистлевшем переплете. Но читать сейчас он вряд ли бы смог. Голова свесилась набок под неестественным углом, остекленевшие глаза смотрели в потолок, а из приоткрытого рта доносилось едва слышное затрудненное дыхание. Над выгнутой фигурой старика склонилась еще одна, более темная. Дарк вскрикнул, и существо отпрянуло, прервав трапезу. С белых клыков рубиновыми каплями стекала кровь, язык суетливо облизывал напрягшиеся в хищной улыбке губы. Мальчик сам не помнил, как метнул нож в сторону ужасного лица. Лезвие вошло точно в правый глаз твари, но та даже не вздрогнула. Тонкий, мелодичный смех прозвучал в комнате подобно рождественскому колокольчику. «Так это женщина?» – успел подумать Дарк до того, как провалился в ватное тяжелое беспамятство. Похороны наставника он пропустил, сидя в келье под замком. По монастырю поползли слухи о неблагодарном любимчике, и настоятель предпочел запереть мальчишку до приезда властей. Разбираться в его версии событий здесь никто не хотел. Всем просто не терпелось избавиться от подозрительно угрюмого воспитанника. «Куда я, по-вашему, слил его кровь?» – хотел проорать в лицо старшему наставнику Дарк, но по своему обыкновению промолчал. Ночью будущий Охотник взломал дверь и покинул монастырь, в последний раз протиснувшись в лаз под стеной. С собой он уносил старинный арбалет из оружейной. На его месте в подвале лежало рекомендательное письмо отца Бенедикта. Стать рыцарем Дарк больше не мечтал. Прошло двенадцать лет с тех пор, как мужчина занялся собственным промыслом. Он привык называть себя Охотником и давал хорошую скидку на уничтожение вампиров. Особенно после случая, который во второй раз отнял у него наставника. Того, что окончательно изменил его мир. За кустами кто-то громко фыркнул, и Дарк заметил между ветками рыжую волчью морду. Пасть кривилась в насмешливой ухмылке. Следом из кустов вышел худой тип с бледной, донельзя самовлюбленной физиономией, которого Охотник без труда определил как цель номер два. – Вот, кстати, и тот, о ком я тебе рассказывал, – пролаял оборотень в сторону вампира, грассируя так, что позавидовал бы любой француз. – Еще и обсудить хорошенько не успели, а он уже в гости зайти порывается. Лицо Графа сохраняло предельно вежливое выражение. Не изменилось оно и после того, как вампир на лету поймал стрелу, выпущенную Охотником из арбалета. Пришло время прибегнуть к тяжелой артиллерии. Дарк выхватил из ножен старинный серебряный кинжал. На кого из противников напасть первым? На паскудно ухмыляющегося оборотня? Или на демонстративно спокойного вампира, что с преувеличенным вниманием присматривается к маленькой дырке на своем плаще? Из двух зол авантюрная натура Охотника выбирала худшее. И лучше оплачиваемое. Отбросив сомнения, Дарк подскочил к Графу. Короткий замах, быстрый удар – в прошлый раз похожая тварь от такого не увернулась. Вампир, не глядя, перехватил оружие. Металл зашипел и потек между его пальцами, падая на землю блестящими каплями. С каких пор кровососы не боятся серебра? Неужели это особое свойство высших тварей? – Разделяю вашу озабоченность ситуацией, – Граф, слегка скривившись, помахал в воздухе рукой, от которой исходил густой пар. – Случившееся мне тоже весьма неприятно. В более спокойной обстановке я, пожалуй, объяснил бы вам детали показанного фокуса, но, кажется, сейчас вы не способны адекватно воспринимать информацию. Дарк с готовностью подтвердил собственную неадекватность и тут же снова бросился на противника. На этот раз с голыми руками, но вооруженный утробным агрессивным рычанием. Вррык с интересом прислушался и решил взять исторгнутый Охотником звук на заметку. Пока Влад будет гонять упрямца по поляне, можно и потренироваться. – Аррррх! – упоенно выводил оборотень. – Ааааарррх! – вторило ему оригинальное исполнение, автор которого нарезал круги по мокрой траве в тщетной попытке схватить увертливого вампира. Черная фигура почти не двигалась, но в последнюю секунду таяла перед глазами. Хозяин леса то и дело превращался в легкую, почти прозрачную дымку и появлялся на несколько шагов дальше. Внезапно Дарк увидел себя со стороны и резко затормозил посередине поляны. Трудно понять, как мерзавцам удалось настолько сбить его с толку. Нужно было срочно восстановить дыхание и утраченный статус-кво. Вампир тоже замер и теперь стоял напротив в столь непринужденной позе, что походил на уставшего от жизни дворянина на прогулке. Оборотень перестал издавать звуки, словно его тошнит, и лежал под кустом, демонстрируя полное отсутствие интереса к происходящему. Странные они какие-то. Охотник никак не мог придумать хлесткую первую фразу. Такую, чтобы перечеркнула язвительностью его предшествующее недостойное поведение. Да, у него и вправду полный арсенал! Арбалет, ножи, кинжалы и еще непонятная штука в шляпе. Похожа на шкатулку с металлом внутри, но материал он определить так и не смог. Очередной амулет от странствующих торговцев? Темный загар противника говорил о многих часах, проведенных под солнцем. Он был высок и широкоплеч, но двигался легко и пластично, выдавая в себе мастера ближнего боя. Сощуренные карие глаза, энергичный рот и упрямый подбородок почти терялись под массой закрывающих лицо волос. Охотник предпочитал сильную небритость и спутанные патлы длиной до плеч. Развязка явно затягивалась. Вдоволь насмотревшись на незнакомца и его вооружение, Граф решил, что пора возобновить беседу: – В полной мере удостоверившись в том, что вы именно тот, о ком мне намедни рассказывали, я со всей ответственностью заявляю, что слухи о вашем профессионализме несколько преувеличенны. Витиеватость высказывания не замедлила отразиться непониманием на лице чужака. Влад вздохнул и снизил градус высокопарности: – Иными словами, вот мы и встретились, уважаемый… э-э-э… к сожалению, мы друг другу не представлены. Меня, к слову, зовут Влад. Но вы можете называть меня просто Графом. Наблюдая в ваших глазах беспокойство по поводу затянувшейся прелюдии, перейду к главному. Каким ветром занесло вас, сударь, в мои края и что вам здесь нужно? Противник, по-видимому, отошел от словесного напора и соорудил в ответ нечто достойное: – Вероятно, ветер был попутный, иначе я бы не встретил здесь вас. А надо мне не так и много – победы. – Ах да, сладкое слово «победа», – усмехнулся Граф. Замысловатая манера изъясняться передалась собеседнику, и это забавляло. – Как много я помню честолюбивых молодых людей, что положили жизни ни за что. К примеру, за идею избавления затхлого местечка от старого вампира. Влад уставился на мужчину, силясь понять, в курсе ли тот, насколько он покривил душой при упоминании жертв. Соперник лишь приподнял уголки губ в вежливой улыбке. – Приятно иметь дело с противником, знающим себе цену. Но погодите хоронить Охотника, пока он не умер. После – сколько угодно раз. – В ваших словах и облике мне чудится классическое монастырское воспитание, – предположил Граф. – Сиротствовать изволили? При каком именно приходе? У Охотника дернулся правый глаз, а нос сморщился, как от неприятного запаха. – Не вижу смысла идти навстречу вашим подлым желаниям, – отрезал мужчина. – Не пытайтесь втянуть меня в светскую беседу, я здесь не за этим. Предлагаю быстрее со всем покончить. К сожалению, я вряд ли смогу смертельно поразить вас с первой попытки. Ни серебро, ни святой крест, похоже, не страшны вам, как того требуют легенды. – И на чем же тогда будет проходить наша, с позволения сказать, дуэль? – Граф скрестил руки на груди и впервые посмотрел на противника с интересом. Признать свою слабость и остаться на поле боя способен далеко не каждый. – Может, сойдемся в рукопашной, как в старые добрые времена делали наши предки? – Как вам будет угодно, – холодно произнес Охотник, отбрасывая в сторону снятый с плеч плащ. Вампир в ответ медленно стянул с рук лайковые перчатки и бросил их в сторону Дарка. Предметы гардероба подлетели к Охотнику и попытались дать ему пощечину. Одним точным движением схватив перчатки, мужчина размотал со шляпы плетеный шнурок и перевязал трепещущую ткань. Перчатки упали на плащ. За ними последовала и осиротевшая шляпа. – Граф, оставьте ваши фокусы. Мне тоже хочется бросить в вас арбалетом, но это выглядит забавой, недостойной взрослых противников. Охотник вынул из-за спины еще пять кинжалов, метательный нож, кортик и стилет и демонстративно сложил оружие на землю. – Только предупреждаю, уважаемый, я неплохо боксирую, – в следующую секунду вампир появился прямо перед Дарком и залепил ему точный хук слева. В тот же момент плащ упал с его плеч и рассыпался по поляне черными паучками, которые поспешили убраться прочь. – Так он не промокнет, – Влад с удовольствием отметил на лице соперника признаки зависти. Над поляной, выбранной полем боя, тучи перестали сдерживаться и разразились полноценным ливнем вместо вялого снега. Управление погодой входило в число приятных сторон статуса высшего вампира. А дождь как нельзя лучше подходил его нынешнему настроению. Мигом вымокший Охотник отразил следующий удар и попытался правой рукой заехать Графу по лицу. Влад резко дернул носом, спасая его от агрессии. – Кошмар! – выкрикнул Дарк, входя в раж. – Да у вас нос сам по себе. Это от ветхости? Пока вампир переваривал критику, Охотник быстро повторил маневр. На этот раз носу от наступательной операции отвертеться не удалось. Граф на шаг отступил и отчаянно захрюкал, будто больной насморком носорог. Ответный хук справа тоже прошел блистательно. Охотник поначалу согнулся, но, сжав зубы, снова пошел в атаку. Ребром ладони он резко ударил Графа по шее. Влад рыкнул и пригнулся к земле, попутно сбив Дарка с ног взмахом левой руки. Тот рухнул на землю, но успел ухватиться за сапог на ненавистной ноге и свалить за собой и Графа. Растеряв остатки аристократичности в пылу драки, вампир покатился по траве вместе с Охотником, пиная его коленями и норовя дотянуться до шеи. Дарк нащупал ворот камзола и, пользуясь им как удавкой, попробовал припечатать Влада к земле. Раздался треск рвущейся ткани. Противники покатились дальше, воротник остался мокнуть под дождем. – Любимый камзол, – только и успел возопить Граф, на крутом вираже отрывая Дарку рукав. Одной рукой мужчина схватил вампира за штанину, а другой отчаянно затряс в тщетной попытке избавиться от оторванного рукава. Вовремя заметил налитые кровью глаза Графа и его опускающуюся голову. Постарался уклониться от предназначенного ему удара, но не успел. – Глядите-ка, – развеселился противник, – в былые времена я таким ударом быка сваливал, а этот только слегка ориентацию потерял. – Зачем вы били быков головой? – через силу улыбнулся Охотник, у которого уже болело все, что только можно. – И не надо меня недооценивать. Моя ориентация по-прежнему при мне, что бы вы там не хотели себе думать. Резко рванувшись и оттолкнув вампира, он откатился в сторону и поднялся на ноги. Граф растаял серебристым туманом. Но только для того, чтобы появиться позади Охотника и, приподняв его над землей, начать основательно душить. Вцепившись противнику в руки, наемник попытался высвободиться. Хватка у вампира была железной. Тогда Дарк брыкнул наугад назад. Соперник непроизвольно попятился, и ноги Охотника коснулись земли. Он сразу с силой оттолкнулся от обретенной опоры, вкладывая в движение весь свой вес. Более тяжелая весовая категория сработала отлично. Дарку удалось свалить соперника. Более того, он приземлился на него сверху и мстительно ткнул вампира локтями в живот. «Это уже выходит за всякие рамки дозволенного», – подумал Влад, спихивая с себя потную тушу. Некоторое время оба воина лежали на земле, а потом одновременно вскочили. Как ни странно, противнику удалось основательно потрепать высшего вампира. Вот что значит драться почти честно. Настал момент воспользоваться чужими эффектными приемами. Собравшись с мыслями после достаточно болезненного удара, Граф врезал Дарку по носу. Подавившись от неожиданности, тот одной рукой схватился за переносицу, а другой с оттяжкой дал вампиру в глаз. Лицо Охотника светилось ликованием в предвкушении фингала на ненавистной физиономии. Синяк появиться и правда не замедлил. Из-за ускоренной регенерации свежие ссадины у вампиров проявлялись моментально. Влад теперь светил фонарем под левым глазом. Рявкнув от злости, Граф двинул в контратаку. Подкрался на расстояние удара и изо всех сил лягнул противника по коленной чашечке. Дарк непроизвольно подогнул ногу и остался в позе аиста. Несколько секунд он сверлил вампира взглядом, а потом, осатанев от злости и боли, ринулся вперед, нанося удары обеими руками с бешеной скоростью. Уворачиваясь, Влад схватил Охотника за уши и с силой потянул к земле, но поскользнулся на мокрой траве и выпустил соперника. Расстройство координации породило мысль, что на сегодня боевых действий, пожалуй, достаточно. Дарк выпрямился, переводя дух. Смотрящий вбок кончик носа покалывало ритмичными ударами пульса. – Ну и? – осведомился он у взлохмаченной твари, созерцая такую же деформацию носа и синяк под глазом. – Ну и, – в тон ему повторил вампир, стараясь восстановить дыхание. – Предлагаю на сегодня покончить с этим. – Поддерживаю, – сквозь зубы выдавил Охотник и совершил свой финальный маневр. Шляпа удачно лежала у самых ног Графа. Прыжок – и вот Дарк выхватывает изнутри черную коробочку. Нажать сбоку, щелчок, теперь плотно прижать к телу. Да хоть к той же ноге, чуть выше пижонского сапога… В голове у Влада сверкнули синие молнии и грянул гром, какого он никогда раньше не слышал. Деревья, небо и земля причудливо кувыркнулись и замельтешили, словно утратили понятие о том, где им следует быть. Удара о землю вампир не почувствовал. Тело одеревенело до такой степени, что казалось чужим. Совершенно обессиленный, Граф лежал в кустах и наблюдал за тем, как над ним светлеет небо и прекращает идти дождь. Удерживать заслоняющую солнце облачность с каждой секундой становилось все труднее. Противник прихромал полюбоваться на его гибель. Влад хотел сказать ему что-нибудь ехидное на прощание, но губы только шлепали, будто забыли, как произносить нормальные звуки. Давай уже, добивай! Только бы Вррык не полез к нему, лохматая скотина. Мал еще, глупый. Отца так и не нашел. Медальон вон поддельный на шее таскает, дурак, в кожаном мешочке. Не теряет надежды. Охотник склонился, держа в вытянутой руке свое страшное оружие. На этот раз он целил вампиру в лоб. Глава 4 От самой опушки Анна шла по лесу следом за белым кроликом. Милый пушистик трогательно поджимал в прыжке задние лапки и смешно подрагивал хвостиком, похожим на меховую бусину. Такие невинные существа всегда привлекают внимание нечисти. Вряд ли стоило надеяться, что из кустов на кролика выскочит сам Граф. Зато на такого живца можно поймать кого-нибудь сведущего в здешней топографии. В купленной в Куртя-де-Арджеш карте Анна так ничего и не поняла. Компаса у нее с собой не было, солнце пряталось за тучами, а мох на местных деревьях рос пятнами по всей окружности ствола. И как тут сориентироваться и найти помеченный черепом замок? Не идти же в самом деле по протоптанной дороге прямо в когти к высшему вампиру. А для обходного маневра нужен проводник. Кролик присел на задние лапки и поднял уши восклицательными знаками. Неподалеку послышались человеческие голоса. – Говорю тебе, не видел я, что это было. Уснул под кустом и утратил нить повествования. Только когда ты меня в бок стал пихать, тогда и пришел в себя. То есть проснулся. Даже не понял, как именно ты его уконтропупил. – Спокойно спал, когда там полыхнуло на пол-леса? Лежа на спине, прикрыв брюхо хвостом и распластав уши? Сознайся лучше, что прятался в кустах от Охотника. – Пф, скажешь тоже! Да я бы руку ему отгрыз вместе с чертовой волшебной коробкой! Если бы не спал. – Болтун. – Зануда хвостатый. – Это я-то хвостатый? – А кто же? Не я первым делом после боя собираю волосы в хвостик и перевязываю их атласной лентой. И это мы еще не дошли до вопроса, зачем ты таскаешь с собой запасную ленту. Неужели здесь можно встретить людей? Торговец зельями рассказывал ей, что после слухов о последних зверствах хозяина замка люди стали огибать лес дальше, чем обычно. В зону отчуждения едва не попал сам Куртя-де-Арджеш. Хорошо, что тамошний лавочник по имени Григор вовремя увеличил поставки защитных амулетов. Местные жители и без того давно ими запаслись. Приезжим, кому надо было проехать окраиной леса в Трансильванию, приходилось сложнее. Теперь они решались двинуться в путь, только превратив повозку в подобие передвижного балагана. Анна фыркнула, вспомнив увиденную ею почтовую карету. Окна и двери увивали вязанки чеснока и ветки шиповника, на крыше под разными углами торчало несколько распятий. От кучера же разило таким резким духом, что впору падать замертво не только вампиру, но и всем не лишенным обоняния существам в пределах видимости. Собеседники тем временем приближались. – Я расстраиваюсь? Вся жизнь промелькнула перед глазами. Возможно, тебе свою вспомнить – что хвостом махнуть. А у меня от пережитой заново войны с турками проснулась память о безвременно почивших родственниках. Это, знаешь ли, вгоняет в меланхолию. – Начни писать стихи, – последовал вкрадчивый ответ. – Некоторые, правда, утверждают, что поэзия есть памятник, в котором запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов. Но что мешает придать стихотворным строкам форму твоего нечеловеческого страдания? Последние слова убедили, что ей посчастливилось встретить вполне благовоспитанных путешественников. Один голос, более низкий, сильно грассировал и, судя по нечетко выговариваемым словам, принадлежал иностранцу. Второй – бархатный, ласкающий слух баритон – вызывал безотчетное чувство доверия. Звучание его расслабляло и успокаивало. Анна вспомнила тяготы последних дней, и ей отчаянно захотелось отдать судьбу в руки этого незнакомца. Хватит! Сделала все, что могла, набегалась по лесу, замерзла и вымокла. На сегодня подвиги окончены. Тем более что есть возможность переложить заботу о дальнейшем маршруте на сильные мужские плечи. Виски после битвы на поляне Графу сдавливало так, точно череп вдруг стал ему не по размеру. Трепотня Вррыка спокойствия не прибавляла. – А если употребишь достаточное количество многоточий и восклицательных знаков, сможешь не только отобразить всю скорбь, но и в должной мере выразить гнев и презрение человечеству, – не успокаивался разболтавшийся оборотень. – Начни для тренировки вон с того бука. Слышал, описание природы дается начинающим поэтам сложнее прочего. Как раз у упомянутого бука в форме гнутого трезубца нахлынуло сильное беспокойство. Поблизости находился еще один человек, однако не это стало причиной внезапно накатившей слабости. За четыре века сосуществования с людьми Влад научился владеть собой. Он давно перестал мечтать о теплокровном деликатесе, хотя текущая в людских жилах ароматная жидкость по-прежнему могла опьянить его сильнее самого крепкого вина. Но сейчас в воздухе витало нечто куда более волнующее. Неземное благоухание мутило голову и будило воспоминания о давно ушедшей молодости. Погружаться в такие глубины далекого от аристократизма порочного подсознания было опасно. – Чувствуешь нечто особенное? – прервал Граф дискутировавшего с самим собой оборотня. – Пожалуй, ощущаю некоторое амбре. – Вррык звучно втянул крапчатым носом воздух и вынес вердикт: – Воняет гадостно, если ты об этом. Экое скотство – смешивать дорогой мужской парфюм с дрянным непонятным запахом. Чего мужик, интересно, хотел добиться?.. Пардон, ошибся. Между деревьев виднеется сам обладатель сего «дивного» аромата, и на мужика он не тянет. – Посиди тут пока и не высовывайся, – Граф хотел разобраться в собственных ощущениях без свидетелей. Или, по крайней мере, без их комментариев. – Как скажешь, – волк редко проявлял покладистость, зато умел точно выбрать нужный момент. – Если вдруг кинется или достанет шкатулку какую из-за подвязки, кричи, не стесняйся. Так и быть, сейчас спать не буду. Обеспечу поддержку с тыла. Девушка с подозрением таращилась в сторону кустов, за которыми засели заговорщики. Чтобы получше рассмотреть незнакомку, Влад серебристым туманом обтек поляну и вышел с противоположной стороны. Как странно она двигается! Словно пытается подражать грубым повадкам мужчин, хотя мужественность в ней напрочь отсутствует. На открытом пространстве пахло не просто человеком. И не только мускусом мужского парфюма. Что это? Сахарное печенье и еще нечто отдаленно знакомое – чуть терпкое, с привкусом соли на губах. Почти забытое. Не кровь, нет. Перед глазами возникла молочная спираль раковины, которую ему как-то притащил Вррык. Давно просохшая от морской воды, она сохранила кристаллики соли и несколько скрученных темно-зеленых стеблей… Точно, водоросли! Она пахнет печеньем и морскими водорослями. А в голове нарастает шум прибоя. Он унесся бы мыслями и дальше, если бы девушка не обернулась на звук его хриплого дыхания. Недоумение в прелестных карих глазах сменилось испугом. Не ожидала, что к ней можно подкрасться столь незаметно, но тут же собралась. Роскошные пухлые губы сложились в вежливую улыбку. – Простите, я вас не заметила. Слышала разговор, но отвлеклась и не увидела, как вы подошли. Мне кажется, в кустах сидит какой-то зверь. Порой там мелькает рыжая шерсть и сверкают зеленые глаза. Смысл произнесенных слов он уловил с трудом. Граф напрочь забыл, что на том самом месте оставил спутника, и готов был уничтожить любого, на кого укажет ароматный пальчик. Впечатление на женщин следовало, однако, производить не силой, а обходительностью. – Добрый вечер, – на самом деле Влад сильно сомневался, вечер сейчас или день, настолько одурманивал ее запах. – Милая леди заблудилась? Могу я предложить услуги проводника? В голове последняя фраза продолжилась словами «до ближайшего укромного местечка», но Граф только нервно сморгнул и украдкой облизнул пересохшие губы. Лицо девушки отразило сомнение. Мягкая ткань ее белой рубашки, тонкий бархат мужского дорожного костюма и тщательно выделанная кожа сапог наводили на мысль о дворянском происхождении. Таких с детства учат не заговаривать с незнакомцами. Впрочем, им также не дают в руки оружие и не отпускают одних гулять в сторону логова высшего вампира. А как ей идет пара пистолетов за поясом!.. Когда Влад столбом застыл позади девицы, Вррык поначалу не удивился. Тревога зародилась чуть позже, при взгляде на хищно раздутые ноздри вампира и его расширенные зрачки. Графа буквально трясло от возбуждения, только что клыки во рту не отрастил. Не может быть, чтобы он неожиданно решил сменить рацион. Или на него так подействовало страшное оружие Охотника? Что вообще здесь происходит? В момент, когда волк пришел в себя после схватки на поляне, Влад выглядел потрепанным, но живым. Вррык не соврал, утверждая, что не видел, чем все закончилось. Он свалился в обморок почти сразу после синей вспышки. Как только осознал, что сильнейшее из существ, каких он когда-либо знал, тряпкой валяется на земле и не может пошевелиться. Стыдно вспомнить, как не слушались лапы, пока он поднимался. Совладать с собой помогла только серия отборных ругательств. И лишь потом он понял, что бранные слова несутся не в мозгу, а откуда-то сверху. Волк задрал голову и прикусил язык от изумления. Заковыристую ругань производил на свет Охотник, который почему-то сидел на нижней ветке сосны. Глаза его были закрыты, а рот не умолкал ни на миг, обогащая обитателей леса новыми гранями ненормативной лексики. Облюбованную мужчиной ветку и землю разделяло никак не меньше четырех метров. К сосне, прихрамывая, подошел Граф и постучал по стволу, привлекая внимание сидящего наверху человека: – Откланиваюсь, ибо меня ждут приготовления к грандиозному празднику. Вам повезло, что я не приветствую убийства, а потому вынужден оставить вас в живых. Будет время, заходите. Сатисфакция – дело серьезное, готов соответствовать. Пошли, Вррык, – бросил вампир в сторону застывшего под деревом оборотня. – А? Что, вы уже закончили? – Волк наконец совладал с непослушными лапами и теперь потягивался, разминая их. – Признаться, я проспал самое интересное. Впрочем, судя по твоему наряду и прекрасному, хотя и бледнеющему на глазах фингалу, претендент оказался чуть покрепче предшественников. Граф осмотрел разодранный камзол и поморщился. Не иначе представил собственный внешний вид со стороны. – Терпеть не могу беспорядок в костюме. – Да уж, если бы недруги знали, как сильно можно растравить высшего вампира небрежным отношением к предметам его гардероба… Давно бы воспользовались твоей причудой. Побросали бы гнилые вязанки чеснока и позеленевшие от времени кинжалы, переключились бы на плащ. Минута наблюдения за тем, как очередной ухарь кромсает дорогой сердцу кусок ткани, – и ты бы извелся сам. Безо всякой посторонней помощи. Если Вррык нервничал, его тянуло болтать больше обычного. Этот раз не стал исключением. Он даже обнаглел до того, что посоветовал едва выжившему Владу заняться рифмоплетством. И хотя многое в произошедшем оставалось по-прежнему непонятным, самого его почти отпустило. Как вдруг появилась странная девица, и Граф впал в прострацию. Тут-то и выяснилось, что волноваться следовало не за себя. С катушек слетел Влад. Если сейчас он прикусит маячащую перед ним белую шейку, охота на нечисть возобновится с новой силой. Натянутость отношений с местными заметна и при полном отсутствии жертв. Что же будет, когда кровь на самом деле прольется? Влад уже не таращился голодным сычом на незнакомку, а вступил с ней в галантную беседу. Смотреть на его великосветские ухватки было неприятно. Да и обладательница тугих каштановых кудрей, кажется, начинала вестись на его обаяние. Вон и глазками томно поводит, и улыбается ласково, и пальцами поигрывает с воротом и без того открытой блузки. Запах настороженности больше не чувствуется. Сплошное доверие под шлейфом мужских духов и непонятной вонючей дряни. Воздействовать на ситуацию Вррык начал с покашливания. Незнакомка подпрыгнула, а съехавший с катушек Граф не повел и бровью. Знай себе лыбится, бледная рожа. – Шпионишь, косматый? Теперь настала очередь Вррыка подпрыгивать от неожиданности. Сбоку сидел белый кролик и постукивал по земле задними лапками. – Здорово, Резец, – кивнул оборотень. – А ты чего тут забыл? – Играл роль приманки, да вот сорвалось дело, – кролик при разговоре подергивал верхней губой, обнажая ровные зубки. Вррык вздрогнул при виде белых резцов. – Валил бы ты отсюда. И дружкам своим из ирландской банды то же посоветуй. Знаешь, Граф терпеть не может, когда в его лесу охотятся на людей. – Так она же не местная! – задохнулся от возмущения кролик. – Слушай, Резец, не зли меня! Если Влад вырвет тебе зубы, вмиг лишишься звучного прозвища. Будешь Жевун. В лучшем случае. А то ведь ненароком – Шепелявый. Семья тебя засмеет, жертвы бояться перестанут. – Ладно-ладно, – задние лапы заработали ритмичнее. – А еще говорят, что оборотень оборотня всегда поймет. – Да какой из тебя оборотень? Думаешь, пристрастился к оборотному зелью, так сразу в зайчики подался? Красную шапку-то где потерял? Думал, вам без них нельзя. Принадлежность к клану, верность традициям, все дела. – На уши плохо натягивается, – огрызнулся кролик. – Братство проголосовало и решило отпускать меня на дело без колпака. Так и для конспирации полезнее. Пушистик в красной шапке настораживает чуть больше, чем нужно для наших целей… Пойду я, однако. Ночь Безухих Неудачников, как-никак. Ох, много ушей сегодня будет отгрызено! Тем более если хозяин оплачивает веселье. Кролик насмешливо задергал усами, но волк махнул на него лапой и вернулся к слежке за парочкой на поляне. Дьявол побери этого Резца! Отвлек – не уследил. А ситуация тем временем окончательно вышла из-под контроля. Закончив рассказ о своих злоключениях, Анна вдруг сообразила, что не знает даже имени незнакомца, стоящего рядом. Какая невежливость! Удастся ли списать бестактность на усталость и напряжение последних дней? – Извините, не представляю, что со мной сегодня. Болтаю без умолку. Расскажите что-нибудь о себе. Кто вы и как сюда попали? И где ваш спутник, что говорил с таким интересным акцентом? Мужчина чуть нахмурился, будто собираясь с мыслями. – Меня зовут Влад. И я отвечу на любые вопросы, радость моя, едва мы доберемся до замка. Воспитанной девушке не пристало допускать фривольное с собой обращение. Впрочем, один раз очаровательную невежливость можно и проигнорировать. Удивительно, как быстро рядом с ним ей расхотелось вести себя по-мужски. – Замок? – зачарованно переспросила Анна, вглядываясь в бездонные карие глаза. Легкое головокружение преследовало ее с самого начала разговора. – Вы живете неподалеку? – Ближе, чем ты можешь себе представить, – пальцы мужчины коснулись ее волос. – Пойдем, я покажу тебе владения Графа. – Графа? – вскрикнула девушка, приходя в себя. – Так вы… ты?.. Дьявольское отродье! С Влада разом слетело учтивое выражение лица. Черты заострились, а улыбка показалась ей не мягкой, а кровожадной. Анна не скрывала отвращения к вампиру: – Убийца! Ненавижу тебя! Как ты можешь спокойно разгуливать по земле, обагренной кровью тысяч невинных жертв? – Да что ты вообще знаешь обо мне? – Вампир, к ее изумлению, теперь стоял сзади и шептал слова прямо на ухо. – Наслушалась детских сказок и всему поверила? Пальцы Графа сжимали ей талию, но девушка сумела вырваться. Она должна сражаться. Именно этого ждет от наследника рода отец, и она его не разочарует. Противник опередил ее движения. Усмехнулся, взвешивая в руке отобранные пистолеты, и отбросил их в сторону. За спиной вампира начали подрагивать кусты. Сейчас оттуда вылезут его подручные и будут крутить ей руки. Или сразу отрывать и есть? Чуть не зажмурилась, но мужское воспитание, что бы ни говорил отец, не прошло даром. Анна вложила во взгляд всю ненависть, накопленную благодаря рассказам торговца зельями. Такому злодею самое место под солнцем – чтобы сгорел и духу его здесь не осталось. Жаль, что нельзя рассчитывать на милость природы. Над головой по-прежнему висели пухлые темные тучи. Ни единого просвета для солнечного лучика. – Рано или поздно найдется человек, который вобьет вам кол в сердце! – Подбородок задирался все выше, маскируя накативший ужас. – Осмелюсь напомнить тебе, радость моя, что еще три минуты назад ты была готова растаять в моих объятиях, – Граф снова стоял очень близко, а у нее опять начинала кружиться голова. – Многое ли изменилось от того, что ты узнала мое имя? Длинные пальцы сжали ей руку. Прохладные губы коснулись запястья. – Я расскажу тебе все, обещаю. Первой из людей. Только пойдем со мной. – И не подумаю! – из последних сил возмутилась девушка, вырывая руку из цепкого захвата. Глаза вампира манили с такой силой, что ей стоило немалого труда собраться с мыслями. – Вы, Граф, опасный маньяк. Сжигаете деревни, сажаете на кол людей, варите в кипятке непорочных дев и детей. – И все это в одиночку? Бурная у меня, должно быть, жизнь, – на лице Влада отчетливо проступило насмешливое выражение. – Да какая разница, сколько вас там! Может, вы нанимаете других подонков обстряпывать грязные делишки. Возможно, глумитесь сами. А потом уползаете к себе в логово и ведете неприлично роскошный образ жизни. В то время как лучшие люди тяжелым трудом обеспечивают ваше гнусное существование. – Ты называешь двергов лучшими людьми? – Его удивление выглядело вполне искренним. – Даже я не обладаю подобной широтой взглядов, радость моя. Поговорил бы я с тем, кто забил прелестную головку такими бреднями… Но, если хочешь свести диалог к взаимным обличениям, изволь. Что ты сама из себя представляешь? Кому и что пытается доказать одетая по-мужски и обвешанная оружием девица посреди леса? Не лучше ли посвятить жизнь другого рода поискам? Губы Анны задрожали. Да как он смеет? Это ее дело и ее борьба за уважение отца. Но Граф только начал атаку. – Борьба за справедливость? Или личное сражение за право считаться наследницей рода? Но ты и так ею являешься. А тебе ведь хочется совсем другого. Балов, шикарных платьев и приятных кавалеров. Под его пристальным взором она чувствовала себя некомфортно. Вампир каким-то образом проник в ее самые сокровенные мысли. Анна была поражена, прочитав в его взгляде отражение собственных чувств, их близости. Как будто он снова дотронулся до нее, и под кожей зазвенела побежавшая быстрее кровь. Рядом с ним действительно хотелось чувствовать себя женщиной. Граф улыбнулся, заметив ее замешательство, но улыбка отнюдь не выглядела злорадной. – Так будь собой! Поддайся своим желаниям, радость моя, иначе они сожгут изнутри. А от тебя и так не много осталось. Проворные пальцы снова ухватили ее за талию. Он рывком прижал ее к себе. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Из-за кустов позади Влада донесся отчаянный рык. Ветки смялись под грузом мохнатого тела, и на поляну выскочил рыжий волк. Зверь наконец выбрал момент для нападения. Анна ойкнула и спряталась за спину Графа. Тот снова улыбнулся и успокаивающим жестом погладил ее ладонь. Волк вытаращил глаза. Потом привстал на задние лапы и, опираясь передними на плечи вампира, двумя резкими взмахами надавал ему оплеух. Девушка взвизгнула, отскакивая в сторону. Таких когтистых ударов не вынес бы никто, но фигура в черном не пошевелилась. Что будет, если они сейчас начнут драться? – Совсем, что ли, тронулся? – выкрикнул в лицо Владу зверь, не меняя позы. По звучанию речь напоминала второй из слышанных ранее голосов. – Приди в себя! Что она с тобой сделала? Мужчина встряхнулся, сбрасывая с плеч волчьи лапы, и холодно произнес: – А ты кто, вообще, чтобы мне указывать? Волк с шумом втянул ноздрями воздух. Если бы Анна не знала, что до полнолуния еще два дня, подумала бы, что перед ней оборотень. Только у них такая выразительная мимика. – Кто я?! Да ты решительно не в себе, бедняга! Сам подумай, что тут начнется, если ты сейчас утащишь человеческую женщину в замок. – За свою радость я готов сражаться, – Граф обернулся и с достоинством поклонился Анне. – А тебя более не задерживаю. Голова зверя дернулась, как от пощечины, и он замер, хватая ртом воздух. Поляна погрузилась в молчание. Слышно было только, как хвост волка возбужденно колотит по ногам. – Тогда удачи! – разорвал тишину лающий голос. – Зайду как-нибудь полюбоваться на ваше счастье. Надеюсь, что кожаная шляпа к тому времени не раздобудет коробочку посильнее. Огненная шерсть мелькнула между деревьями и скрылась из виду. Влад по-прежнему выглядел спокойным, но Анна за время перепалки очнулась от оцепенения. Так вот что такое вампирские чары! Отсюда и головокружение, и желания, на которые она привыкла не обращать внимания. – Благодарю за приглашение, Граф, но мне надо попасть в город, – голос еще дрожал, хотя каждое новое слово давалось легче. В какую-то секунду показалось, что сейчас высший вампир сорвется и потащит ее в замок силой. Однако Влад только вздохнул. – Я не могу идти против твоей воли, радость моя. Позволь хотя бы предложить тебе лошадь. Ты слишком устала, чтобы проделать обратный путь пешком. Протяжный свист спугнул сидящих на деревьях черных воронов, и они с надрывным карканьем понеслись прочь. Из глубины леса донесся торопливый топот копыт. – Жеребец из моих личных конюшен, – Граф обошел прискакавшее животное кругом, проверяя снаряжение. Иссиня-черная грива выглядела такой шелковистой, что в нее тянуло запустить пальцы. В глазах коня сверкали красные искры, а зубы были слишком длинными и острыми для лошади. Такими можно легко перегрызть горло. Или откусить неугодную голову. – Прими его в подарок. Он будет верен тебе до конца жизни. Вот только от других лошадей, боюсь, придется отказаться. Они моих любимцев на дух не переносят. Так что в одном стойле их лучше не оставлять. – Зачем мне монстр, который наверняка попробует съесть всех лошадей в округе? – удивилась Анна, подбирая свои пистолеты. Принимать помощь от существа, объявленного заклятым врагом, не хотелось. – Если позволите, я воспользуюсь им, только чтобы доехать до города. – Как скажешь, радость моя, – тут же уступил Граф. – Тогда он уйдет, как только ты доберешься до места. Седло было удобное, стремена отрегулированы точно на нужную высоту. Верхом на коне Анна почувствовала себя уверенно и легко, будто жизнь начиналась заново. Влад стоял на расстоянии нескольких метров, не делая попытки приблизиться. Наваждение ушло, и теперь она видела перед собой худого взъерошенного мужчину в порванной одежде и с желтым синяком под глазом. Когда-то безупречный наряд испачкан. Стал коричневато-зеленым, под цвет раскисшего месива под ногами. Волосы растрепались, и несколько покрытых грязью прядей свешиваются на лицо, резко контрастируя с мертвенно-бледной кожей. Почти обычный человек. Вовсе не страшный. Мужчина в очередной раз откинул со лба вымазанные волосы. – Кстати, будешь проезжать юго-западную поляну, проверь, как там обстановка. Один не в меру ретивый охотник на нечисть волей обстоятельств немного… э-э-э… вознесся над землей. – Ты убил его, подлец? – Как она вообще могла забыть, с кем имеет дело? – И у тебя хватает наглости просить, чтобы я отвезла труп безутешным родственникам? – Как можно? – возмутился Граф. – Он подает большие надежды. Я просто закинул его на сосну. Посмотри, не требуется ли там помощь. Мужчина он, конечно, шустрый, но вдруг что не сложилось. Анна недоуменно кашлянула и развернула лошадь. Тяжело признать, что вампиру удалось заморочить ей голову. Возможно, она вела бы себя иначе, не будь у него таких красивых глаз. Сидя на ветке, Дарк свесил ноги вниз и нервически болтал ими в воздухе. Ствол приютившей его сосны вряд ли когда-либо удостаивался столь страстных объятий. Запал боя пропал, запас ругательных слов иссяк, и считавший себя бесстрашным Охотник неожиданно обнаружил в себе паническую боязнь высоты. Приближающийся топот копыт и звучное ржание заставили открыть глаза. Прямо под деревом, верхом на инфернальной твари со сверкающими красными глазами сидела миловидная девушка. – Вам помочь? – поинтересовалось прелестное видение тоном, не оставляющим сомнений в том, как глупо он выглядит со стороны. Собственное бессилие выводило из себя. Дарк снова закрыл глаза и сиганул вниз. Чудом не сломав себе шею, ухнул на землю рядом с наездницей. Перед глазами замаячили лошадиные копыта, а в нос снова ударил ненавистный запах прелых листьев. – Спасибо, я в порядке, – Охотник посмотрел на девушку и порадовался сразу нескольким вещам. Во-первых, ему удалось подняться с первой попытки. Во-вторых, он, безусловно, сумел произвести впечатление. Глава 5 – Тебе не кажется, что сегодня был отличный день? Вррык вылез из кустов через несколько минут после отъезда Анны, в молчании дотопал до замка и первым делом отправился с инспекцией на кухню. Притащил оттуда зажаренную баранью ногу и, облизываясь, расположился с ней у камина в гостиной. – Что же в нем хорошего? – откликнулся из любимого кресла Граф. В отличие от собеседника, его первым местом назначения стала спальня, а главным трофеем – свежая одежда взамен испорченной. – Меня, между прочим, дважды пытались убить. Не то чтобы это было такой уж новостью, но обычно противники выглядят слабее. И, кхм… меньше поражают воображение. Влад вспомнил впечатление, которое произвела на него Анна, и снова подивился проявленной неадекватности. С ходу перейти с незнакомой женщиной на «ты», придумать ей невозможно слащавое прозвище, а потом увиваться вокруг в совершенно непозволительном эротическом угаре – такое с ним было впервые. – А загорелый тип с арбалетом и правда ничего, не находишь? – Оборотень умудрялся одновременно жевать и говорить. – Хорошо держался. Даже на елке. Даже за елку. – Пожалуй. Хотя меня по-прежнему больше волнует его вооружение. Что еще за волшебное приспособление? Едва коснулся ноги, а по мозгу как раскаленным лезвием полоснули. Когда только учился растапливать серебро, и то не припомню таких сильных впечатлений. Хруст со стороны камина свидетельствовал, что волк добрался до мосла. – Так почему все-таки он тебя не добил? – К чести его сказать, он пытался. Только на второй раз оружие не сработало. – И? – И ничего. Из шкатулки повалил дым, и синее сияние рядом с ней погасло. Атмосфера загадочности на поляне была утрачена, а ко мне как раз вернулась подвижность конечностей. Чтобы не сотворить лишнего в припадке оправданного негодования, закинул его на сосну. Попробовал что-нибудь разузнать, но он впал в ступор, и добиться ничего не удалось. Тебя нашел в кустах. Можно сказать спящим. Остальное ты знаешь. Вррык дернул за штанину пробегавшего мимо с бутылкой вина дверга и заставил его унести баранью кость. Жирные лапы вытер об его же рубаху, пока хлопал коротышку по плечу в знак благодарности. Влад с тоской подпер голову рукой, готовясь отмахиваться от жалоб: «Господин, почему он?» и «Стирать теперь кому?». Дверг, впрочем, только расставил бокалы, с полминуты преданно потаращил на хозяина глаза и в отсутствие новых распоряжений рассосался в сторону кухни. Странно, обычно они не упускают случая пожаловаться на причиненные гостями убытки. Графу давно казалось, что подземные карлики пекутся о порядке в замке больше его самого. Такое положение дел только радовало, поскольку от происходящего за пределами гостиной он старался дистанцироваться. – И как, ты думаешь, он преодолеет эту дистанцию? – подал голос Вррык. – Спрыгнет сам или придется звать помощь из города? У старины Григора, помню, в сарае стояла высокая лестница, которую он собирался загнать первому, кто пожелает штурмовать твои стены. Дураков, однако, не нашлось. Трусы не суются, а храбрецы считают, что легче напроситься на драку в лесу, чем тащиться до самого замка. Тем более с эдакой бандурой наперевес. Вопросы об Охотнике были проще тех, что могли возникнуть в связи с пахнущей печеньем и водорослями девушкой. В кои-то веки Граф решил поддержать волчий метод обсуждения – о противнике либо плохо, либо никак. – И все-таки поведение нашего нового друга вызывает вопросы. У наемника за спиной явно имеется некая сложная история. Вселенская тоска в глазах и ненависть к нечисти не возникают на ровном месте. Остановимся на диагнозе тяжелого детства? – Детство, юность, зрелость… У всех нас есть под кроватью сундуки со страшными сказками. – Какая у тебя кровать, охламон? – Неожиданность суждений оборотня порой забавляла. – В комнате для гостей, допустим. Третья дверь от лестницы по левой стороне восточного коридора второго этажа. Некоторое время Влад осмысливал предоставленные координаты, а потом улыбнулся: – Да ну тебя! Там же обычно спит Нечто. – В том-то и дело. Вряд ли в замке найдется более надежное место для хранения волчьих историй. – Вррык встал и сделал круг по комнате, потряхивая затекшими лапами. – Однако скоро стемнеет, а охота сегодня так и не состоялась. – Помилуй, ты только что умял почти четверть барана! Не многовато ли в одну рыжую харю? – К харе прилагаются еще и ноги. А они требуют разминки. Вернусь как раз к самому веселью. Медный вихрь пронесся по гостиной и выскочил за дверь. Граф успел подхватить столик, на котором стояло принесенное двергом вино, но упустил наполненный бокал. Рубиновая жидкость растеклась по ковру неровной кляксой. Оставалось только посылать проклятия вслед удаляющемуся по коридору цокоту волчьих когтей. День и правда выдался необычным. А впереди была Ночь Безухих Неудачников. Солнце клонилось к закату, когда Граф закончил отдавать последние распоряжения. Намеченное празднество требовало особой подготовки. Изысканная еда, безупречная чистота в замке и припрятанные подальше от гостей предметы искусства. Если этого хватит, чтобы обеспечить порядок хотя бы на полночи, раут можно будет считать удавшимся. Особое внимание следовало уделить пятну на ковре в гостиной. Влад наугад ткнул пальцем в одного из выстроившихся полукругом двергов: – На сегодня ты освобожден от прочих дел. Будешь отчищать вино с турецкого шелкового ковра. И поаккуратнее, пожалуйста. Он трофейный и дорог мне как память. Избранник выкатился вперед и быстро закивал в знак согласия. Серые морщинистые руки терзали пряжку на поясе. – Господин, я сделаю. Только предупредить надо. Уже говорил, заканчиваются. Никто не хочет. В их интересах. Едва он заговорил, в стане двергов наметилось неясное движение. Суета и протестный гул нарастали с каждым произносимым словом. С разных сторон к карлику тянулись руки, дергали его за одежду, награждали тычками и подзатыльниками, щипали за уши. Слуги сжимали круг, оратор все больше съеживался и наконец умолк под взглядами собратьев. Происходящее Владу не понравилось: – Отпустите его. И давайте начистоту – что там у вас закончилось. – Вовсе ничего особенного, – замотали головами сразу несколько крупных двергов из передних рядов. – Всегда можно новое. – Мал еще, непонятлив, – донесся тонкий выкрик сзади. – Думает, что знает. Ошибается постоянно много, – поддакнули басом слева. – Господин не волнуется. Дверги дело знают, – пробубнили справа. От поднятого слугами гомона загудела голова. Да что, в конце концов, они могли уничтожить, до чего не дотянулись гости или Вррык? Разве что расспросить потом того нервного, с большой пряжкой на животе? Стоя в стороне, он продолжал теребить пояс. – С сегодняшнего вечера будешь моим личным слугой, – махнул ему Граф. – В замке от меня ни на шаг до особых распоряжений. Сейчас приступаешь к чистке ковра. Остальные знают, что делать. Дверги разбрелись по замку. Ворчание, нередко сопровождавшее их работу, на этот раз показалось Владу едва ли не озлобленным. До заката оставался час. Граф решил провести его в гостиной за книгой. Он бы отменил прием, чтобы компенсировать дневной переизбыток общения, если бы не вчерашняя затея с Ночью Безухих Неудачников. Участники соревнования уже оповещены, полны энтузиазма и, по слухам, взялись отращивать дополнительную пару ушей, чтобы хватило на разминку. А Влад чертовски не любил нарушать данные им обещания. О нем говорили всякое, но в одном сходились абсолютно все. Если кто умудрялся о чем-то договориться с высшим вампиром, свою часть соглашения он выполнял неукоснительно. Даже когда для других это утрачивало всякий смысл. Особенно же сильно стремление всегда держать данное слово обострилось после Случая прошлой осенью. Возможно, тому причиной было чувство вины и желание оправдаться перед человеческим родом. А может, он наконец действительно начинал стареть и обретал свойственные преклонному возрасту причуды. Время над книгой шло незаметно, и скоро Граф, отвлекшись от разложенного на коленях фолианта, заметил, что за окном уже темнеет. Голова отяжелела, а сосредотачиваться на скользящих перед глазами строчках с каждой секундой становилось все труднее. Влад не в первый раз пренебрегал дневным сном и знал, что легко может обходиться без него не меньше недели. Но глаза продолжали слипаться, а сознание заполнялось липким туманом. Теплым и душным, совсем не похожим на ту легкую серебристую дымку, в которую мог превращаться он сам. Буквы на странице утратили всякую совесть и заплясали, подпрыгивая и меняясь местами. ПОМОГИ-ПОМОГИ-ПОМОГИ – сложилось сразу в нескольких строчках. И еще: СТРАШНО. ЛЕС. СТРАШНО. Граф подозревал, что способности высших вампиров включают, помимо прочего, телепатию, но раньше никогда ею не пользовался. Сейчас же кто-то, куда лучше него владеющий этой наукой, настойчиво стучался в единственное на сотни километров вокруг восприимчивое сознание. ПОМОГИ. СТРАШНО. ЛЕС. ПОМОГИ. Теперь в голове проносились не слова, а образы и ощущения. Нечто тяжелое и темное наваливалось на грудь, окутывало, выжимая воздух и силы. В кромешной мгле мелькали золотистые светлячки – то ли далекие фонари, то ли искры потустороннего пламени. Стало страшно, хотя страх был не его. Отложив книгу, Влад выпрыгнул в распахнувшееся перед ним окно. Некоторое время летучей мышью хаотично метался над лесом. Успел расслышать и почувствовать многое, вплоть до шлейфа дурманящего аромата Анны, но никак не мог подцепить звучащий где-то вдалеке голос. ПОМОГИ. ЛЕС. «Понял, что лес! – начал выходить из себя вампир. – Но, раз так хорошо получается транслировать мысли, могли бы передать и более точные координаты». «Дурак! – Голос в голове обнаружил способность к ведению диалога. – Что я, по-твоему, секстант с собой таскаю?» Ругательства у голоса звучали отчетливее, чем крики о помощи. Ориентируясь на ворчание, Влад взял наконец верный курс и уже через минуту стоял у северо-западного ущелья. А посмотреть тут действительно было на что. Баньши считала себя достаточно умной, чтобы не поддаваться на провокации. Если ей нужно попасть в замок, то она сделает все, чтобы провернуть дело незаметно и не встретиться раньше времени с его хозяином. В лес она зашла не по главной дороге и даже не по одной из протоптанных охотниками окольных тропок, а проскользнула через кусты на западной окраине. Попавшуюся по пути речушку форсировала без особого труда – бурление ледяной воды прекратилось, как только она ступила ногой на каменистое дно. Колючие кусты тоже почти не сопротивлялись. Стоило щелчками пальцев оттолкнуть несколько особо нахальных побегов, как ветки сразу признали ее правоту. Нарочитое шныряние по листве мелкой нечестивой шушеры могло бы напугать только законченного труса. Девушка выхватила из засохших зарослей репейника хвостатую трехглазую тварюшку, немного потрясла ее вниз головой и вмиг узнала и про местоположение замка, и про намеченную на сегодня Ночь Безухих Неудачников. Празднество было кстати. Пока гости будут развлекаться, она успеет осмотреться и решить, стоило ли вообще выползать ради этого из своей уютной норы. Очередное скопление кустов Баньши решила преодолеть в прыжке. В незнакомом месте подобное ухарство могло стать ошибкой, но девушке отчего-то безумно здесь нравилось. Лес вызывал в ней удивительно спокойное чувство, замешанное на любопытстве и безудержном оптимизме. Именно поэтому она улыбнулась, погрозила кустам пальцем и сиганула прямо сквозь колючки. Длинная юбка зацепилась за ветку, Баньши рванулась сильнее и вывалилась на край бездонного ущелья, которое огибало замок с северо-запада. Высокое темно-серое здание кокетливо жалось к горам, и, чтобы добраться до него, пришлось бы в любом случае искать путь к подножию скал. Расстроенная неудачей обходного маневра, девушка со злостью плюнула с обрыва. Пока она не ушла жить в собственную нору, сестры нередко осуждали ее манеры. «Приличное общество может быть оскорблено в лучших чувствах», – говорили они. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь они окажутся правы. Ей не было дела до приличного общества. И она тем более не рассчитывала обнаружить его в лесу, под боком у высшего вампира. А общество между тем, каким бы оно ни было, действительно оскорбилось. Из ущелья на Баньши уставились десятки налитых злобой золотых глаз. Одна за другой оттуда вытекали черные тени и зависали в воздухе, угрожающе покачиваясь. Девушка попятилась, но быстро сообразила, что продираться спиной сквозь колючие кусты неудобно. Отворачиваться от неизвестных созданий было бы тоже неосмотрительно. Оставалось два проверенных метода взаимодействия. Ко второму прибегать очень не хотелось. – Во имя союза Света и Тьмы! – Слова вырывались быстрее, чем она успевала их как следует обдумать. – Призываю вас к перемирию. Сомнительно, что тени ее понимают, однако золотистые глаза у них забегали. Еще бы выяснить – насмешливо или заинтересованно. – Предлагаю сплотиться в борьбе с тем, кто строит коварные планы по захвату ваших территорий. – А есть ли у них вообще своя территория? И кого бы выбрать в козлы отпущения? Кстати, почему бы и не его? – Из достоверных источников я узнала, что проживающий в этом замке, – теперь взмах рукой в нужном направлении, – землевладелец замыслил против вас… Эй, не подходи, я еще не договорила!.. Замыслил прорваться со своими приспешниками туда, откуда вы вышли. – Что я несу, святой Кумара! – В обмен на перемирие обещаю разрушить его планы. Тени сдвинулись в кучу и начали перемигиваться, обсуждая то ли заманчивое предложение, то ли еще более привлекательную перспективу слопать незваного парламентера. Идеи закончились, голос сел, и Баньши снова попыталась прорваться сквозь подпирающие ее сзади кусты. В этот момент одна из теней разразилась хриплым хохотом. Смех послужил сигналом для остальных. Плотным тяжелым одеялом они вмиг окутали девушку и стали душить, тянуть в разные стороны, нашептывать неясные слова. Баньши задергалась, потом попыталась кричать. Движения и звуки тонули в черном коконе. Не было видно ни деревьев, ни неба, ни самой себя. В разгоряченной тесноте почти нечем было дышать. И только мириады золотых глаз с жадностью наблюдали за ее погибелью. Собрав остатки сил, девушка выплеснула в лес отчаянный мысленный крик. Удивительно, но светлая нить толщиной с волосок не растаяла во тьме, а натянулась. С другой стороны кто-то подхватил ее и закрепил конец в своем сознании. Тут есть телепаты? Отлично! Баньши продолжила слабо дергать за нитку. Тонкая нить постепенно становилась более плотной, ее сияние разгоралось, сделалось хорошо видимым в упавшей на мир душной темноте. Вот она уже различает ответный голос. Кажется, мужчина, но такой глупый. Как можно сказать, где ты, если на тебя наседают со всех сторон и крутят, сжимают так, что едва жива? Давление кокона ослабло. Окружавшие ее тени разделились и теперь летали вокруг, словно стая голодных гарпий. От мерцания их глаз по краю обрыва бегали цепочкой золотые зайчики света. Баньши с наслаждением вдохнула свежий лесной воздух и огляделась. В двух шагах сбоку высокий мужчина в черном бросал в тени всем, что попадало ему под руку. Ветки и камни существа поглощали лишь на время, выплевывая их через несколько секунд. Зато мелкая живность назад не возвращалась, и с каждым таким броском количество теней становилось меньше. – Влад, это я, Резец, – истошно заверещал белый кролик в руках незнакомца. Мужчина отбросил ушастого зверька в кусты. Обладатели золотых глаз не преминули воспользоваться паузой и ринулись в наступление плотным строем. Человек увернулся от одной тени, с трудом избежал столкновения с другой, перепрыгнул через третью и завис над обрывом, помахивая коричневыми кожистыми крыльями. – Не стойте столбом, отбивайтесь! – рявкнул Граф обомлевшей Баньши, заходя в пике и выхватывая из кустов новые жертвы для бросков. – Второй камзол за день, подумать только! Зря разорался – она и не собиралась стоять в сторонке. Девушка припустила вдоль обрыва, взметнув за собой вихрь песка, а потом атаковала тени с фланга. На неосвоенной вампиром территории камни попадались чаще. Да и мелкая нечисть не успела отползти подальше, боясь привлечь к себе лишнее внимание. Одной тени Баньши засветила двухвостой ящерицей прямо промеж золотых глаз. Второй пожелала подавиться болотным хмырем. Тот, кстати, оказался таким пухлым, что его хватило, чтобы снести сразу две тени. Над головой послышался одобрительный смешок, однако отвлекаться было некогда. Кошмарные существа попадали в поле зрения все реже, и девушка бросалась в них, как заведенная. Следующие несколько минут в воздухе то и дело свистели, хрюкали и вопили какие-то твари. Войдя во вкус, Баньши стала практиковать крученые броски, от чего тени сносило с курса по две, а то и по три штуки за раз. Остановилась, только когда почувствовала на плече холодную руку. – Успокойтесь, пожалуйста, – вампир в разодранном на спине камзоле стоял рядом. – Вы давно уже бросаетесь в тени деревьев. Вид у девушки был всклокоченный и оттого слегка безумный. Такую сразу после спасения нужно оставлять в покое, иначе придется спасаться самому. Убедившись, что незнакомка пришла в себя, Граф отступил на несколько шагов. – Рад помочь. Можете называть меня Владом. Официальную церемонию представления, думаю, проводить поздновато. Курносый носик презрительно фыркнул из-под белоснежной челки. Ясные голубые глаза смотрели устало, но весело. Длинные волосы растрепались и скрывали несколько репьев. Из рукавов темно-зеленого платья выглядывали кончики тонких молочно-белых пальцев. Весь облик девушки казался светлым, будто прозрачным, пусть и скрывался под замызганным дорожным плащом. – Что это было? – Голос звучал звонко и дерзко, как пробившийся сквозь лед весенний ручей. – Несбыть, – вздохнул Граф. – Утраченные мечты, о которых забыли. – Но разве мечты – не чудо? – шмыгнула носом собеседница. – Почему они такие злобные? – Потому что им никогда не суждено реализоваться. А это обиднее, чем просто не суметь сбыться. – И какого Кумара они засели у вас в овраге? – Здешний лес вообще странное место, – пожал плечами Влад. – Несбытики стекаются сюда со всего мира и в обычные дни ведут себя тихо. Из ущелья не высовываются, только толпятся на дне и бесконечно жалеют друг друга. Но каждый год приходит весна, и воспоминания о былом становятся нестерпимыми. Когда теплый ветер приносит с собой жажду приключений, несбыть становится опасной. В такие ночи они ищут себе нового носителя, чтобы получить второй шанс на реализацию давно забытой мечты. Далеко от места обитания, впрочем, не отползают, поэтому достаточно избегать прогулок вдоль ущелья в определенное время года. А вам повезло, что они насели все скопом и не смогли разом решить, кто вами овладеет. – Так они бы меня не сожрали? – возмутилась незнакомка. – Зачем тогда было нагнетать обстановку? – Конечно, нет. Вы просто стали бы на время рабой чужой мечты. Бросили бы все и занялись, к примеру, рисованием этюдов. Или учились петь длинные, скучные баллады. А может, посвятили себя поиску суженого с четко предписанными характеристиками. И не успокоились бы, пока не достигли желаемого. – Вы поэтому не щадили вашу нечисть? – разочарованно протянула девушка. – А я так рассчитывала записать себе на счет избавление леса от полусотни четырехлапых негодяев. – Мало кому из здешних дуралеев повредит обрести четкую жизненную цель, – улыбнулся Граф. – Хотя бы на время, пока болотный хмырь не выучится сносно лабать на цимбалах [3 - Струнный ударный инструмент, непременный участник румынского народного оркестра. В европейских источниках упоминается под различными наименованиями, начиная с XVI века. Представляет собой трапециевидную деку с натянутыми струнами. Для игры на нем используют две палочки с обтянутыми кожей головками.] румынский гимн «Да здравствует король!». – И что, несбыть действительно поможет ему в этом? Или ему самому придется годами разучивать ноты, довольствуясь только полученным от нее приливом энтузиазма? Въедливость блондинки заслуживала уважения. – Несбыть толкает к осуществлению мечты, но не одаряет своего носителя новыми качествами. Впрочем, есть, кажется, и одно исключение. Вы слышали про Вестника Дэнуца? Девушка отрицательно помотала головой. – Тогда вы, похоже, прибыли к нам издалека. Тридцать лет Дэнуц был палачом при королевском дворе и отвечал за повешение военных преступников и шпионов. А потом неудачно съездил в гости к тетке в Куртя-де-Арджеш. Лошадь сломала ногу, и он заблудился в этом лесу. Весна тогда случилась ранняя и необычайно бурная. Сколько и какой несбыти он поймал, никому не известно, но с тех пор он ходит по стране, одаривая избранных встречных стихотворными пророчествами. Если верить местным, предсказывает едва ли не главное событие в жизни человека. Его прозвали Вестником, и толпы благодарных почитателей сего таланта таскаются за ним, чтобы услышать очередное откровение. Вот только раньше, до встречи с несбытью, палач Дэнуц был самым обычным человеком. Даже в гороскопы не верил. – Брехня! – безапелляционно выдала незнакомка, скривив губы в презрительной гримасе. – Турнули, поди, по старости со службы, вот он и сочинил себе занятие. – Возможно, – Влад отогнал навязчивые мысли о предсказанном ему Случае. – С другой стороны, до недавнего времени здесь считались выдумкой и истории о «пустышках». Но один мой рыжий знакомый поймал такую и до сих пор не озабочен лишними желаниями. – Ну вы даете! Сколько еще легенд об этих тварях вы намерены вывалить на бедную заблудившуюся в лесу девушку? – Хорошо, тогда вернемся к вам. До сих пор не знаю вашего имени и теряюсь в догадках относительно цели предпринятого путешествия. Светлые брови путницы скакнули к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Весьма красноречивый сигнал о недопустимости вмешательства в личную жизнь, однако Влад и не думал сдаваться. – Тогда придется называть вас Метательницей болотных хмырей. Под этим именем вы прославитесь и войдете в анналы нашей истории как один из главных борцов с несбытью. Прозрачное создание с сомнением хрюкнуло и смилостивилось: – Меня зовут Баньши. Но, раз тут принято именовать себя по занимаемому в обществе положению, вы, Граф, можете называть меня просто Фея. – Вы фея? – не сдержался Влад, с любопытством разглядывая растрепанную девушку, которая только что звучно харкнула в кусты. – В некотором роде. И если вы продолжите свой допрос, вам придется тащить мое бездыханное тело до замка самому. Так что? Продолжите меня спасать или сами поужинаете вконец оголодавшей феей? Глава 6 Разведывать обстановку Баньши начала уже по пути к замку. Найти нужное в отсутствие четких указаний будет непросто, но попробовать стоит. Тем более что этот зубастый фрукт, похоже, всерьез вознамерился показать ей свою нору. Оставалось надеяться на природное чутье. И просчитывать пути к отступлению в случае провала. – Граф, а у вас в замке есть зеркало? – прервала девушка затянувшееся молчание. Худой тип впереди сбился с шага. Нервный он, что ли? А еще высший вампир. – Зеркало? – переспросил тот. – Вообще-то я не любитель рассматривать пустоту. Хотя, знаете, на днях слуги притащили из леса одно строптивое трюмо. Кажется, оно наделено весьма незаурядными магическими способностями. Пока не разобрался, но выбрасывать стало жалко. Не рекомендовал бы к использованию из-за неясного происхождения. По краю обрыва они шли гуськом. Граф при разговоре оборачивался и умудрялся принимать светский вид даже в таком перекрученном состоянии. Баньши с трудом сохраняла серьезное выражение лица, но, представив, как она будет пролезать в трюмо, не сдержалась и звонко расхохоталась. – Ладно, – сквозь выступившие от смеха слезы она видела, с каким удивлением на нее пялится хладнокровный спутник. – Покажете ваше трюмо. И, кстати, пообещайте, что не скормите меня гостям. По бледному лицу скользнула тень обиды, но бывалый аристократ быстро совладал с собой: – Даю слово. Надо же, какой поклон отвесил. Раз тот странный человек не соврал про манерность вампира, может, окажется прав и про остальное?.. Интересно, ему в спину не дует? Вон какие дыры в камзоле на месте бывших крыльев. Идущий впереди мужчина под ее пристальным взором передернул плечами. Чтобы снова не рассмеяться, Баньши закусила губу и стала рассматривать кусты по правой стороне. Там то и дело мелькало что-то светлое и пушистое. Девушка щелкнула пальцами, раздвигая ветки, и успела рассмотреть белого кролика. – Это Резец, – Графу не понадобилось оборачиваться, чтобы узнать преследователя. – И на вашем месте я не стал бы заводить с ним знакомство. Держится на особом положении только благодаря тому, что некоторые тут очень любят все ирландское. А я слегка, кхм, им потворствую. Видимо, пока он не догадывается о ее происхождении. Потворствует своим «некоторым», а сам в ирландской мифологии ни бум-бум. Много лет назад она распрощалась с возможностью конспирации. Спасибо сестрам, фантазия которых закончилась именно на ней. Новая фея получила столь говорящее имя, что ввести собеседника в заблуждение не мог даже лишний мягкий знак в середине слова. Род занятий все равно ясен – банши она и есть банши. Кроме того, приходилось постоянно отбиваться от обвинений в неграмотности. Фея вздохнула и на всякий случай погрозила кролику пальцем. Тот презрительно задрал верхнюю губу, обнажая аккуратные зубки. Забавная мелочь. Что в нем может быть опасного? В Ирландии такие сотнями по полям шныряют. Тем временем ущелье закончилось, и путники вышли к подножию горы. К замку вели каменные ступени, и на них царила сутолока. Баньши с удивлением заметила среди ползущих и скачущих по лестнице существ несколько давешних знакомцев, которых она зашвырнула в самую гущу несбыти. Была тут, к примеру, двухвостая ящерица. А еще болотный хмырь, который действительно тащил на себе цимбалы. Пережившие встречу с несбытью отличались от прочих существ одухотворенным выражением на мордах. Глаза у них так и светились жаждой воплотить чужие желания, которые теперь стали и их мечтами. – Фанатики, – буркнула себе под нос Фея. – Того и гляди, заразишься от них лишним энтузиазмом. – Тогда предлагаю сократить путь, – Граф тоже разглядывал толчею на лестнице безо всякого удовольствия. – Ведите, – кивнула девушка и через секунду оказалась в воздухе. Заново отрастивший крылья вампир сократил путь до минимума. На пороге замка их встречал один из двергов. – Господин, пятно совсем. Плохи дела ковра. Пробовал всяким-разным. Стер только руки. Пряжка на поясе снова подвергалась немилосердным мучениям. Если вдруг избавится от дурной привычки, узнать его будет непросто. Что, если он перестанет нервничать или потеряет злополучный аксессуар? Как бы запомнить и не путать его с другими? – Оставь пока пятно в покое. Накрой стол в гостиной. И чтобы без экспериментальных разносолов – только проверенное. – Проверенное для чего? Господин хочет отравить? Или развратить даму? Есть отличные одурманивающие. Наши вчера пробовали. Все еще отбиваются. Девушка опять зашлась в приступе смеха, а дверг застыл, прислушиваясь к звуку звенящей капели, который, казалось, наполнил замок. – Проверенное по части съедобности, – процедил Граф. – Опозоришь меня еще раз – и я превращу тебя в пень с ушами. Никаких бифштексов с кровью, полыни или испытанного вами одурманивающего. Только то, что годится в пищу девушке. Исчезни! – Граф, не волнуйтесь, у фей желудок крепче, чем у людей, – продолжала хихикать Баньши. – Вот только полыни мне, пожалуй, отведать не хотелось бы. Она горькая, и от нее немеет язык. В холле пока было спокойно, но Влад вошел туда с опаской. С такими гостями и развлечениями, что здесь готовились, можно ожидать чего угодно. А с ходу давать новый повод для собственного осмеяния он не собирался. Некоторые сомнения возникали только в связи с вазой, что стояла в дальнем углу. Гостья замерла у самых дверей. Свисающие на лицо волосы не скрывали быстрого движения глаз. За несколько секунд Баньши изучила пространство и двинулась прямиком к вазе. – Давайте лучше пройдем в гостиную и не будем откладывать ваш ужин, – с нажимом произнес Влад, стремясь перехватить внимание. Уловка не удалась. Девушка добралась до нужного угла и присела, рассматривая синий рисунок в виде летучих мышей. Пузатый сосуд начал едва заметно подрагивать. – Что это? – с интересом спросила Фея, поглаживая рукой гладкую фарфоровую поверхность. – Напольная ваза эпохи Кан-Си. С крышкой и традиционным орнаментом, символизирующим благословение и удачу, – Граф подошел к произведению восточных мастеров и будто случайно положил руку сверху. – Не барабаньте пальцами, вы мешаете мне наслаждаться искусством, – осудила маневр гостья. – А правда, что в таких сосудах в Древнем Китае выращивали карликов? Черт бы побрал нынешнюю женскую образованность! Теперь приходилось подпирать вазу еще и ногой, изображая небрежную позу. – Ммм, кажется, я читал об этом, – промямлил Граф, внимание которого было сосредоточено на создании видимости спокойно стоящей вазы. – Почему бы нам теперь не пойти поужинать? – И-ик! – согласилась ваза. – И правда, почему? Сидящая на полу девушка не удивилась – только склонила голову набок и чуть прищурила светло-голубые глаза. Потом согнула указательный палец и легонько постучала по холодному фарфору. Изнутри с готовностью ответили. Некоторое время в холле слышался лишь звонкий перестук. Заговорщики по разные стенки сосуда быстро сыгрались и теперь наперебой тарабанили нечто, отдаленно напоминающее румынский гимн. От дверей импровизированный концерт поддержал струнный аккомпанемент. Болотный хмырь пока умел играть только на одной струне, но обладал потрясающим слухом на любимую мелодию. – Господин, сюда подать? – нарисовался у вазы озабоченный дверг. – На подносе могу. А голему так. Внутрь кинем – доволен. – Так у вас там голем? – обрадовалась Баньши. – А я думала, вы зарабатываете на контрабанде музыкальных карликов. – И-ик! – возразила затихшая было ваза. – Не зарабатывает. Сам сижу. Свобода воли в замкнутом пространстве. – Господин, так что? Под крышку наливать? Или вам сначала? – Счастли-и-ивый рай на земле-е-е с вели-и-иким и го-ордым именем [4 - Слова из румынского гимна «Да здравствует король!».],– продолжал тянуть свое болотный хмырь. – И-ик! – принимала живое участие в происходящем ваза. – Буль-буль-буль, – заливал внутрь красное вино вконец отбившийся от рук дверг. – Как же у вас весело, – снова рассмеялась Баньши. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=22075245&lfrom=196351992) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Цуйка – национальный алкогольный напиток Румынии. Делается из груш или яблок, но лучшим считается сливовый (сливянка). Самую крепкую цуйку готовят в Трансильвании. 2 Общее спальное помещение монахов в католическом монастыре. 3 Струнный ударный инструмент, непременный участник румынского народного оркестра. В европейских источниках упоминается под различными наименованиями, начиная с XVI века. Представляет собой трапециевидную деку с натянутыми струнами. Для игры на нем используют две палочки с обтянутыми кожей головками. 4 Слова из румынского гимна «Да здравствует король!».