Адмирал
Шон Дэнкер


Sci-Fi UniverseЭвагард #1
Эпоха Объединения, наступившая на Старой Земле в XXI веке, определила развитие человечества на все последующие столетия. Империя Эвагарда, возникшая после Объединения, осваивает космос, захватывая все новые и новые миры.

…Он проснулся последним. Маркировка на «спальнике» идентифицирует его как адмирала Эвагардской империи – такой же сюрприз, как и трое практикантов под его началом. Он не носит униформы и не осведомлен о военном протоколе, но отчеты судна подтверждают, что он – вышестоящее должностное лицо.

Адмирал ли он Эвагардской империи или шпион Ганрайского содружества – не имеет большого значения, ведь скоро они все будут мертвы. Под ними неизвестная планета, системы их корабля отключаются одна за другой, а кроме того они здесь… не одни.





Шон Дэнкер

Адмирал



Sean Danker

Admiral



© Гришин А. В., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Э“», 2016


***


Посвящаю всем, к кому я обращаюсь, только когда мне что-то нужно.







Глава 1


Послышались голоса.

– Адмирал? Ты шутишь? – поинтересовался один из голосов.

– Вот печать. Посмотри сама. Наверно, кто-то поставил ее сюда не шутки ради.

– Он жив?

– Это даже не наш корабль.

– Он дышит. Я чувствую.

Мягкие губы прижались к моим и, заставив меня отвлечься от боли, терзавшей мое тело, вдохнули мне в рот порцию долгожданного, пусть и бывшего в употреблении кислорода. Впрочем, нежное прикосновение оказалось недолгим. Тут же мне в грудину с силой врезался крепкий кулак.

Рука отошла назад для следующего удара, но мне удалось перехватить ее за запястье и удержать. Бить меня еще раз было вовсе ни к чему.

Я закашлялся, открыл глаза и тут же снова зажмурился. Меня ослепили сразу три лампы. Я выпустил пойманную руку и, застонав, медленно сел. Кто-то попятился от меня. Палуба оказалась холодной, а воздух на вкус и запах воспринимался как-то необычно.

Я приоткрыл один глаз. Надо мною стояли трое. Две молодых женщины и один, тоже молодой, мужчина. Из одежды на них было только нижнее белье казенного образца. Вероятно, они, как и я, только что покинули «спальники».

Мои руки и ноги онемели и не желали слушаться. Во рту пересохло. Мир представлял собой мешанину скачущих обрывков, и сознание никак не успевало ухватиться хотя бы за один. «Спальники» отлично прекращали мозговую деятельность, а вот по части возвращения к ней у них было неважно. Я чувствовал, что сердце как-то трепыхается не по-хорошему, хотя в этом вряд ли следовало винить «спальник».

Я ощущал себя мертвецом. Мне уже приходилось просыпаться не в лучшем состоянии, но ничего подобного еще не случалось. В спальном отсеке стояла полная темнота, если не считать нескольких тускло светившихся табло. Ни обычного, ни даже аварийного освещения. И, хоть голова и не варила, я знал, что дело неладно.

Палуба была металлической и не особо чистой. Под ладонью я ощущал чрезмерно рельефный противоскользящий узор. Это было неожиданно.

– Что происходит? – спросил я, потирая глаза и стараясь сосредоточиться. Впечатление было такое, будто я перенес полноценное отравление этиловым спиртом со всеми его негативными последствиями, но без единого достоинства. Все части моего мозга, за исключением памяти, пытались прийти в норму. – Где мы?

Трое переглянулись.

– Непонятно, сэр. – Это сказала одна из женщин, та, что поменьше. Более рослая с подозрением разглядывала меня, а у парня был такой вид, будто он пытался отойти от приснившегося кошмара. Я совершенно точно знал его ощущения.

– Это вы вытащили меня?

– У вас горел предупреждающий сигнал. В устройстве что-то барахлило, – сказал парень, постучав пальцем по пластиковой крышке «спальника». – Питание иссякло, сэр.

– Спасибо. – Теперь понятно, почему эта троица ходила с ручными фонарями. И мысли мои путались не настолько, чтобы я не мог сообразить, что они только что спасли мне жизнь, вытащив меня из «спальника».

Я не знал, где мы находились, но это, совершенно точно, не была станция Пейн. Пребывание в искусственном параличе донельзя изматывало. Хотелось снова лечь и закрыть глаза.

Поэтому я поднялся на ноги, лишь слегка пошатываясь при этом. Поднял руку и потрогал волосы. Они были короткими. Это я уже знал; только проверил, на всякий случай.

Более высокая из двух женщин смотрела мне прямо в глаза, а ведь во мне почти два метра росту. И взгляд ее был не особенно дружелюбным.

Я потер ладонью лицо, ощутив жесткую щетину. Встряхнул головой и попытался заставить мозги ворочаться проворнее, чтобы сообразить, как же вести себя с этой молодежью.

Я остановил взгляд на парне.

– Вы техник?

Он кивнул.

– Энсин Нилс. Практикант.

– Практикант?

– Закончил обучение, сэр.

Я обвел взглядом всех троих, пытаясь понять, что же он сказал.

– Вы все?

– Так точно, сэр, – ответили все разом.

Практиканты с Эвагарда. С законченным образованием. Я изобразил нечто вроде одобрительного взмаха рукой.

– И вы все направляетесь на «Джулиана».

– Так точно, сэр. – Дружный хор.

– Первое назначение?

– Так точно, сэр.

Я потер переносицу и негромко застонал. Они почтительно стояли, не сводя с меня глаз. Всех нас трясло от холода.

Я заставил себя собраться и сделал вид, будто полностью держу обстоятельства под контролем. Каким образом эти трое оказались на корабле, перевозившем меня? Чтобы совсем успокоиться, я глубоко вздохнул.

– Вольно, – сказал я практикантам, которые честно старались изобразить стойку «смирно». Хотя и одеты в исподнее, а имеют представление о том, как должны вести себя военные. Я снова благосклонно махнул рукой и тут же нахмурился. – Вы одеты не по форме. Но форма у вас должна быть. Оденьтесь.

Они замялись, явно ощущая неловкость, и я сообразил, что из-за отсутствия электричества они не могут открыть свои «спальники».

Нилс кашлянул, прочищая горло.

– Сэр…

Я повернулся к нему. Мускулатура у него была хилая, а до начала тренировок, обязательных на службе, наверное, не было вовсе никакой. Он как нельзя лучше соответствовал типажу техника – бледный, слегка расслабленный, – и потому не мог быть никем другим.

Но, с другой стороны, я был точно таким же.

– Что?

Он направил луч фонаря на потолок, осветив плохо обработанный серый металл и резкие стыки.

– Сэр, это корабль Содружества. Ганрайский.

– Сомневаюсь. – Я с силой потер ноющие локти.

– Сэр, – решительно произнесла рослая девушка, – здесь повсюду заводская маркировка. – Она осветила своим фонарем выцветшую табличку на переборке. На ней была изображена эмблема Ганрайской королевской торговой комиссии и план палубы.

Что ж, с этим не поспоришь.

– Да, судно ганрайской постройки, – согласился я, оглядываясь по сторонам. Не может быть такого, чтобы эти свежеиспеченные специалисты вышли из сна на этой посудине. Что же все-таки случилось? Дело было не только в пробуждении. И не в состоянии моего здоровья, и не в плохо функционирующих мозгах. Здесь что-то было всерьез неладно.

Длинной я, похоже, не слишком нравился. На минуту я даже задумался было: что я мог ей сделать? Впрочем, недоброжелательная мина казалась настолько естественной для нее, что вряд ли за нею скрывалось что-то личное. Такое было у этой девушки лицо – из тех лиц, для которых, пожалуй, яростный оскал был бы самым естественным выражением.

– Как вас зовут? – обратился я к ней.

– Разрешите доложить, адмирал, лейтенант Дейлани.

– Адмирал? – Я заморгал от растерянности. Девушка, напустив на себя равнодушный вид, направила луч света мне за спину. Действительно, на моем «спальнике» имелась вся надлежащая маркировка. Вензель адмирала Империи ни с чем не перепутаешь.

– Будь я проклят, – сказал я, разглядывая табличку. – Меня повысили в звании. Выпивку всем! И в первую очередь мне… – Следовало сменить тему, и я вновь обратился к лейтенанту Дейлани: – Какая у вас специальность?

Мне было действительно любопытно. За последние годы мне доводилось встречать не так уж много молодых офицеров, но ребятишки, только что получившие погоны, как правило, не держали себя столь вызывающе, как она. А ее поведение меня слегка раздражало.

– Биология, сэр.

Я представил себе, как она распоряжается народом в медотсеке, и решил: справится.

Третья практикантка стояла в классической позе «вольно». В отличие от двоих коротко подстриженных товарищей, ее волосы были относительно длинными. Военнослужащие могли избежать стрижки только по одной причине: если длинные волосы требовались в связи с какими-то важными особенностями культуры или имели церемониальное значение. А это означало, что невысокая девушка, по всей вероятности, имеет длинную родословную и носит в себе гены, которым придается особая ценность.

Она была хорошенькая. Не ослепительно красивая, а естественная. Насколько я мог судить, она не подвергала внешность медицинской коррекции. Не исправляла фигуру и не делала ничего особого с чертами лица.

Впрочем, в ее облике определенно угадывался аристократизм.

– Имя?

– Салмагард.

– И чем же вы занимаетесь, лейтенант? Если вы не против сообщить об этом.

– Рядовой, сэр. – Она разглядывала меня с тем же интересом, какой я заметил у Дейлани, но без неприязни последней. Голос у нее был мягким и музыкальным.

Я тоже всмотрелся в нее, не совсем поверив своим ушам. И то, как она смотрела на меня, мне не нравилось. На ее лице не было враждебности, зато в темных глазах угадывалась энергия, от которой мне сделалось немного не по себе.

Я видел, как в ее голове вращались колесики.

А у высокой – Дейлани – вид сделался еще более угрожающим. Я постарался сосредоточиться.

Салмагард, аристократка, оказалась в солдатах? Да могло ли такое случиться? По крайней мере, я никогда не слышал ни о чем подобном. Известно, что аристократы, по давней традиции, составляли значительную часть офицерского корпуса в вооруженных силах Империи. Я никогда не думал об этом, но, наверное, если оказывалось, что кто-то из этих фамилий не годится для офицерской службы, то он всегда мог выбрать для себя иную карьеру.

Этого я не знал. Равно как не знал ровным счетом ничего о рядовом Салмагард, но чувствовал, что она из тех людей, которые ничего не провалят, если только не захотят этого сами.

В общем, по пробуждении я обнаружил немало странностей.

Может быть, именно поэтому энсин Нилс казался таким растерянным.

– Простите, – сказал я, улыбнувшись ей, – мне не хотелось бы играть в загадки.

– Я специалист по переговорам, сэр.

Шутит, что ли? Нет, не того она склада, да и обстановка неподходящая. И, собственно, почему бы и нет? Почему бы ей не быть переговорщицей? Дипломатом. Да и день подходящий для подобных открытий.

Кстати, день ли сейчас?

Я вновь постарался собраться. Свет фонарей резал глаза. Маска безмятежности на лице Салмагард была безукоризненной. Она не позволяла выскользнуть наружу ни капле своей индивидуальности, вообще ничему. И все так же не сводила с меня глаз.

Я с первого же взгляда определил, что Нилс техник. А на кого же походила Салмагард?

Ну, прежде всего, она смахивала на настоящего переговорщика. Настоящего, профессионального. Из тех, которые ведут переговоры с разными людьми.

Но я не был уверен, что у Эвагарда были такие специалисты.

Она не шутила. И она узнала меня. Остальные двое – нет, а вот Салмагард – узнала.

Оставалось сохранять терпение. Ведь моя жизнь далеко не в первый раз сворачивала совсем не в ту сторону, которую я намечал.

– Ладно, – сказал я, моргая.

Я взял у Нилса фонарь и внимательно рассмотрел табличку. Выпускники были правы. Мы находились на ганрайском судне, переоборудованном Эвагардской империей, и я был более чем уверен, что это был грузовик капитана Треммы. А Тремма не допустил бы, чтоб его пассажиры просыпались в пустом темном отсеке, где даже слова было некому сказать.

Судя по тому, как босые ноги ощущали палубу, что-то было не в порядке и с гравитацией, но мы не находились в движении. В таком случае, при отсутствии энергоснабжения, вряд ли мы вообще имели бы какую-либо гравитацию.

Из этого следовало, что гравитация была искусственной. А если нет? Если мы в доке? Приземлились куда-то?

– Адмирал!.. – встревоженно окликнул меня Нилс. Я слишком углубился в размышления. А в его глазах уже металась тень безумия. И впрямь нынешние обстоятельства лежали далеко за пределами зоны комфорта.

– Угу, – хмыкнул я, возвращаясь к действительности. Вся троица смотрела на меня, ожидая ответов на вопросы или хотя бы руководящих указаний. Адмирал, как-никак. В спальном отсеке стоял леденящий холод; нужно было одеть молодежь и вывести их отсюда.

Я открыл свой шкафчик, который никогда не запирал, порылся в сумке и вытащил складной нож.

Раскрыв его, я опустился на колени около ближайшего «спальника» и поманил к себе Нилса.

– Посветите сюда. Вот на это место. – Он повиновался. Я легонько пробежал пальцами по пластику, отыскал нужную точку и резко ударил туда рукоятью ножа. Практиканты явно изумились. Наверно, им никогда не доводилось видеть стальной нож, разве что в музее. Их учили пользоваться более легкими и прочными синтетическими клинками. По крайней мере, одного из них. Может быть, и лейтенанта тоже – имперские офицеры вроде бы должны проходить ознакомительный курс по обращению с оружием ближнего боя.

Но Дейлани здесь нож не потребуется. Ей вполне хватит костлявых локтей. И того взгляда, которым она то и дело одаривает меня.

У меня ничего не получилось. Я еще раз с силой ударил по панели.

– Они что, переделали замки? – Я потер подбородок. Щетина просто убивала меня. Должно же… – Крышка обязана была открыться! – Ну, не то чтобы обязана – но мне уже не раз приходилось отпирать такие замки. Ничего сложного в этом не было; я мог бы это сделать, даже не просыпаясь.

Тем не менее я допустил промашку, и взгляд, которым в очередной раз наградила меня Дейлани, не потеплел ни на йоту.

Не сработало. Я вздохнул, выпрямился и направился к выходу из отсека. По пути я вовремя вспомнил, что электричества нет, и потому не стал нажимать клавишу выключателя, а сразу схватился за ручку. Обрезиненный рычаг оказался холодным на ощупь. Рукоять не пошевелилась. Я ухватился крепче, расставил ноги поудобнее и напряг спину. Безрезультатно.

Я тяжело выдохнул, шагнул назад и встряхнул занывшие руки. Замок, судя по всему, заклинило.

– Н-да, – сказал я, – что-то ничего не получается.

– Позвольте мне, сэр.

Рядовой Салмагард прошла рядом со мною и крепко взялась за рукоятку. Я удивился и отступил в сторону, готовый попросить Нилса помочь.

Салмагард повернула рукоятку; в отсек ворвался порыв ледяного ветра. В коридоре было отнюдь не теплее, чем в отсеке, и тоже стоял полный мрак.

Салмагард молча кивнула и отступила.

Я прочистил горло.

– Благодарю вас, рядовой. – Затем прислушался. Ни звука.

Никогда прежде мне не доводилось бывать на корабле, где было бы совершенно тихо. Из всех систем работали только вспомогательные, имевшие собственные источники питания, такие как датчики «спальников». Безмолвие не успокаивало, не умиротворяло – оно наводило ужас. Что-то было катастрофически неладно. Если на корабле задействовано аварийное питание, значит, дело дрянь. Если же у корабля вовсе отсутствует энергоснабжение, а вы еще живы, то, значит, скоро превратитесь в покойника.

Я вернулся в отсек.

– У нас беда. – Из шкафчика я достал пистолет; Дейлани и Нилс как по команде вытаращили глаза и попятились. Вряд ли им каждый день доводилось видеть на космических кораблях неопечатанное огнестрельное оружие.

– Не армейский образец, – заметил Нилс. Вероятно, он лишь случайно произнес это вслух.

– Нужно спешить. Системы жизнеобеспечения не работают, – сказал я вместо ответа. – Но если это тот самый корабль, о котором я думаю, воздуха здесь достаточно. – Я прищурил глаз. – Зачем вам понадобилось запирать свои вещи во время перелета на «Джулиан»? Из имперских «спальников» никогда ничего не пропадает. – Я прострелил замок, и шкафчик Нилса распахнулся. Затем я точно так же вскрыл остальные два. Пусть императрица выставит мне счет. Молодежь подошла к шкафчикам и принялась одеваться.

Дейлани облачилась в белую повседневную офицерскую форму. Этот наряд не так-то легко содержать в приличном виде, но девушка явно старалась. Черный мундир переговорщика смотрелся на Салмагард ничуть не хуже, чем белый – на Дейлани. Форма Нилса, напротив, была помята, и даже нашивки оказались погнуты, но ведь никто, будучи в здравом уме, не станет ожидать от эвагардских техников почтения к уставу. Куда ни сунься, везде окажутся одни и те же мелочи, на которые никто не обращает внимания.

Все вновь уставились на меня, вернее, на мою одежду.

– Что? Или вы думаете, что я буду в путешествии носить белый мундир? – осведомился я, оправляя потрепанную куртку, как будто это могло скрыть хотя бы часть дыр, пятен и подпалин.

Я давно уже не одевался подобным образом. И ощущал себя отлично. Непривычно, но отлично.

– По крайней мере, вам не придется то и дело отдавать мне честь. Давайте-ка разберемся, что происходит. – Я вынул из «спальника» аварийный фонарик, закинул на плечо жалкую сумку с пожитками и вышел в коридор, водя лучом по полу и стенам.

Я пытался сосредоточиться. И чуть ли не боялся смотреть на рядового Салмагард. Я знал, что не настолько везуч, и совершенно правильно расценил то, как она разглядывала меня. Ей казалось, что она знает, кто я такой, но пока что не говорила ничего вслух. Этого было маловато для моего спокойствия, а ведь я должен был его сохранять – по крайней мере, до тех пор, пока не разберусь в обстановке.

Медленно выдыхая сквозь зубы, я окинул взглядом узкий коридор. С тех пор, когда я в прошлый раз был на этом корабле, прошло очень много времени.

На свете не было ничего уродливее этих старых ганрайских транспортников. Темные, тесные – сплошь железо и острые углы. Все серое, не считая того, что проржавело до рыжевато-коричневого. Повсюду скобы – на случай исчезновения тяжести. Я представил себе, каково пробираться по этим ржавым зубастым проходам при нулевом тяготении, и меня передернуло от одной только мысли. При отсутствии тяготения подобный корабль превратился бы в гибельную ловушку. Что стоило строителям облепить стены мягким покрытием? Не переломились бы они от этого.

С другой стороны, при свете корабль выглядит еще уродливее.

– Что это такое, сэр? – спросил Нилс. – Что за корабль?

– Ганрайское грузовое судно, – ответил я, вглядываясь во мрак. – Вероятно, типа «свободный охотник». Я точно не знаю.

– Как мы здесь оказались? – задала резонный вопрос Дейлани.

– Я могу только догадываться, – сказал я. – Но, боюсь, мои версии вам не понравятся.

Свежеиспеченные военные, конечно, рассчитывали, что проделают путь через галактику к месту своего первого назначения на новейшем имперском корабле, а не на первой попавшейся посудине, которая направляется в нужную сторону. Их ожидания ровным счетом ничего не значили, поскольку все равно они должны были проспать всю дорогу, но я не хотел разрушать их иллюзии. На корабле такого размера воздуха для нас должно было хватить с запасом, но все равно не следовало сидеть на месте.

– Капитан Тремма должен быть на мостике. – Я посмотрел на Нилса. – Это его корабль. Я так думаю. Вы ведь изучали ганрайские звездолеты, так ведь?

– Да, сэр. Весьма основательно. – В его голосе я уловил нотку гордости. Нилс, похоже, действительно знал корабли.

– Этот корабль переделали, подгоняя под эвагардские стандарты, но, вероятно, планировку в основном оставили прежней. Где, по вашему мнению, может находиться мостик?

Он надолго задумался, меряя взглядом неосвещенный коридор.

– Сэр, корабль очень старый, и я не могу точно сказать. Но большими ганрайскими кораблями всегда управляли с кормы, – добавил он, пожав плечами.

А «спальники» всегда помещают возле спасательных шлюпок, чтобы растерянных пассажиров не приходилось, в случае аварии, водить по всему кораблю. По прикидкам Нилса выходило, что мы находились на нижней палубе неподалеку от кормы, и я думал, что он прав.

– Разумно рассуждаете. Туда и отправимся. – В отсутствие энергии от лифтов не было толку, но в корабле имелось множество старомодных лестниц.

Мы шли по кораблю; практиканты почтительно держались за моей спиной.

Они могли думать что угодно о моем столь впечатляющем карьерном росте, но ни у одного из троих не нашлось смелости взять инициативу на себя. Дейлани пыталась преодолеть себя, но все мы были слишком растеряны, и все стремились выяснить, что же происходит.

От носа до кормы и так было не близко, а поскольку я не имел представления о том, куда идти, наш путь значительно удлинился. В свете фонарей появлялись лишь ганрайские коридоры, переходящие в другие ганрайские коридоры. Все они выглядели совершенно одинаковыми, и все были удручающе тесными. Всякий раз, когда мы переходили через технологические люки, под ногами гулко громыхали ничем не закрепленные решетки.

Кое-где попадались защитные кожухи, но на них не было даже магнитных креплений.

Теперь мне оставалось только всерьез надеяться, что тяготение сохранится. Корабль представлял собой смертельную ловушку. Может быть, нам даже повезло, что он не имел энергоснабжения.

Я предпочитал корабли, построенные в эвагардском стиле. Ганрайцы строили вполне пригодные для использования суда, но даже новейшие из них имели мрачный, даже зловещий вид, а грузовик Треммы был отнюдь не новым. Тут и там в переборках недоставало панелей, и можно было любоваться трубами и кабелями. Корабль содержался в неплохом состоянии, но Тремме, даже в мирные времена, не всегда удавалось раздобыть для ремонта ганрайские материалы.

Если бы мы заглянули в машинный зал, то обнаружили бы, что половина всего, что там находилось, кое-как собрано на живую нитку, а то и вовсе сломано и брошено в таком состоянии.

Вот, собственно, что я думал обо всем этом – что мы просто поломались. Но я совершенно не понимал, где мог прятаться Тремма. Есть питание, нет питания, но он должен был объявиться, как только «спальники» выплюнули практикантов из своего чрева. То есть сколько-нибудь удовлетворительного объяснения ситуации у меня не было.

Чем дольше мы топали по темным пустым коридорам, тем сильнее возникали во мне дурные предчувствия.

После того как мы отыскали главный коридор, пронизывавший корабль по всей длине, отыскать мостик не составило труда. Открыть входную дверь тоже пришлось вручную, а уж там мои новички не могли скрыть изумления. Успев увидеть часть корабля, они ожидали, что попадут в типичную ганрайскую рубку – тесную, забитую всяким хламом комнатушку, где с трудом помещаются три консольных кресла для старших офицеров ганрайского летного состава, – а оказались на скромном, но вполне соответствующем эвагардскому стилю капитанском мостике.

Это был просторный зал с пятью консольными креслами и экранами панорамного обзора, которые, впрочем, были такими же темными, как и все остальное. Чистые пол и переборки сияли белизной. При моем неважном самочувствии мягкие кресла неодолимо манили к себе. По сравнению со всеми остальными частями корабля мостик казался вполне современным и чуть ли не роскошным.

Здесь тоже никого не было. Луч света моего фонаря упал на валявшуюся на полу старомодную чашку и темное пятно рядом с нею. Я опустился на колени и прикоснулся к пятну. Сухо.

Я опустился в командирское кресло.

Мне очень хотелось пить. И есть. Как, впрочем, и всем остальным. Я указал на кресло второго пилота, находившееся рядом с моим, сообразил, насколько напыщенным должен выглядеть, и повторил жест уже не столь величаво. А затем, стараясь держаться, как подобает истинному вояке, отдал свой первый приказ.

– Энсин, – сказал я Нилсу, – вскройте переборку, чтобы можно было добраться до энергетических элементов. – Я протянул ему нож и откинулся в кресле, чтобы хоть немного подумать. То, что звуки, свидетельствующие о том, что парень приступил к работе, раздались очень быстро, обнадеживало.

Сколько ему? Лет двадцать? И Салмагард примерно столько же. Дейлани, вероятно, на год-другой постарше; должна была пройти более длительную подготовку. Очаровательное начало военной карьеры.

– Как получилось, что тяготение все-таки есть? – произнес я вслух, не открывая глаз. Я не мог разобраться в происходящем своими силами. Не в том я был состоянии. Нужно было переложить хотя бы часть бремени на практикантов.

– Может быть, привод гравитации все еще крутится по инерции, несмотря на отсутствие энергии, сэр. – Версия была неплохой, но Нилс ошибался. Судя по ощущениям, все было совсем не так.

– Нет, – сказал я. – Так было бы еще неплохо. Но мы почувствовали бы это здесь, в корабле.

– Предположим, что нас занесло в какой-то метеоритный пояс, – сказала Дейлани, проведя ладонью по одному из кресел. – Это могло бы объяснять интерференцию поля… сэр, – добавила она несколько утрированным тоном. В ее голосе чувствовалось не раздражение и не высокомерие, а открытая неприязнь. Я не мог понять, как и чем умудрился задеть ее. Понятно, что такие молодые адмиралы попадаются очень редко, но разве у нас не было более серьезных проблем?

– И это не так. – Ее теория имела право на существование, но слишком уж малой была вероятность. – Никакого пояса не было даже близко к нашему пути, – задумчиво добавил я. – Но что же тогда?

– Когда нас переместили сюда с армейского транспорта, сэр? – Этот вопрос задала Салмагард. У нее был приятный голос. Она не пыталась ни в чем обвинить меня. Лицо ее было спокойным. Никакого подтекста. Это был всего лишь вопрос. И многозначительных взглядов она на меня не бросала.

И все же ей было что-то известно. Я это чувствовал.

– Хотел бы я сам это знать. Полагаю, вы прибыли с Маррагарда? – Я обвел взглядом их знаки различия.

На Маррагард собирали для прохождения выпускных экзаменов имперских военных из самых престижных академий, и только лучшие из лучших могли получить назначение на «Джулиан».

– В таком случае мы могли подобрать вас в районе Демениса. Вероятнее всего, Тремма забрал вас на станции Бертон. Оттуда всего два скачка до станции Пейн. Тихий, спокойный маршрут.

Дейлани прищурилась.

– Почему же нас повезли обходным путем?

Я сообразил, что Салмагард прикидывалась ничего не знающей не ради меня; она вела себя так, потому что лучше было предоставить Дейлани страдать от любопытства, нежели обременять ее ненужным знанием. Я попытался собраться с мыслями и подобрать для лейтенанта подходящий ответ. Но у меня его не нашлось.

– Я знаю, почему таким путем отправился я. А вот почему этим маршрутом повезли вас – неплохой вопрос. Предполагаю, что с вашей перевозкой произошла какая-то накладка, и Тремма просто подвернулся под руку в нужный момент. Кто-то решил отправить вас с ним, чтобы уложиться в график. «Джулиан» не будет вечно стоять на станции Пейн.

«Джулиан» был новейшим флагманским кораблем Эвагардской империи. Вероятно, крупнейшим военным кораблем, какой когда-либо существовал. Ходили слухи, что императрица собственной персоной находилась на борту и командовала вторым этапом первого похода корабля. После его завершения «Джулиан» будет появляться в портах на главных пересечениях торговых путей и самых загруженных станциях – в качестве постоянного напоминания о бесспорном военном превосходстве, которое императрица получила после того, как Империя нанесла сокрушительное поражение Ганрайскому содружеству.

Эти трое получили назначение именно на «Джулиан». Следовательно, они были лучшими из лучших – подбирать людей для гордости флота должны были особенно сурово.

Я тоже рассчитывал добраться до «Джулиана», правда, по совсем иным причинам. Салмагард перестала исподволь разглядывать меня. Из того, что она не поделилась своими подозрениями с Дейлани, можно было сделать вывод, что ее догадка была верной. Мне повезло, что Салмагард оказалась на корабле. Все происходившее было очень странным, а я был далеко не в лучшей форме. Мне позарез требовался друг.

Маршрут, который выбрал Тремма… Мы, в принципе, могли оказаться где угодно. От этой мысли голова у меня разболелась еще сильнее.

– Вы слишком молоды для адмиральского звания, сэр.

Я посмотрел на Дейлани.

– Я знаю.

– Готово, адмирал. – Судя по тону, Нилс был доволен собой. И времени он затратил совсем немного.

Я поднялся с кресла и подошел к нему.

– Я возьму это отсюда. Снимите панель и освободите разъемы.

Во взгляде, который Нилс бросил на меня, были в равной степени подозрительность и восхищение. Он догадывался, что у меня на уме.

Энергетические элементы применялись для питания механизмов, перемещавших кресло, когда корабль находился под обстрелом – компенсировавших сотрясения и крены корабля, чтобы командиру не приходилось лишний раз отвлекаться. Я толкнул элемент к Нилсу, а тот отлично знал, что нужно делать. Через считаные минуты он наладил электроснабжение консоли.

Я надеялся, что компьютер сообщит нам хоть что-нибудь о состоянии корабля. Правда, я не знал, что именно следует спрашивать.

– Прошу, – сказал я, указывая Нилсу на кресло.

Дейлани демонстративно разглядывала мою руку.

– В чем дело?

– У вас очень светские манеры, адмирал. – Она изобразила рукой в воздухе причудливую фигуру. – Не научите меня таким штукам?

В следующий раз просто ткну пальцем.

– Нилс, – чуть резковато произнес я, отвернувшись и никак не отреагировав на ее выпад. Энсин казался немного неуверенным, но целеустремленным. Можно было не сомневаться, что он разбирается в корабельных системах куда лучше, чем я. Пришло время получить ответ.

Система работала в основном аварийном режиме, так что Нилсу пришлось вводить данные вручную, что получалось у него очень ловко.

– Что-то здесь не так, – сказал он почти сразу же и поспешно добавил: – Сэр.

Я так сильно отличался от тех офицеров, к каким привыкли эти трое, что они просто с трудом видели во мне одного из них. Усугубляли положение и мое неожиданное производство в адмиральское звание, и отсутствие формы. Все это казалось им совершенно неправдоподобным, но такой аргумент, как эмблема на «спальнике», было нелегко опровергнуть. Дейлани хотелось доказать свое; я чувствовал, что она просто не могла сообразить, как же это сделать. Все мы были выбиты из колеи.

Но кто-то должен был принять руководство на себя, и я чувствовал нутром, что у меня это получится лучше, чем у лейтенанта Дейлани, по крайней мере, на первых порах.

– Система испорчена, – сообщил Нилс.

– Что с ней?

Он мотнул головой.

– Не знаю, сэр. Ничего не могу поделать.

– Есть какие-то повреждения в корабле?

– Я даже не представляю, как проверить все это без электроники, – сказал он заметно упавшим голосом. – Нужно запустить хотя бы базовые протоколы. – Он взглянул на меня через плечо. – Сэр, я хочу попробовать запустить аварийное питание.

– Если реактор поврежден, из этого ничего не выйдет, – бросила Дейлани. Она даже не взглянула на Нилса. Она смотрела на меня. Смотрела, не отрывая взгляда. Не то чтобы прежде меня никто не разглядывал с особой пристальностью, но этот взгляд уже начал всерьез утомлять меня.

– Сомневаюсь. Я вообще не думаю, что корабль поврежден, – ответил Нилс. – Все, что способно привести к отключению энергетики и прекращению работы «спальников», должно было запустить и аварийное расписание действий – но к скобам для передвижения в невесомости и кислородным маскам, находящимся в коридорах, никто не прикасался, и самопломбирующая пена тоже не использовалась. Так что ничего не указывает на то, что в нас что-то врезалось. Даже самый маленький метеор поднял бы тревогу, но ведь ничего такого не было.

Обратить на это внимание следовало мне.

– Вы правы, – сказал я, радуясь тому, что энсин оказался в этом злополучном рейсе, и повернулся к Салмагард и Дейлани. – Возле мостика должен находиться командирский спасательный катер. Найдите его и добудьте аварийный запас. Мы все подверглись обезвоживанию, и я вовсе не хочу раньше времени начинать выстукивать трубопроводы.

Я не пытался обмануть себя: Дейлани никак не могла обрадоваться необходимости что-то сделать, но я был не в состоянии полноценно думать, когда она торчала рядом и пыталась разглядеть мои мысли прямо сквозь череп.

Салмагард полученный приказ явно обрадовал, а Дейлани выказала легкое недовольство.

– Идите. Не пытайтесь делать вид, будто вам не хочется пить, – сказал я, вновь поворачиваясь к Нилсу. Девушки взяли фонари и покинули капитанский мостик. Дейлани, по крайней мере, не стала возражать.

– Я мало что тут понимаю, сэр. Мне никогда не доводилось видеть настолько изуродованную эвагардскую систему.

– Не торопитесь и не волнуйтесь. Но если вы не разберетесь, мы все можем погибнуть.

Он как-то странновато посмотрел на меня и сказал:

– Есть идея. Корабль переоборудовали и перепланировали наши инженеры. Так что здесь может иметься запас энергии, который я мог бы подключить, чтобы временно восстановить основные жизнеобеспечивающие функции.

– Временно – это сколько?

– Зависит от того, сколько энергии мы будем расходовать, сэр.

– Давайте-ка пойдем последовательно. Что за источник?

– Если я правильно все понял, тут должен иметься шаттл.

– О! – Я стукнул кулаком по открытой ладони. – Как я сам не сообразил? Но на таком корабле он должен быть не один.

– Из тех, какие я смогу переподключить, имеется только один.

– Досадно. Сможем ли мы сделать это вручную?

Нилс покачал головой.

– Это будет куда сложнее, чем вытащить оттуда аккумуляторную батарею, – сказал он, не отрывая взгляда от толстых жгутов проводов, лежавших перед ним в раскрытой консоли.

Батареи шаттла, конечно, не могли привести в движение корабль, но они, несомненно, на некоторое время обеспечат работу компьютеров и, возможно, даже регенерацию воздуха.

– Звучит многообещающе, – сказал я.

– Погодите минуту, сэр. В таком случае шаттл останется без энергии и будет бесполезен.

И снова он угодил в яблочко – мы не знаем, где находимся. Корабль неисправен. А шаттл можно было бы использовать для того, чтобы выбраться отсюда. Если мы находимся поблизости от чего-нибудь, можно будет обойтись спасательным катером, а если нет… Я расхохотался.

– Смело курочьте шаттл, – сказал я и, рухнув обратно в командирское кресло, сгорбился и уставился в потолок. – Мы все равно не сможем им воспользоваться. Как мы откроем дверь отсека? Как продуем воздушный шлюз? Мы просто не попадем туда. И уж, определенно, не сможем запустить его.

Нилс слегка побледнел, но сделал, как я сказал. Включилось аварийное освещение. В корабле теперь было не темно, а лишь полутемно. Я медленно выдохнул, разглядывая лампу на потолке. Не сказать, чтобы великое достижение, но, по крайней мере, теперь мы болтаемся в космосе не совсем безжизненно.

– Я думаю, не стоит включать освещение по всему кораблю, – сообщил Нилс. – Только там, где срабатывают датчики движения.

– Отлично. Заодно посмотрим, движется ли здесь кто-нибудь еще. – Теперь нужно было выяснить, где находится Тремма. А потом – где мы все находимся.

– Не могу, сэр. Я отключен от системы безопасности.

– Вы серьезно? – Я ничего не понимал и, выпрямившись в кресле, повернулся к парню. – Как такое возможно? – Нилс молча покачал головой. – Ладно, тогда включите обзор.

– Это я могу. – Он выдал короткое соло на консоли, и панорамные экраны сразу ожили. Я вскочил и уставился на появившееся изображение. Затем отступил на шаг и заметил, что кровь полностью отлила с лица энсина. Хорошо было бы разглядеть знакомое созвездие или станцию Пейн. Или другой корабль. Планетную систему, которую удалось бы опознать. Но я не видел ничего, кроме зыбких темно-зеленых узоров.

Мы не дрейфовали в космосе. Мы находились на планете. Это и объясняло наличие силы тяжести.

Я выругался сквозь зубы. Нилс оцепенело пялился в экран. И все же это было не так страшно, как если бы мы увидели открытый космос, чего я больше всего опасался.

– Что это? – Нилс прищурился, словно рассчитывал увидеть что-то еще.

– Не знаю. Откройте окна, – сказал я. Нилс повиновался. Мы смотрели сквозь прозрачный углепластиковый щит на зеленый туман. Так он казался светлее, чем на экранах.

– Мы в атмосфере, – сказал Нилс, облизав губы.

– Да, но в чьей?




Глава 2


Я находился на мертвом корабле на неизвестной планете в обществе троих молодых людей, только-только получивших первые звания в имперских вооруженных силах.

Я попытался отыскать в происходящем светлую сторону.

Мы где-то находились. Это утешало. Это было куда лучше, чем плавать в космосе, не имея энергии. Где бы ни располагалась эта планета, пребывание на ней повышает наши шансы на спасение от нуля до некоей большей, чем ноль, величины.

Нилс не мог определить наше местонахождение. Ему удалось запустить лишь некоторые функции базового уровня, да и те, скорее, по наитию. И все равно он произвел на меня прекрасное впечатление: он знал, что делал, несмотря даже на то, что испорченная система не позволяла ничего, кроме как обращаться к ней с двоичными кодами.

Только-только мы всерьез взялись за дело, располагая лишь крайне ограниченными ресурсами, как вернулись Дейлани и Салмагард. Судя по тому, что Дейлани была так же мрачна и исполнена подозрений, как и прежде, Салмагард не стала делиться с лейтенантом своими домыслами насчет меня.

Они притащили неприкосновенный запас и даже несколько имперских полевых рационов, которые, при нынешних обстоятельствах, казались очень даже неплохими на вкус. В этом пикнике с полевыми рационами в обществе свежеиспеченных имперских военнослужащих на мостике корабля, прикованного к планете, местонахождения которой мы никак не могли определить, было нечто сюрреалистическое.

При всей непонятности и трудности нашего положения мы все сходились хотя бы в одном: мы не знаем, где находится эта каменюка, но нам необходимо выбраться с нее. Поспорить против этого не могла даже Дейлани.

Вопрос состоял в том, как мы сможем это сделать. Поскольку кухонные комбайны были выключены, единственной нашей пищей были имеющиеся на судне упаковки неприкосновенного запаса. К счастью, их было немало, так что на этот счет можно было некоторое время не беспокоиться. Имелась и вода, которую можно было бы использовать многократно, если, конечно, мы сможем отыскать соответствующее оборудование.

Главную проблему представлял собой воздух. Нилс запустил в работу регенераторы, но не мог ограничить их действие какими-то определенными помещениями. Поддержание жизнеобеспечения всего корабля сожрет наши запасы энергии почти мгновенно, а кроме батарей шаттла у нас ничего серьезного не было. Поэтому жизнеобеспечение придется выключить, но мы все равно находились в куда лучшем положении, чем полчаса назад. Мои мысли наконец-то стали приходить в порядок, но и на светлую голову наше положение не казалось хоть чуточку менее серьезным.

Практиканты почти покончили с едой. Они не паниковали, но я подозревал, что это лишь потому, что я сам не выказывал признаков паники. Ведь известно, что при проектировании кораблей конструкторы не предусматривают особых возможностей для выживания и тем более функционирования без компьютеров.

Мне нужно было разобраться, каким же образом нас занесло в эту дыру. Неисправность моего «спальника»… Ну, допустим. Но отсутствие Треммы! Это тревожило меня по-настоящему. Корабль без видимых повреждений, а компьютер представляет собой кучу двоичного барахла… Я не мог найти всему этому никакого объяснения. У меня даже догадок не было.

Молодежь молчала. Они не знали друг дружку. Они даже никогда не встречались прежде; их просто назначили на один и тот же корабль. Они чувствовали себя куда более неловко, чем я. Нилсу труднее было понять, как вести себя с лейтенантом Дейлани, нежели с адмиралом. Даже естественное благородство Салмагард не могло смягчить напряженности, возникшей внутри этой троицы.

Дейлани все так же не сводила с меня глаз. Я не был настолько наивен, чтобы думать, будто мне удастся бесконечно игнорировать ее, но надеялся, что ее поведение не превратится в серьезную проблему; по крайней мере, до тех пор, пока мы не выберемся из всей этой неразберихи.

Салмагард уставилась на вихрящийся зеленый туман, плававший снаружи. Я смотрел на нее, пытаясь прочесть, что же у нее на уме, но нисколько не преуспел в этом.

Она казалась мне смутно знакомой, но я знал, что мы никогда не встречались.

Она могла думать о чем угодно, но я-то хорошо помнил, как она смотрела, когда меня только вытащили из «спальника». Если она узнала меня, то, похоже, была настроена хранить молчание на этот счет.

Я был неприятно обеспокоен. Мне требовалось от нее кое-что.

Нилс был мрачен, но не слишком. Он знал, в какой беде мы оказались, но держался вполне достойно. Возможно, гордость не позволяла ему проявлять уныние в присутствии Салмагард. Мне доводилось слышать немало всякого об имперских военных академиях, и сейчас я удивлялся тому, что там не подавили в этом парнишке желания произвести впечатление на хорошенькую девушку. Возможно, слухи были преувеличены.

Пора отдавать приказы. Я теперь адмирал.

– Адмирал, – сказала Дейлани, продолжавшая следить за мною.

– Да, лейтенант?

– Каким флотом вы командовали?

– Я не командовал ничем, – ответил я. – Это почетное звание. Неужели непонятно?

Она прищурилась. Дейлани не могла быть дурой. Чтобы попасть в военные медики, а потом добиться столь высоких результатов, чтобы ее приписали к «Джулиану», Дейлани нужно было проявить сверхвысокие ум и напор. Для того же, чтобы понять, что я не соответствовал ее представлениям, вовсе не требовалось гениальности.

Но мне было нужно, чтоб она перестала тревожиться из-за меня и сосредоточилась на более важных проблемах.

Я откашлялся.

– Если капитан Тремма на корабле, то он или мертв, или где-то заперт. Но я не думаю, что он заперт. Мы должны выяснить, что случилось с ним и его вторым пилотом.

– Разве два человека не слишком маленькая команда для такого большого корабля? – продолжала допрос Дейлани. Она не на шутку разошлась. Она не собиралась отступиться, пока не добьется того, что ей нужно. В классе она, наверно, наводила на всех ужас.

Вопрос был толковый, а вот отвечать на него было, пожалуй, не в моих интересах. Так что я просто напомнил:

– Это же ганрайский корабль.

– Верно, – кивнул Нилс. Дейлани, похоже, растерялась.

– Андроиды, – пояснил он. – А может быть, просто ИИ с автоматизированными системами. Они пользуются такими штуками куда шире, чем мы. Но все это не работает, потому что система полностью неисправна.

Не совсем правильно, но пока сойдет.

Они почти доели.

– Нас ждут на станции Пейн. «Джулиан» не останется там навечно. Так что давайте искать Тремму и выбираться отсюда, – сказал я, махнув рукой на обзорные окна и клубившийся за ними туман. – Мне довелось кое-что повидать. А от этого места у меня мурашки по коже.

– Где мы будем искать, сэр? – вопросительно изогнула бровь Дейлани.

Я выдержал ее взгляд, в душе молясь, чтобы мне хватило терпения. Вопрос был вполне резонный. Корабль огромен. Большой ганрайский грузовоз вроде этого по форме представляет собой вытянутую коробку. Его внутренний объем колоссален. У нас не хватит ни времени, ни припасов, чтобы осмотреть его сплошь, так что придется надеяться на лучшее. А моего терпения сносить выходки Дейлани надолго не хватит.

– Я как раз думаю об этом, лейтенант. Вы сможете отключить пульт воздушного шлюза? – обратился я к Нилсу.

– Думаю, что смогу, сэр.

– Давайте-ка посмотрим, не включался ли какой-нибудь из пассажирских шлюзов, – предложил я. Если Тремма покинул корабль, то хотя бы из любопытства нужно было попытаться понять, что вынудило его так поступить.

– Я смогу сделать это, если перезагружу систему, сэр.

– И еще, нам очень понадобится план корабля.

– Поищу, сэр.

– Нилс, я рад, что вы оказались здесь.

– Благодарю, сэр.

– Адмирал, – обратилась ко мне Дейлани, уперев руки в боки.

– Что, лейтенант?

– Какую академию вы заканчивали?

Я почувствовал, что закипаю, и подавил гнев. А она ничего не заметила.

Салмагард взялась убирать пластиковые обертки от полевых рационов и пустые бутылки обратно в коробку от НЗ. Она прислушивалась к каждому слову, но почти не смотрела в мою сторону.

– Ротшильд, – соврал я, вскинув на Дейлани усталый взгляд.

– Я тоже, сэр.

Она продолжала язвить меня. Салмагард все так же игнорировала нас. Нилсу действительно не было дела до этого конфликта – он лишь хотел пережить этот день. Ну почему со мною не оказались три Нилса?

Я вдруг почувствовал спазм внутри глаз.

– Только этого не хватало. – Я опустил взгляд и заметил, что мои руки трясутся.

На меня уставились три пары глаз.

– С вами все в порядке, сэр? – спросил Нилс, вскинув голову.

– Мы в беде. Вот и занимайтесь делом, – сказал я, указав на пульт. – Отыщите схему. Времени для игр не осталось.

– Есть, сэр.

Я поднялся и отступил в сторону. Если я сейчас поступлю как обычно, это будет более чем очевидно. А выйти сейчас с мостика в коридор будет еще хуже. Я неуверенно перевел дух.

– Адмирал?

– Что, лейтенант?

– О какой беде вы сказали, сэр?

Она все поняла. Как-никак, она же врач. И все это время она, почти не отрываясь, следила за мной. Вероятно, она распознала мое состояние даже раньше, чем я сам. Может быть, именно из-за этого она так злится.

– Мы не знаем, где находимся, а наш корабль вышел из строя, – ответил я, стараясь говорить ровным тоном. – Положение далеко от идеального. К тому же у меня было не слишком приятное пробуждение. – По крайней мере, последнее было правдой.

Она взглянула на меня вроде как с сожалением.

– Так полечитесь, – сказала она.

– Ладно, – ответил я, вскинув руки. – Ладно.

Салмагард и Нилс повернулись и уставились на меня. Дейлани скрестила руки на груди. Интересно, это означало самодовольство или что-то иное?

Я окинул ее неприязненным взглядом и полез в сумку.

– Давайте воздержимся от осуждения, – сказал я, извлекая шприц и делая себе укол.

Дейлани повернулась к остальным и ткнула подбородком в мою сторону и провозгласила:

– Наш почетный адмирал!

– Эй, полегче, – сказал я. Мне сразу полегчало. – Даже у адмиралов могут быть пороки, верно? Я в отпуске.

– Что вы употребили? – перебила меня Дейлани.

– Это, некоторым образом, личное дело, – возразил я, глядя на Салмагард. Ее лицо было совершенно непроницаемым.

Лейтенант дернула бровью.

– Судя по характеру ломки, я сказала бы, что это какой-то синтетический опиат.

– Шутите. Кто вам сказал такое?

Дейлани продолжала пожирать меня взглядом. Я вздохнул.

– Ладно, ваша взяла. Я наркозависим. Когда попадем на станцию Пейн, можете подать рапорт. Думаю, вас похвалят. А меня, вероятно, понизят в звании и наложат какое-то взыскание или что-то в этом роде.

Она снова взглянула на меня с брезгливой жалостью.

– Я не знаю, кто вы такой, но так легко вам не отделаться.

– Что? От чего? – Я помахал пустым шприцем.

– От того, что вы выдаете себя за офицера. Вы сядете в тюрьму.

– Хорошо бы, – ответил я.

Дейлани растерянно заморгала, и тут в нашу перепалку вмешалась Салмагард.

– Сэр, мы можем активировать маяк? – спросила она.

Вопрос был очень разумный и к тому же позволял с достоинством завершить стычку.

– Лейтенант, о том, что делать со мной, вы можете подумать позже. Сейчас я – наименьшая из ваших проблем. – И повернулся к Салмагард. – Нет. Полагаю, что нет. – Я покачал головой. – Возможно, это удалось бы нам, будь это настоящий ганрайский корабль, но система здесь целиком и полностью эвагардская. Значит, если компьютер не работает, то и маяка у нас нет. Я очень хотел бы узнать, что именно испорчено в системе, – добавил я, обращаясь к Нилсу.

– Есть, сэр.

– Это преднамеренное вредительство? Потому что, если это вредительство, значит, мы попали в какое-то определенное место.

– Не знаю, сэр.

Поначалу я не был уверен, но это не могло быть совпадением. Даже такой дряхлый корабль не мог начать разваливаться на части в тот самый момент, когда испортился мой «спальник». Значит, тот, кто испортил «спальник», позаботился и о компьютере.

– У вас есть основания подозревать диверсию? – спросила Дейлани. Она слегка ослабила натиск, но не собиралась сдаваться, пока дышит. Такую целеустремленность нельзя было не уважать, но я пребывал не в лучшей форме.

Я повел по сторонам руками.

– Мне кажется, что все это более чем странно.

– Но где андроиды? – вновь перешла в наступление Дейлани.

– Их не задействовали, – ответил я. – Иначе мы уже увидели бы их. – Здесь нет андроидов, детка. Ганрайский корабль, эвагардская команда. Эвагардская система. Андроиды не вписываются в эту картину. И времени до того момента, пока она поймет это, у меня не так уж много.

– Адмирал! – окликнул меня Нилс, подняв голову.

Это звучало многообещающе. Я потер уколотое место на запястье и обернулся к энсину.

– Что у вас?

– Передний шлюз по правому борту включался один раз после предыдущей перезагрузки, – доложил он. – Что было раньше, я сказать не могу.

Я вник в его слова.

– Полагаю, это уже что-то. На одно включение больше, чем я рассчитывал. Но почему только одно? Получается, что он вышел наружу, но не вернулся назад, так, что ли?

– Да, сэр. – Энсин с озадаченным видом побарабанил по панели. – Я сам ничего не понимаю, но что есть, то есть. Одно включение.

– Ладно. Будем считать, что у Треммы было какое-то представление об этом камне, на котором мы оказались, – иначе зачем бы ему выходить наружу?

– Для ремонта, сэр? – предположила Салмагард.

Я кивнул.

– Похоже на то. Как ни крути, мы же поломались. Нужно посмотреть своими глазами. Надеюсь, он не вляпался там в какие-то неприятности.

Я взглянул на Дейлани, переваривавшую известие. Опасные внеземные формы жизни встречались редко; в обследованных звездных системах было обнаружено лишь несколько дюжин. Дейлани должна была хоть немного ориентироваться в ксенобиологии и не могла не понять, что этот мир не относится к числу изученных.

Агрегат искусственного тяготения был заглушен, но мы тем не менее ходили по полу. Значит, под нами находилась планета, но не особенно большая. Сила тяжести ощущалась довольно маленькой. А чтобы с человеком в незнакомом мире стряслась беда, вовсе не обязательно требуется встреча с местной формой жизни. За стенами корабля с ними могло приключиться все что угодно.

Из всех нас встревоженным казался один только Нилс. Салмагард выглядела совершенно безмятежной. Можно было подумать, что выражение ее лица не способно меняться.



Руководствуясь нашими с Нилсом познаниями о космической технике, мы вчетвером пробирались в направлении подозрительного воздушного шлюза. Путь пролегал по множеству коридоров и множеству лестниц. Мы миновали длинное грязное окно, выходившее в один из грузовых трюмов. Я взглянул сквозь прозрачную плиту на громоздившиеся там штабеля ящиков. Белые имперские контейнеры являли собой резкий контраст с темным грязным трюмом.

Я вдруг подумал о том, что мог перевозить Тремма. Начавшееся перемирие должно было оставить его без работы. Не потому ли он взялся везти практикантов к месту их первого назначения? И что находилось в этих ящиках? Неликвиды из армейских припасов?

А Дейлани продолжала наблюдать за мною.

– Пойдем дальше, – сказал я. – У нас нет времени рассматривать достопримечательности.

– Вы научите меня такой походке?

– Какой – такой? – осведомился я, протискиваясь мимо нее.

– Как у модели, – ответила она, чуть заметно скривив губы.

– У вас фигура неподходящая, – отрезал я. Она закатила глаза и пошла дальше. Может быть, если я дальше не буду огрызаться, она отстанет от меня?

Когда мы подошли к гермодвери, Нилс так и лучился самодовольством. Он сориентировался наилучшим образом, хотя на темном незнакомом корабле это было непросто. Люк оказался задраен. Это озадачило меня: изнутри шлюз должен был бы остаться незапертым. Я приник к глазку взрывостойкой двери и всмотрелся в тесный тамбур. И то, что я там увидел, заставило меня позабыть о параноидальной подозрительности Дейлани.

– Скафандры, – сказал я, глядя на вешалки подле двери. Пусть корабль был ганрайским, но команда была эвагардской, и скафандры – тоже эвагардскими. – Герметичные атмосферные. Живо.

Дейлани, вместо того, чтобы выполнить приказ, сама кинулась к глазку. Я даже удивился тому, насколько быстро ее лицо сделалось таким же белым, как мундир. Затем она без единого слова присоединилась ко всем остальным.

Мне довелось лишь раз в жизни облачаться в имперский планетный выходной скафандр, но сейчас я справился с этим довольно легко. Они изготавливались из ослепительно-белой наноматерии, плотно облегали тело и представляли собой самую высокотехнологичную одежду, какая только существовала в галактике. Я активировал шлем, который мгновенно вырос прямо из воротника. Послышалось негромкое гудение, и перед лицом появился силовой щит, заменявший прозрачное забрало и герметизировавший костюм. Я включил ИИ скафандра и убедился в том, что все индикаторы горят зеленым.

Практиканты облачились в скафандры не в пример ловчее. Несомненно, их хорошо обучили этому – ведь пока они учились, шла война, а их готовили для службы на кораблях. В случае разгерметизации надевать скафандры следует мгновенно.

Для них эта технология была более чем привычной. Имперцы все подобное считают само собой разумеющимся.

Я локтем разбил углепластиковую пластину, закрывавшую ручной привод замка, и Нилс дернул рукоятку вниз. Замок, зашипев, открылся, и между створками появилась щель в несколько сантиметров шириной. Общими усилиями мы раздвинули двери. Отсутствие энергоснабжения подразумевало отсутствие дезинфекции, следовательно, в шлюз нужно было входить в герметизированных костюмах.

Я протиснулся между полуоткрытыми дверями и рухнул на колени около первого трупа. Я не мог с уверенностью сказать, что это был Тремма – верхняя половина тела была страшно обожжена; к тому же оба мертвеца были облачены в массивные рабочие скафандры, которые используются для проведения тяжелых физических и ремонтных работ и обеспечивают лучшую защиту.

Впрочем, этих двоих рабочие скафандры защитили неважно. Второй труп был тоже сильно обожжен, причем с головы до ног.

Когда я много лет назад немного общался с Треммой, тот гордился своей способностью разрешить любую проблему еще до того, как она возникнет. Но этой проблемы он не предвидел.

Он и его второй пилот были мертвы. Их трупы лежали в воздушном шлюзе, где не было никого и ничего, кроме их обгорелых останков.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я поднялся на ноги. Что случилось, было ясно; неясно было, каким образом и почему это случилось. Я выгнал практикантов обратно в коридор, мы закрыли гермодверь, и я деактивировал шлем.

Это меняло все положение вещей. Необходимо было как следует все обдумать.

Что-то мощно ударило меня по спине. Если бы в этот момент случайно не пошевелился, удар пришелся бы по голове. Я рухнул на пол, и ботинок Дейлани врезался мне в живот. Нилс выкрикнул что-то невнятное, вероятно, выругался. Салмагард скользнула между мною и лейтенантом. Она не прикасалась к Дейлани, а лишь своим телом загораживала меня от нее.

– Прочь! – рявкнула дылда. Салмагард ничего не ответила, но и не отступила.

– Что вы делаете? – испуганно воскликнул Нилс, так и застывший на месте.

– В шлюзе два мертвеца, а этот никакой не адмирал, – сказала Дейлани, попытавшись одновременно обогнуть Салмагард, которая вновь сумела блокировать ее нападение на меня, не притронувшись к ней даже пальцем. Во рту у меня было полно крови; я выплюнул ее. Хорошо, что успел деактивировать шлем, иначе все это оказалось бы на забрале. – Вы разве не слышали, как он разговаривает – он даже не офицер. Не заметили его акцента? И где его форма? И как он движется! Он вовсе не наш!

Очень толковые замечания – все до одного. Я повернулся, чтобы опробовать состояние ребер. Было бы очень неприятно снова сломать их так скоро после предыдущей травмы. Пол был холодным как лед, и полутемный коридор на мгновение расплылся перед моими глазами. Знал бы несколько минут назад, что так обернутся события, вкатил бы себе дозу побольше.

Заблаговременный прием обезболивающего – замечательный стратегический ход. Настоящий адмирал непременно так поступил бы.

– Лейтенант, он находился в адмиральском «спальнике», – сказал Нилс, вскинув руки. – Этого не подделать.

– В таком случае что же там испортилось? Адмиральские «спальники» не портятся.

– Что-то с замком. Уверяю вас.

– Дефект мог появиться в случае незапланированного пробуждения, – прокричала Дейлани. Тут она вновь поймала меня. – Он торчит на наркотиках. Скорее всего, он испортил что-то, когда ложился обратно. Он убил их, а потом мы спасли его. И никаким адмиралом он быть не может. Он даже не эвагардец.

– Очень даже да, – возразил я, поморщившись.

– Заткнитесь! На корабле больше никого не было. Мы трое этого не делали, значит, остается он.

Аргументация Дейлани была довольно шаткой, но при нынешних обстоятельствах девушку можно было понять. Салмагард продолжала закрывать меня собой. Она хорошо знала, какие кары будут грозить ей, если она поднимет руку на офицера, и потому защищала меня исключительно своим собственным телом. Руки же она держала крепко сцепленными за спиной.

Нилс смотрел на меня. Он тоже был полон подозрений, но они у него были обращены в другую сторону. А Дейлани глядела на рядового Салмагард, как на вражеского воина.

– Кому, – бросила она, сверкая глазами, – из военнослужащих имперских вооруженных сил придет в голову путешествовать без форменной одежды?

– Очевидно – этому человеку, – почти безмятежно отозвалась Салмагард. От ее мягкого музыкального голоса даже моя боль слегка утихла.

– Оу… – жалобно выдохнул я.

– Заткнись! – рявкнула Дейлани.

– Нет, это ты заткнись, – откликнулся я, все так же лежа на полу. За спиной Салмагард.

Нилс не знал, что делать. Было ясно, что Салмагард не собиралась отступать, а в таком случае, если кровяное давление у Дейлани подскочило бы еще выше, на корабле неизбежно оказались бы уже три трупа. Я никак не мог обвинить девушку в том, что у нее возникли проблемы в отношениях со мной, но сейчас было необходимо переключить ее мысли на более серьезные дела.

– Не знаю… – сказал Нилс. – Разговаривает он вроде как офицер.

– А ты разговариваешь вроде как мужчина, – огрызнулась Дейлани.

Нилс открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, но вспомнил, что она старше по званию, и вместо этого обратился ко мне.

– Сэр?.. – вопросительно произнес он.

– Что? – простонал я и, вновь вытянувшись на палубе, закрыл глаза. Дейлани привела меня в чувство ударом, который заставил работать сердце. Теперь же моя насыщенная химией кровь текла по сосудам немного энергичнее, чем требовалось для хорошего самочувствия. У меня кружилась голова.

И болели ребра.

– Кто вы такой на самом деле? Я не был в таком недоумении с тех самых пор, как ганрайцы развязали эту чертову войну.

– Мое имя ничего вам не скажет, – ответил я.

– Значит, вы сознаетесь, что вы не эвагардец? – с ошалелым видом осведомился он.

– Я эвагардец…

– Ничего подобного. Вы говорите как ганрайец. Как ганрайец из столицы, – вновь перебила меня Дейлани, осеклась и задумалась. Как тут не задуматься, когда ганрайской столицы больше не существовало.

Но мне ее задумчивость не нравилась. Она уже выдвинула пару диких предположений, и я тревожился по поводу того, к чему ее перевозбужденные мозги могли бы прийти на этот раз.

– Нилс! – позвал я, все так же лежа навзничь.

– Да… э-э… сэр?

– Не смейте так обращаться к нему! – рыкнула Дейлани.

Дети, дети…

– Ребятки, может быть, вы случайно этого не заметили, но мы даже не знаем, на какой планете находимся. У нас имеется на несколько дней еды, воды и воздуха, и это все. С неработающей системой мы не можем даже включить аварийный маяк. Это-то вам понятно?

– Кто-нибудь заметит, что мы где-то сели, – сказал Нилс. – И что мы не прибыли на станцию Пейн. Если у нас действительно такие серьезные трудности, нужно всего лишь сидеть и ждать.

– Ответ неверный. – Я поднял палец, наслаждаясь холодом, исходившим от палубы, на которой лежал. От этого мне делалось спокойнее. – Неверный – в том случае, если эта планета лежит где-то в стороне от нашего предполагаемого маршрута. А я думаю о том, что увидел снаружи. Эти виды совершенно незнакомы мне.

– Но это вовсе не значит, что планета не находится в освоенной системе.

– Не значит. Но уверяю вас, что на том маршруте, которым мы должны были следовать, ничего похожего не было.

– Вы думаете, что мы сбились с курса?

– Выдавать себя… – встряла было Дейлани, но я снова перебил ее.

– Я могу доказать, что не сжигал этих людей и что находился в том самом «спальнике», который мне отвели.

– Назовите свое имя.

– Я могу сказать все что угодно. И это не будет иметь ровно никакого смысла.

– Тогда покажите свою голограмму. Какое-нибудь удостоверение личности.

– Аналогично, – ответил я.

Дейлани негодующе хмыкнула и отвернулась.

Салмагард смотрела на меня через плечо. С тем же самым абсолютно нейтральным видом. Полностью в своем амплуа.

– Помогите мне, рядовой. – Я протянул ей руку. Она подняла меня на ноги, и я тяжело оперся на нее. У меня до сих пор все болело.

Я посмотрел на Дейлани.

– Если вы стремитесь арестовать меня, лучше отложите свои планы до тех пор, пока мы во всем не разберемся. А для того, чтобы это случилось, мне понадобятся все. В том числе и я сам. Честно говоря, единственный специалист, от которого вряд ли будет польза, это врач.

Я думал, что лицо Дейлани уже раскраснелось до крайнего предела, но это оказалось не так. Она замахнулась на меня, и Салмагард, ловко извернувшись, снова оказалась между нами. Прямо беззаветная смелость, подумал я: Дейлани была сантиметров на двадцать выше ее ростом. Но она отступила, продолжая пожирать меня глазами поверх головы Салмагард.

Судя по этому взгляду, единственным возможным убийцей из всех нас могла быть именно она. Но я не думал, что она убила пилотов.

– А ведь он прав, – заметил Нилс. – Мы, действительно, и есть вся команда этого корабля.

– Быть того не может! Корабль же огромен! – резко повернулась к нему Дейлани.

– Так оно и есть, – сказал я, – можете мне поверить.

– Как же?..

– Вы, ребятки, никогда прежде не были на этом корабле, но в этом-то моей вины нисколько нет. – Это была чистая правда, и я, похоже, высказал ее кстати. А больше мне было нечего сказать.

– Что вы хотите делать? – спросил Нилс, глядя на меня мимо Дейлани. Лейтенант сжала губы в тонкую ниточку.

– Кто-нибудь рассмотрел трупы? – спросил я.

Дейлани и Нилс отвели взгляды. Я слышал, что в военных академиях выковывают крепкие характеры, но подобное они, вероятнее всего, видели только на экранах.

– Я рассмотрела, – сказала Салмагард.

– Руки видели?

– Да.

– Что вы такое говорите? – бросила Дейлани.

Я повернулся к лейтенанту.

– Он сжег себя сам. Я думаю, что сначала он сжег своего напарника… проклятье, давайте будем считать, что тот, который сгорел целиком, это Тремма. Мне кажется, что второй пилот сжег Тремму, а потом сам себя. – Я поднял левую руку. – С помощью встроенной горелки. Это всего лишь догадка, основанная на положении тел. Посмотрите сами.

– Но с какой стати они это сделали?

– У меня такое ощущение, что ответ на этот вопрос был бы нам очень полезен, – сказал я. – А пока считайте это интуицией.

Дейлани прищурилась, но не захватила приманку.

– Нет. Мы запрем вас.

Я поднял пистолет, который достал, как только получил первый удар, но не стал тогда его показывать, и помахал перед ними.

– Будь я вашим врагом, очень сомневаюсь, что мне что-нибудь помешало бы воспользоваться им сейчас. Я знаю, лейтенант, что вам не понравятся мои слова, но я вам не враг. Вы трое нужны мне, а я нужен вам. – Честно говоря, нужны мне были Нилс и Салмагард. Без Дейлани я вполне обошелся бы.

– Вы сказали, что можете доказать, – вмешался в разговор Нилс. – Докажите, что это не ваша работа.

– Могу. И вы сами можете.

– Что-что?

– Снимите данные с моего «спальника». Вы сразу увидите, открывался ли он, а заодно выясните, соответствуют ли исходной записи характеристики ДНК. Это ведь не часть корабля. У них независимое питание.

Нилс задумчиво моргнул.

– Хорошая мысль.

– Ребятки, я всего лишь пассажир и совершаю дальнее путешествие. Моему «спальнику» пришлось маленько полетать. – Я повел рукой, словно приглашая их в круг. – Разве мы с вами путешествуем вместе? Нас объединило случайное стечение обстоятельств. Мне уже доводилось бывать на этом корабле, но было это очень давно. Я совершенно не рассчитывал очнуться здесь. Я не знаю, что тут происходит. Так что, может быть, замнем эту ерунду и займемся делом?

– Я могу проверить ваши данные, – предложил Нилс.

– Благодарю вас.

– А если вы подделали их? – спросила Дейлани.

– Владей я подобными навыками, меня сейчас не было бы здесь, – честно ответил я. Ненависть не исчезла из ее взгляда, но она поверила мне. Да и направлена эта ненависть была не только на меня, а частично на Салмагард, за которую я продолжал цепляться. Пусть и небольшого роста, но она поддерживала меня без особого труда.

Нилсу для проверки моих слов понадобилось куда меньше времени, чем отнял у нас обратный путь в «спальный» отсек. Я с полным правом путешествовал в адмиральском «спальнике». На это Дейлани не смогла ничего возразить.

– Здесь не указано имя, – сообщил Нилс, разглядывая данные. – Разве такое может быть?

– Вы просто не видите его. Вашего допуска для этого недостаточно, – соврал я. – Таким образом защищают сведения обо мне, и это естественно. К тому же это совершенно не важно. А важно выяснить, что убило Тремму и его второго пилота. Но вот как это сделать, у меня нет никаких идей. – Я заметил, что Дейлани теперь не сводила глаз с моего пистолета. – Вас это тревожит? – Я вложил оружие в руку Салмагард. – Мне оно не нужно.

Лицо Дейлани из пунцово-красного вновь сделалось белым. Кровообращение у нее было замечательное.

– Что дальше, сэр? – спросил Нилс. Вид у него все еще был слегка ошарашенный.

Я по-прежнему испытывал боль и не знал, сколько времени смогу продержаться.

– Выход только один, – сказал я, выпрямившись и отпустив плечо Салмагард. – Шаттл. У него собственная вычислительная система; есть шансы на то, что она осталась невредимой. Если там все в порядке, мы сможем узнать, где находимся. А потом можно будет начать собственную игру. Заряда должно хватить, даже чтобы увести нас с орбиты. Остается надеяться на то, что не вся энергия уйдет на открывание дверей отсека. Согласны? – Я взглянул на Нилса, тот кивнул. – Вопросы? – И не дожидаясь их, я направился к выходу, втайне надеясь, что Дейлани не станет отпускать новых шуточек насчет моей походки. Не сказал бы, чтоб свою манеру походки я выдумал сам, но мгновенно избавиться от старой привычки не так-то просто.

– Сэр, там осталось двое мертвых офицеров. Нужно будет доложить об этом.

Я посмотрел через плечо на лейтенанта Дейлани.

– И я это сделаю. Я офицер в высоком звании – неважно, строевое оно или почетное, а также верите вы в это или нет, – так что это моя прямая обязанность. Не беспокойтесь о том, что вам нужно будет говорить, когда мы выберемся отсюда. Когда придет время, тогда и будете беспокоиться. Чего, по вашему мнению, вы можете добиться, если при таких обстоятельствах обратите силы своего подразделения против одного человека?

– Не знаю. Может быть, Медали Ротшильда за выявление ганрайского шпиона, – раздраженно бросила Дейлани.

– За подобные детские игры вы медаль не получите, – сказал я, и это была чистая правда. Медаль Ротшильда была наивысшей имперской наградой, и за последний век (чуть больше или чуть меньше) ее получила от силы дюжина людей.

– Детские игры? – Нилс вскинул бровь.

Я пожал плечами.

– Шпионы редко вызывают всеобщее восхищение.

– Знаете, а ведь совсем недавно ею кого-то наградили, – сказал Нилс, возможно, рассчитывая этим смягчить напряжение. – Хотя кого и за что, так и не сообщили.

– Так обычно и бывает, – мрачно отозвалась Дейлани. – Но вы-то знаете, да? – Последняя фраза была адресована Салмагард, которая ничего не ответила. Дейлани была права. Среди аристократии вполне могли распространяться негласные сведения о подобных событиях.

Медаль Ротшильда не относилась к числу моих любимых тем для обсуждения; я надеялся, что они не слишком крепко вцепятся в нее.

– Не советую слишком радоваться перспективе получить армейскую награду, – наставительно заметил я.

– А почему бы и нет? – осведомился Нилс.

– Потому что после того, как вам прицепят эти цацки, уже никто не станет гладить вас по головке, – пояснил я.

Нужно было искать шаттл, а для этого прежде всего надлежало разыскать пусковой отсек. Мне в свое время случалось иметь дело с относительно крупными космическими кораблями, но управлять ими без чьего-то содействия и рассчитанной траектории доводилось крайне редко. Я привык быть чем-то вроде части обстановки. Навыки самостоятельного пилотирования придется восстанавливать на ходу, и это будет не так-то легко.

К счастью, Нилс без труда отыскал дорогу, но мы с ним оба изрядно растерялись, обнаружив, что пусковой отсек представлял собой всего-навсего часть просторного грузового трюма, где предполагалась установка силового экрана, отделяющего груз от шаттла. Вообще же, в этом помещении целиком поместилось бы крыло ганрайского королевского дворца.

Большую часть пространства занимали стандартные армейские контейнеры для космических перевозок; они возвышались внушительными штабелями по шесть в каждом, почти достававшими до тридцатиметрового потолка. На каждом контейнере красовалась черная имперская эмблема. Хитрость, конечно, шита белыми нитками, но в этом походе судно вряд ли могло оказаться в местах, где следовало бы опасаться таможенной проверки. Эвагардская маркировка означала лишь, что на сей раз Тремма проворачивал какую-нибудь мелкую махинацию с грузом.

В глянцевом белом пластиковом боку мелькнуло отражение моего лица, и я, сглотнув, отвернулся.

– Что тут такое? – спросила Дейлани. – И почему все это перевозит не имперский транспорт?

– Он и перевозит.

– Но почему не нормальный транспорт?

Я промолчал.

– Бои закончились, – сказал Нилс. – Возможно, начали распродавать излишки со складов.

– Это не оружейные контейнеры, – негромко указала Салмагард, и я искоса взглянул на нее. Вид у нее был задумчивый. Она тоже бросила на меня очень короткий, почти незаметный взгляд.

Значит, она знала далеко не все. Я с удовольствием просветил бы ее, но момент был неподходящий. Мы пробирались между штабелями контейнеров к шаттлу, установленному перед стартовым люком. Кораблик был эвагардский, класса «стрекоза». Вполне современный, с плавными обводами, скоростной шаттл предназначался в основном для перевозки со всеми удобствами офицеров и всяких дипломатов с корабля на космические станции.

Несомненно, транспортному кораблю придавался шаттл, но модель оказалась явно необычной. У Треммы я ожидал увидеть нечто менее броское и более утилитарное. Практиканты, скорее всего, ничего не заметили. Хотя нет – Нилс заметил. Он разглядывал шаттл с видимым недоумением.

– Интересно, с какой стати «стрекоза»? – спросил он. – На таком корабле…

– Пойдемте, – поторопил я его. – Давайте-ка выбираться отсюда.

– Все на этом корабле шиворот-навыворот, – буркнул Нилс, не сводя взгляда с шаттла. Проклятье, он тоже включил мозги; мало мне было одной Дейлани. Взбежал по рампе и направился прямо в кабину.

– Вы пилот? – спросила Дейлани.

– Нет, – бодро ответил я. – Но ведь ничего сложного, верно? – Она недовольно поморщилась. – Нилс, займите место. – Он опустился в соседнее кресло.

– Сэр, вы ведь пошутили, да? – До него что-то начало доходить. Я же продолжал надеяться, что он будет сохранять спокойствие.

– Не волнуйтесь, я умею пилотировать эту модель.

У парня заметно отлегло от сердца. Я заметил, что Салмагард готова взяться за выключатель подъема рампы, и предупредил:

– Погодите. Не нужно торопиться.

Дейлани с озабоченным видом, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку двери кабины. Я выкинул настырного лейтенанта из головы и включил энергопитание шаттла. Компьютер включился. И я в тот же миг понял: опять что-то неладно.

– В чем дело? – спросил Нилс, заметив, что я непроизвольно напрягся.

– Система ведет себя странно, – растерянно ответил я. – Пока я буду разбираться, посмотрите звездную карту. Хотелось бы все же узнать, куда мы попали… – Интуиция во мне громко взвыла. Я решил прислушаться к ней и, остановив руку, уже потянувшуюся было, чтобы застегнуть привязные ремни, воскликнул: – Бежим!

– Что?

Я схватил Нилса и вытащил его из кабины, толкая перед собой Дейлани и Салмагард. Молодежь, только что завершившая учебу, хорошо умела переходить от неподвижности к бегу на полной скорости, даже не понимая, зачем это нужно. Мы слетели вниз по рампе; я продолжал гнать девушек перед собой. Необходимо было, чтобы между нами и шаттлом оказалось как можно больше штабелей контейнеров.

Шаттл взлетел на воздух через считаные секунды после того, как мы покинули рампу. Нас оглушил грохот взрыва, уничтожившего находившиеся поблизости к эпицентру контейнеры и вырвавшего множество других из гравитационных захватов. Я успел отшвырнуть Дейлани с пути лавины падающего груза и сделать подсечку Нилсу, чтобы тот не торчал как столб. У Салмагард хватило здравого смысла самой рухнуть на пол. Контейнеры рушились, переворачиваясь; трюм заполнился вонью горящего пластика.

Я, громко кашляя, покатился по полу; перед мысленным взором замелькали видения разлетающихся на куски углепластиковых щитов. Лязг, жалобный скрежет покореженного, изуродованного металла. К горлу подступила тошнота. Хорошо было бы вытянуться и уснуть, но Салмагард уже оказалась на ногах и склонялась ко мне. Скорчив гримасу, я взял протянутую руку и позволил девушке поднять меня.

Дейлани стояла на четвереньках и стонала. Похоже, что ее задело обломками, но костюм остался неповрежденным.

Нилс лежал ничком; он больше пострадал от падения на пол, чем от взрыва, но обратное было бы куда хуже. В общем, все мы уцелели, чего нельзя было сказать о трюме.

Всюду валялись разбитые и треснувшие ящики. Все свободное место на палубе было усыпано обломками; в переборках я разглядел вонзившиеся осколки обшивки шаттла. Воздух сделался горячим и сильно пах перегретой пластмассой.

Я прислонился к ближайшему штабелю – тепло от него ощущалось даже сквозь костюм – и медленно съехал на пол. Спину раздирала резкая боль – меня явно достала порция шрапнели. Скафандр писком сообщал о том, что со мною приключилось нечто, требующее медицинского вмешательства, как будто я сам не догадывался, что истекаю кровью.

Был испорчен мой «спальник». Мой «спальник» и корабль. Мой «спальник», корабль и шаттл. И компьютерная система корабля. Такого не забудешь при всем желании.

Изящно.

– Что это было? – выдавил из себя Нилс, поднимаясь на ноги. – Топливные элементы пробило. Ни с того ни с сего подскочил энергетический уровень.

Я пожалел, что он заметил это. Энергетические элементы шаттла оказались настроены на перегрузку при запуске, вероятнее всего, кто-то приложил к этому руку… Я не собирался ломать над этим голову – все равно толку никакого. Лишь головой помотал, будто рассчитывал, что от этого прекратится звон в ушах.

Передо мною вновь явилась Салмагард, что я истолковал как знак того, что Дейлани поднялась на ноги и вновь проявляет агрессию. И решил, что будет лучше, если первым заговорю я, нежели это сделает она.

– Не знаю, как вы, ребятки, – сказал я, повысив голос, чтобы все расслышали меня даже через звон в ушах, – но все это чем дальше, тем больше, по-моему, смахивает на диверсию.

– И что вы, черт возьми, обо всем этом знаете? – Дейлани сжимала и разжимала кулаки; эти пальцы так сильно стремились сдавить мою шею, что я почти посочувствовал ей. И представил себе, что она стискивает мое горло, как ей того хотелось и чего она, в общем-то, не скрывала.

– Просто примите это к сведению, – устало сказал я.

– Не собираюсь ничего принимать к сведению от наркозависимых, – бросила она. Эмоции в ее голосе говорили все сами за себя. Дейлани начала всерьез утомлять меня.

Я взглянул на Салмагард, но она опять подчеркнуто игнорировала меня. Держала нейтралитет до тех пор, пока Дейлани снова не предпримет попытки напасть. Не следовало винить ее за это.

Я немного посмотрел, как она, словно разминаясь, вращала запястьем.

– Вы знаете, что тут происходит, – не унималась Дейлани.

– Если честно, – бесстрастно сказал я, – то я в некоторой растерянности. – Это была чистейшая правда. – Поначалу у меня были кое-какие идеи, но сейчас?.. События развиваются непредсказуемо.

То ли в моих словах, то ли в тоне, которым я их произнес, было нечто такое, что заставило Дейлани притихнуть. Даже она не могла поверить, что я испортил свой собственный «спальник», весь корабль и единственный путь для бегства. Я же ничего этого не делал. Действительно, не делал.

А шаттл был единственным средством выбраться. От спасательной шлюпки не будет никакого толку, пока мы каким-либо образом не окажемся на орбите, а без реактора и корабельного компьютера мы ни за что не сможем туда попасть.

Контейнеры и различные обломки продолжали рушиться; эхо гулко разносило звуки их падения по просторному трюму.

Нилс, пошатываясь, выбрался в проход, чтобы взглянуть на разрушения. Дейлани приложила обе ладони к контейнеру, находившемуся точно напротив меня, и, по-видимому, пыталась овладеть собой.

Десять минут назад на меня произвело большое впечатление, что эти трое не ударились в панику. И причиной этого были не их особенная смелость и не очень хорошее обучение, хотя, возможно, и то и другое. Они не паниковали потому, что только что покинули школьную скамью и еще не могли себе представить, насколько огромна галактика, и что поэтому в ней можно бесследно исчезнуть. Во время обучения военным Империи, несомненно, приходилось встречаться с опасностью, но там для них всегда была подготовлена страховочная сетка.

Ну, а мне не так повезло. Я знал, насколько плохи наши дела.

Теперь Салмагард посмотрела на меня с тревогой. Она знала, насколько серьезно наше положение, еще до тех пор, как началось взрывное развитие событий. На ее лице не было удивления. Она была встревожена, потому что все это подтверждало ее подозрения. Может быть, она надеялась, что ошибается.

Что касается шаттла, то здесь применили старый как мир трюк. Настроили энергетические элементы на перенапряжение. Никаких посторонних взрывчатых веществ, так что все выглядит как несчастный случай.

С новейшими шаттлами такое, правда, сделать сложнее.

– У вас кровь сильно течет, – сказала Салмагард.

– Медицинский отсек ничем не хуже любого другого помещения, – вздохнул я. – Потому что идти нам, в общем-то, некуда.




Глава 3


Медицинский отсек Тремма оборудовал по всем имперским стандартам, с которыми лейтенант Дейлани была очень хорошо знакома. Прежде чем натаскивать на командира, ее заставили освоить специальности ученого-биолога и врача. Биология являлась престижной и ответственной областью, а военные академии Империи не знали жалости по отношению к ученикам. И, несомненно, получить звание второго лейтенанта, на ступень выше подавляющего большинства новоиспеченных офицеров, она смогла благодаря глубине и широкому охвату своих знаний и упорным занятиям.

Ну, и что хорошего в результате?

Внешне же медицинский отсек представлял собой некое смешение ганрайского и эвардийского стилей. Новые белоснежные приборы резко контрастировали с серым ганрайским оборудованием, находившимся здесь изначально. В комнате было холодно, однако высокий диагностический стол был, к счастью, снабжен мягким покрытием. Яркий свет меня нисколько не обеспокоил, а вот глаза сами собой остановились на шкафах, набитых различными препаратами.

Дейлани нисколько не скрывала, что не испытывает ни малейшего желания лечить меня. Она протерла мне кожу антисептиком мягкого действия, а потом распылила холодный как лед состав, который действовал как довольно сильное обезболивающее. Порез был небольшим, но находился как раз над глазом, так что оставить его кровоточащим было бы неразумно. Я чувствовал, что мой костюм начал латать дыры, оставленные в нем ударившей мне в спину шрапнелью.

– Отдайте мне ваши запасы, – сказала Дейлани, протянув руку. На лице у нее было такое выражение, будто она имела дело со мной только потому, что обстоятельства не оставляли ей другого выхода.

Я решил продемонстрировать ей некоторое доверие в надежде на то, что она тоже сделает хотя бы маленький шажок мне навстречу. И протянул ей мои шприцы. Она сунула один в ручной сканер и широко раскрыла глаза.

– Какое высокое качество! – воскликнула она, наградив меня очередным взглядом. – Очень чистое вещество. – Она нахмурилась. – Пожалуй, мало кто, кроме настоящего адмирала, может позволить себе такое, – насмешливо добавила она, взглянув на меня уже немного по-другому, искоса и чуть ли не лукаво.

– Это всего лишь подарок, – сказал я. – Вы, наверно, представляете, как это бывает. Некто дает тебе нечто, и не воспользоваться подарком было бы неблагодарностью. Эта пакость меня вовсе не привлекает. – Я взглянул на Салмагард. – Если честно, я целиком и полностью за здоровый образ жизни. И история эта – чистая правда.

Любопытство, прорезавшееся было у Дейлани, как рукой сняло; на смену ему пришла привычная уже неприязнь.

– Я понятия не имел, что это такое, – продолжал я гнуть свое. – Был уверен, что это средство от моей аллергии. Так люди обычно и попадают на этот крючок.

В последний раз я вколол себе половинную дозу. На ней я долго не продержусь. Глаза начнут наливаться кровью. Вероятно, вскоре начнется легкий нервный тик. А потом, и довольно быстро, все станет намного хуже.

Совершенно правильно говорят, что наркотики и путешествия в «спальниках» не сочетаются между собой. И химические процессы в моем организме сбились самым бедственным образом. Мы находились в катастрофическом положении, и мне было необходимо прийти в наилучшую по возможности форму. Мне требовалась помощь Дейлани. Теперь мне уже казалось: даже хорошо, что в нашей компании оказался врач.

Она разочарованно хмыкнула и закрыла глаза.

– С этим надо покончить немедленно. Прямо сейчас. Еще несколько уколов, и вас, вероятнее всего, после следующего выхода из «спальника» постигнет шок.

– Звучит заманчиво.

Она растерянно заморгала.

– Что вы хотите сказать?

– Думаете, я считаю, что эта дрянь добавляет мне здоровья? Вовсе нет. Лейтенант, выведите ее из меня. И чем скорее, тем лучше.

Она окинула меня взглядом.

– Что ж. Ладно.

Она намеревалась подвергнуть меня всего лишь детоксикации; до нее, правда, не доходило, что мне плевать. Потребность в наркотике закончилась для меня вместе с завершением истории, в ходе которой я на него подсел. Я смогу перенести любые страдания, если они будут означать освобождение от зависимости.

– Только не убивайте меня, пока я еще буду вам нужен.

– В таком случае я добавлю вам еще и стимулятор.

– Вот теперь мы говорим на одном языке.

Нилс все еще пялился на обломки пластмассы, которые Дейлани извлекла из моей спины. Это зрелище явно произвело на него впечатление.

– Бывало и хуже, – сказал я ему. Мой костюм уже заканчивал штопать прорехи.

– Мне кажется, что я вас уже где-то видел. Сэр, – добавил он, прищурив глаза.

– Может быть, дело в губах? Мне говорили, что у меня очень распространенная форма рта, – ответил я. Он все так же смотрел на меня. Я тяжело вздохнул.

– Что, действительно?

– Да, сэр.

– Прекратите обращаться к нему как к офицеру! – рявкнула Дейлани, но без прежней ярости. – Почему шаттл оказался испорченным?

– Спрашивайте об этом Тремму, – сказал я. – Сейчас меня заботит не столько причина, сколько имя диверсанта.

– Но что мы будем делать? – Нилс был близок к панике. До сих пор он держался, но все мы, побывав на волосок от смерти, начали испытывать подобное чувство. Дейлани не нравилось, что я отдаю приказы, но когда дело доходило до принятия решений, она заметно притихала.

Я немного выпрямился и осторожно коснулся пореза над раной. Отличная работа.

– У нас нет выбора. Вы, Нилс, хорошо знаете свое дело, но все же недостаточно хорошо для того, чтобы привести корабль в движение. Да вы и сами говорили об этом. Так что остается ждать помощи.

– Без энергии не будет работать маяк, – напомнила Дейлани. – И если мы кому-то настолько не нравимся, что он устроил такую сложную диверсию, то мы, скорее всего, действительно отклонились далеко от курса. Мы можем находиться где угодно. А те, кто забросил нас сюда, наверняка затерли следы.

Я обрадовался тому, что к ней вернулась способность трезво мыслить.

– Вероятно, так, – согласился я. – Но вы кое о чем забыли. – Я указал на Салмагард. – Ее отсутствие недолго останется незамеченным. Вас тоже будут искать, но ее хватятся гораздо раньше. Возможности обнаружить нас существуют. Нам повезло. Мы не движемся. Если бы нас доставили к границе освоенного пространства и запустили прочь спящими, то нас никто и никогда не отыскал бы. Таков, я думаю, и был план диверсантов. Но этого не случилось, а значит, у нас остается шанс.

– Если только мы не проспали, скажем, пару лет, – вставила Дейлани, потирая виски.

Нилс покачал головой.

– Нет, мэм. Записи «спальников» говорят, что мы покинули курьерский корабль две недели назад. И перелет оказался хоть и продолжительнее, чем планировалось, но не так чтобы намного. Не настолько дольше, чтобы нас занесло по-настоящему далеко. – Его заметно трясло. Нервная энергия заполнила помещение, как статическое электричество. – Но мы все равно опоздали.

– Теперь уже ничего не поделать. Нам остается только ждать. – Я потер подбородок и подумал, что, может быть, в медотсеке найдется что-нибудь такое, чем я смог бы побриться. Скажем, лазеры, с помощью которых на теле перед операцией удаляют волосы. Остается отыскать их.

Нет. Щетина – это хорошо. Она мне уже пригодилась. Пусть у меня дикий вид, но лучше пусть он таким и остается.

– Шаттл погиб, – продолжал Нилс. – Аварийного запаса энергии надолго не хватит.

– Остается применить творческий подход, – сказал я, собираясь с силами.

– Прошу прощения…

– Лейтенант, значительную часть прожитой жизни вы учились командовать людьми. – Я испытующе взглянул на нее. – Значит, вы наверняка должны знать, что нам делать.

Это произнес во мне наркотик. Дейлани лишь поморщилась.

– Нам необходимо обеспечить себе как можно больше времени и прожить столько, сколько понадобится тем, кто будет нас искать, чтобы добраться сюда. Вот и все. Это было бы очень просто, если бы не двое мертвецов в шлюзе. Они-то не сами себя спалили.

– Именно сами себя, – возразила Дейлани. – Мы же видели, что это сделано их собственными горелками. Но что их заставило это сделать? Раз это были не вы… Это не убийство одного другим и не самоубийство.

– Именно это мне и хотелось бы выяснить. Я не беспокоился из-за этого, пока думал, что мы с минуты на минуту выберемся отсюда. А теперь придется снова вернуться к этой проблеме.

– Разве нам угрожает опасность? Кроме всего этого? – Нилс неопределенно повел рукой, имея в виду, конечно же, состояние корабля.

– Не знаю, – честно признался я. – Не представляю себе, какая именно и каким образом. Но они мертвы, а закончить жизнь так же, как и они, не входит в наши планы. Я не могу объяснить случившегося. Нам недостает каких-то сведений.

– Как мы будем ждать спасателей, если у нас жизнеобеспечение не работает? – Дейлани изо всех сил старалась сосредоточиться на деле, но ей было страшно. Я ни в коем случае не стал бы винить ее за это. Мы же вполне могли погибнуть в этом шаттле, и никто из них не мог бы забыть об этом.

– У нас есть два варианта. – Я слез со стола и начал расхаживать по комнате. Салмагард все это время стояла у двери, сложив руки за спиной и глядя в пол, но сейчас она подняла голову и смотрела на меня. – Во-первых, «спальники». Мы подключаем к ним какое-никакое питание и ложимся спать. Проблема в том, что мой «спальник» неисправен, и, хотя ваши подозрения совершенно беспочвенны, я уверен, что вам будет неуютно ложиться в ящики, зная, что я не сплю и нахожусь где-то рядом. А починить мою коробку, скорее всего, не сможет даже энсин. Если же сунуть меня в один из исправных «спальников», двоим из вас будет легче, но третьему придется бодрствовать на мертвом корабле, который находится, как мне представляется, на мертвой планете. Без энергии, без жизнеобеспечения. Выжить, в принципе, можно, однако условия будут далеки от идеала.

Я сделал паузу и смотрел на них, пока они усваивали мои слова.

– Я думаю, что, если брать по большому счету, нам лучше будет встретить все возможные трудности вместе.

Будь со мною три Салмагард, все было бы проще простого. Но Дейлани, конечно же, не спустит с меня глаз, да и у Нилса достаточно сомнений, и он будет вести себя точно так же. Никто из них не выказал стремления вернуться в «спальники»; тем более все знали, что чуть не случилось с моим. Как они вообще могли доверять хоть чему-то, когда казалось, что буквально все на этом корабле предательски выведено из строя? Так что о «спальниках» не могло быть и речи.

– Значит, договорились, – сказал я и обвел рукой медицинский отсек. – Это наш новый дом. Нам повезло. На этой лоханке более чем достаточно припасов. Здесь много воздуха и воды – нам всего лишь нужно добраться до них и тратить их разумно. У нас есть все или, по крайней мере, почти все необходимое. Мы превратим местный лазарет в свайную хижину.

– Свое что? – дико взглянула на меня Дейлани.

– Повышайте свой культурный уровень. Или вы совсем не знаете истории Старой Земли? Мне неизвестно, на сколько времени хватит воздуха в корабле. Если мы запремся в этой комнате, соорудим какой-никакой регенератор и подпустим кислороду, то протянем некоторое время. – Хотя они были всего лишь практикантами, но вполне понимали концепцию воздушного мешка. – Но нам понадобится еще и тепло.

– Скафандры не дадут нам замерзнуть, – указала Дейлани. Ох уж эти эвагардцы с их слепой верой в эвагардскую технику. Я завидовал им.

– До тех пор, пока в них не кончится энергия, а это произойдет скорее, чем вы успеете заметить, что температура в корабле и снаружи сравнялась. Что непременно случится, – пообещал я. – Корабль будет выстуживаться, и костюмам придется все больше усиливать обогрев. Их батареи долго не протянут. Нам необходимо беречь их и еще подумать о запасе кислорода на тот случай, если придется выйти из комнаты и выпустить имеющийся воздух. Например, за водой. Нам нельзя ломать трубы прямо здесь. Придется носить воду на себе.

– Мы можем использовать гравитационные транспортеры.

– Все равно, нам придется открывать дверь, и каждый раз мы будем терять свой воздух. – Я вновь уселся на диагностический стол, и они собрались вокруг меня.

Надеюсь, их сплачивала не только та уверенность, которую я так старательно напускал на себя. Хорошо, что я привык быть в центре внимания.

– Мы находились в путешествии через глубокий космос, – продолжал я. – Большая часть корабля была герметизирована, там не было воздуха. Так что запас воздуха не так велик, как нам кажется. Пора браться за работу. Не обязательно очень спешить. Нам не нужна паника, но сидеть сложа руки нельзя. Если мы чего-то не заметили, то чем скорее выясним это, тем будет лучше. Положение дел настолько неуправляемо, что, думаю, нам не стоит строить опрометчивые предположения насчет того, сколько времени у нас в запасе.

– Мы с вами, – сказал Нилс. Дейлани поморщилась, но промолчала. Возможно, из всех присутствовавших она показала бы наивысшие баллы на экзамене, зато Нилс был более всех склонен к рациональным решениям. Он понимал, что всем нам придется выживать вместе.

– Вчетвером мы вполне осилим все это. – Я указал на Нилса, позаботившись о том, чтобы жест выглядел деловым. – Вам предстоит большая работа. Отыщите гравитационный транспортер. Выньте регенератор из спасательной шлюпки, доставьте его сюда и запустите. – Спасательная шлюпка предназначалась исключительно для использования в космосе, и здесь, на поверхности, от нее не было никакого проку для нас, если не считать того, что мы могли распотрошить ее и вынуть все полезное.

– Он вряд ли обладает достаточной производительностью.

– Возьмите два, если нужно. Я вас не ограничиваю. Нам сейчас не до эвагардской элегантности. На корабле должна быть по меньшей мере дюжина энергетических элементов подходящего размера. Делайте все, что сочтете нужным. И не беспокойтесь об аккуратности. Нужно что-то сломать – ломайте. Пусть потом желающие выставляют мне счет.

– Есть, сэр. – Нилс набрал полную грудь воздуха и кивнул.

– Рядовой, вам я поручу сбор упаковок неприкосновенного запаса. Они должны находиться около каждого воздушного шлюза и выходного люка, а также около спасательных шлюпок и, конечно же, в самих шлюпках. Одной должно хватить человеку на неделю, нас четверо, в общем, подсчитайте сами. Если запасы не будут помещаться в комнате, можно будет сложить их в ближайшем коридоре, чтобы нам не пришлось далеко ходить. Что касается срока действия скафандров, то вам, лейтенант, нужно будет выяснить, есть ли для них зарядные устройства. Если нет, найдите батареи и кислородные баллоны. А я попробую отыскать обогреватели.

– Нет.

– Можете считать это приказом, если вам от этого легче.

– Я не признаю вас своим командиром и не собираюсь позволять вам уходить из моего поля зрения. И еще, – добавила она, – вам не следует находиться в одиночестве, пока наркотическое отравление не ослабеет.

Очень трогательно! Полнейшее недоверие в сочетании с заботой о моем здоровье. Она уверена в том, что я шпион, и твердо решила передать меня живым в руки властей. Для нее я всего лишь большая жирная медаль с выгравированным ее именем.

И все же это не может полностью объяснить ее враждебность. Она уверена, что я представитель вражеской армии, но воспринимает это как нечто глубоко личное.

Что ж, если все пойдет благополучно, нам придется торчать здесь бок о бок не одну неделю – времени обсудить все на свете более чем хватит. Я пока что не заглядывал так далеко. Может быть, мне удастся воспользоваться медицинским стазисом или чем-то в этом роде.

Ну, а пока что нужно добиваться хоть какого-то доверия. Пусть из-за этого снизится производительность всей нашей работы, но если напряженность в отношениях сейчас дойдет до взрыва, будет гораздо хуже.

– Ладно, – сказал я, старательно изображая примирительный тон, – свяжите меня. О делах будем говорить через коммуникатор. Как вам такой вариант?

Она неприятно долго сверлила меня взглядом.

– Хорошо.

– Мне же меньше работы, – заметил я, когда Нилс и Салмагард вышли за дверь.

– Привыкайте к этому состоянию, – ядовито заметила Дейлани, пристегивая мое запястье к диагностическому столу. Она использовала для этого ремень для фиксации пациентов. Даже с одной свободной рукой я никак не смогу освободиться, разве что отращу дополнительный большой палец.

– Хватит болтовни. – Я мотнул головой. – Вам приказано…

И поспешил прикусить язык. То, что эти слова вырвались у меня, показывало, насколько сильно я был взбешен. Она вновь уставилась на меня.

– Приказано? Кем приказано?

– Парнем, к чьим приказам вам лучше прислушиваться, – резко бросил я, и она слегка дернулась. – Мне здесь удобно, – добавил я, подергав ремень. Он оказался тугим. Посмотрев на все это, Дейлани сглотнула и, пятясь, выбралась из комнаты.

Я пару раз глубоко вздохнул, а потом лег на спину и закрыл глаза. Если Дейлани так решительно настроилась отстранить меня от деятельности, то с какой стати я буду спорить? Кроме того, то, чем она напичкала меня, заметно тянуло из меня энергию, и притом нехорошим образом.

Я делал все, что мог, чтобы с помощью комма помочь им отыскивать дорогу в темном корабле; вернее, я помогал Нилсу. Салмагард хранила молчание, а Дейлани скорее позволила бы разорвать себя в клочья, чем спросила бы меня о чем-нибудь. По крайней мере, с ними все было нормально.

– Получится настоящее уродство, – пожаловался Нилс, возившийся на спасательной шлюпке с регенератором воздуха. – У меня же нет никаких инструментов. Не знаете, где найти хоть что-нибудь?

– В ремонтной мастерской Треммы. Но где она находится, я понятия не имею. Так что ломайте как получится. Вряд ли на ганрайских космошлюпках оборудование устанавливают очень надежно. И хорошо бы не затягивать это дело – вам еще предстоит поискать комбайн.

– Вы серьезно, сэр?

– Если только не хотите, чтобы последним, что вам доведется съесть, был полевой рацион… – Пища, выходящая из молекулярного белкового комбайна, вряд ли может восхитить гурмана, но, по сравнению с полевым рационом, это деликатес.

– Вы, сэр, и вправду считаете, что это нужно? – Мои слова, кажется, ошарашили его. Он до сих пор не отошел после взрыва шаттла. Да и у меня слух еще не восстановился до конца.

Всего несколько недель назад эти абсолютные юнцы были уверены, что отправляются на войну. Конфликт с Ганрайом тянулся без решительного перевеса той или иной стороны. Преимущество постепенно склонялось на сторону Империи, но война отнюдь не была односторонней, и у Империи не было никаких оснований считать себя непобедимой.

Возможно, Нилс настроился на то, что на «Джулиане» с ним ничего не может случиться. Суждение вполне резонное. А тут, совершенно неожиданно, случилось перемирие, причиной которого стало уничтожение космической станции, на которой располагалось правительство Ганрайского содружества. Поэтому неудивительно, что он, зная об окончании боев, чувствовал себя в полной безопасности.

Но теперь ему не оставалось ничего, кроме как задуматься о своей собственной смертности, а эту тему преподаватели, скорее всего, старательно обходили.

– Это вовсе не выходит за пределы царства реальности, – сказал я ему.

– Да, сэр.

Даже находясь в спецкостюме, я чувствовал, что температура снижается. И довольно скоро только эти легкие скафандры будут спасать нас от замерзания.

Вернулась Салмагард с гравитележкой, высоко заваленной коробками с неприкосновенным запасом. Хватит для нас на некоторое время даже без комбайна. В упаковках находились разные наборы продуктов, но их разнообразие не было бесконечным. Я прикинул в уме и решил, что нас удручающе быстро начнет воротить с этих харчей. Хотя что касается полевых рационов, то имперские, пожалуй, это лучшее, чего можно пожелать.

Я надеялся, что технической подготовки Нилса хватит для того, чтобы запустить комбайн. Нам понадобится также белок, а его нужно хранить при определенной температуре, но это будет нетрудно обеспечить. Мы просто оставим его в коридоре и будем брать, когда понадобится. Я не мог даже припомнить, когда в последний раз ел пищу из комбайна. Много лет назад.

Я чрезвычайно избаловался, и нужно было преодолеть себя. Мне предстояло есть эту, с позволения сказать, пищу три раза в день неведомо сколько времени, да и то если я смогу пережить самое ближайшее будущее.

Салмагард закончила разгружать тележку.

– Рядовой, – сказал я, и она вытянулась по стойке «смирно». Я посмотрел на схваченное зажимом запястье. – Знаете, я ведь не могу сообщить вам ничего по-настоящему утешительного.

– Вы хотите сказать, что с моей стороны будет ошибкой выполнять ваши приказания, сэр?

Это обескуражило меня. Ее голос звучал совершенно ровно. Я не без труда сообразил, что она шутит. Она ведь пошутила, верно? Только так, и не иначе.

Значит, у нее имелось чувство юмора.

– Вы уверены? – осведомился я. – Возможно, вам лучше было бы держаться верной стороны – Дейлани. Я мало что могу вам предложить.

– Так точно, сэр.

– Благодарю вас. – Я кашлянул, прочищая горло, и сказал в комм: – Лейтенант?

– Да? – Судя по голосу, Дейлани заметно запыхалась. Она плохо представляла, куда идти, и поэтому всю дорогу бежала бегом. Трудно было винить в ее гордыне армейское воспитание. Там как раз этому не учили. Это было ее собственное качество.

– Где вы находитесь? – спросил я.

Последовала пауза, из которой я понял, что моя собеседница пребывает в легкой панике.

– Вы же не заблудились, правда? – Я не стал развивать эту тему. Всего несколько минут назад я молился о том, чтобы Дейлани сумела отодвинуть на задний план те чувства, которые питала ко мне, и сосредоточиться на действительно насущных делах. Потешаться над нею в такой обстановке было бы по меньшей мере лицемерием. – Успокойтесь, лейтенант. Мы говорим по закрытому каналу. Где вы находитесь?

По пути к воздушному шлюзу она свернула не в тот коридор. Я направил ее на верный путь. Не следовало дополнительно тревожить ее, но ее груз из O


 и батарей для спецкостюмов был крайне необходим для нас, и его следовало получить как можно скорее.

Вернулся Нилс. Он был совершенно прав – заметно изуродованный регенератор, находившийся на тележке, имел неприглядный вид. Мне это было совершенно безразлично, а он расстроился. Ему нравилось гордиться своей работой, а эмоциональное состояние у него было сейчас весьма шатким.

– Мы нагреем это помещение с помощью энергетической ячейки, – объявил я. Салмагард вскинула брови. У Нилса отвисла челюсть.

– Вы изжарите нас заживо! – воскликнул он. – Мы же не сможем регулировать теплоотдачу. А скафандр, даже при наличии собственной энергии, не сможет сбалансировать такую разницу температур.

– Конечно, только после того, как мы лишимся остаточного тепла, – успокоил я его. – Будет весьма холодно. Мы поместим элемент в изолятор, так сказать, подвергнем карантину и сбережем немного тепла. – Раз уж мы не можем найти полезное применение нашим энергетическим ресурсам, пусть они, по крайней мере, греют нас. В пусковом отсеке для шаттла должно остаться еще много батарей.

Нилсу моя идея не понравилась, но лучших предложений у него не было. Я послал с ним Салмагард; двоим будет легче погрузить тяжелую батарею на гравитележку. Только-только они ушли, как вернулась Дейлани. При виде доставленного ею груза я испытал немыслимое облегчение. Когда температура понизится, эти вакуум-скафандры станут для нас единственным спасением от холода. Нужно будет поддерживать заряд в их аккумуляторах. Перспектива замерзнуть до смерти совсем не устраивала меня.

– Что дальше? – спросила она, взглянув на меня. Это был новый взгляд. Я не мог бы точно сказать, что он означал, но он показался мне обнадеживающим.

Над вопросом я задумался. Дейлани не имела технической подготовки, которая требовалась для того, чтобы пользоваться белковым комбайном. Значит, это дело оставалось для Нилса. Вообще, для Нилса и меня много чего оставалось. Но я был привязан к диагностическому столу.

– Уверен, что у нас есть много крайне неотложных дел, но сейчас – почему бы вам не поискать проектор, читальные планшеты и какие-нибудь документы? Если мы засядем здесь надолго, нам нужно будет чем-нибудь заняться. Я говорю совершенно серьезно.

Дейлани вышла с прежним непримиримым выражением на лице, и я порадовался тому, что у нее нет оружия. Но ведь, если нам и в самом деле придется торчать здесь несколько недель, она будет только признательна мне за это предложение.

Я располагал несколькими минутами тишины и покоя, чтобы обдумать наши следующие шаги. Поскольку лифты не работают, Салмагард и Нилс потратят на доставку энергетического элемента довольно много времени. Затем нужно будет заняться водой. Потребуется отыскать какие-то емкости и придумать, как лучше добраться до воды, имеющейся на корабле. Конечно, не через краны – они управляются компьютером. Я склонялся к тому, чтобы пробить трубу, заткнуть ее и открывать по мере надобности, но, несомненно, существовал и какой-нибудь более изящный путь. Тут предстояло думать Нилсу.

Я сел и инстинктивно прикоснулся свободной рукой к пульту управления коммом, закрепленному на воротнике. Только что кто-то ушел с общего канала. Звук в динамике изменился слабо, почти незаметно, однако в тишине и полумраке медицинского отсека я просто не мог этого не услышать.

Я принялся переключать каналы и вскоре услышал голоса. Ничего удивительного – Нилс и Дейлани. И затеяла все, несомненно, Дейлани.

– … но вы можете это сделать? – спросила Дейлани. Она явно пыталась втянуть парня во что-то.

– Мог бы. Но не стану.

– Вы отказываетесь выполнить приказ?

– Мэм, у вас нет подчиненных, но если бы даже и были, я к ним не относился бы.

– При таких обстоятельствах… – начала было Дейлани, но Нилс перебил ее.

– При таких обстоятельствах мы делаем то, что необходимо, а значит, слушаем любого, у кого есть дельные мысли. – Я гордился Нилсом, но жалел, что он не проявил твердость раньше.

Вот, значит, как они себя ведут, когда меня нет поблизости. Этих новичков натаскали на то, чтобы они олицетворяли собой воплощение Эвагарда. Сдержанность, профессионализм, безукоризненность. Сейчас они держатся более естественно. Дейлани неистовствовала в моем присутствии, но, оказывается, она и за моей спиной старалась заручиться поддержкой своих сотоварищей-практикантов. Разумно. В некотором роде.

– Он вражеский агент и собирается что-то устроить. Он вовсе не хочет дожидаться имперских спасателей, – убежденно заявила Дейлани.

Честно говоря, так далеко вперед я ничего не задумывал. Похоже, Дейлани беспокоилась о моих проблемах вместо меня. Очень любезно с ее стороны.

– Но он так или иначе дождется их – и сам знает это, – потому что у нас на корабле представительница рода, – заметил Нилс. Он был совершенно прав. Если имперцы найдут нас, причиной этого могут стать и чудесные гены Салмагард, и моя персона.

– Да, и единственный шанс спастись появится у него, только если некому будет сказать спасателям, кто он такой на самом деле. То есть не будет нас.

Как же тщательно Дейлани все продумала!

– Мы не знаем, кто он такой, – возразил Нилс.

– Она знает.

Пора было вмешаться. Дейлани двигалась по дурной дорожке, тянула Нилса за собой на опасный путь и, судя по разговору, намеревалась с пристрастием допросить Салмагард. Перед Нилсом стоял непростой выбор – не подчиняться либо человеку, который, возможно, носит почетное звание адмирала, либо женщине, которая совершенно точно является лейтенантом имперских вооруженных сил.

Такое положение было далеко от идеального. Неужели Дейлани просто не желает спустить все на тормозах? Нет, слабое объяснение. Ведь отчего она так растеряна и подавлена: ее паранойя имеет вполне законное основание. Произошла целая серия диверсий, и вдобавок ко всему – я. Представляю себе, какой подозрительной фигурой я должен казаться этим троим. Понятно, что она на пределе. Она всего-навсего исполняет то, чему ее учили, и старается защитить от опасности своих товарищей, тех людей, о которых доподлинно знает: они товарищи.

Во мне она видит угрозу и пытается обезопасить от меня Нилса и Салмагард. Возможно, это свидетельствует, что в ней имеются задатки настоящего офицера.

Но если она и дальше будет так себя вести, то погубит нас всех. Известно, куда ведут добрые намерения.

– Вы, двое, своими глазами видели, что я сам отдал оружие, так? – внезапно сказал я в коммуникатор.

Наступившее молчание позабавило меня. Я живо представил себе их лица. Впрочем, Дейлани быстро очухалась.

– Осмелюсь заметить, – напряженным голосом выговорила она, – что нам следует ожидать, что ганрайский агент не будет таким уж беспомощным даже без оружия.

Будь я проклят, если это замечание не было чертовски толковым. Я вздохнул. Меня так и подмывало возразить, что, дескать, ганрайский агент ни в коем случае не может представлять угрозы для троих имперцев с их несравненными генами и непревзойденной подготовкой, но все же я решил воздержаться.

– И то, что вы пока ничего не сделали, вовсе не значит, что вы не сделаете этого потом, – добавила она. Я застонал (про себя). Она вела себя совершенно по-детски. Если я попытаюсь перебороть ее упрямство собственным упрямством, ничем хорошим это не закончится.

– Адмирал, – врезался в наш диалог мягкий светлый голос Салмагард. Я безмолвно возблагодарил мироздание: без нее выпавшие на мою долю ордалии были бы несравненно тяжелее.

– Что случилось? – Я услышал, что Дейлани раздраженно зашипела. Не могла же она всерьез рассчитывать на то, что ее с Нилсом треп так и останется между ними. Если хочешь, чтобы твой разговор не подслушали, нужно закодировать канал. Интересно, учат ли этому молодых офицеров, которым предстоит стать медиками и биологами? Может быть, и нет.

– Я заметила движение.

Мне понадобилось не меньше секунды, чтобы осознать ее слова.

– Где?

– В буферном кольце.

Оно окружало реактор.

Не важно, почему неизвестно кто оказался там; но кого именно ей удалось заприметить?

– Нилс, Дейлани, где вы находитесь?

– Четвертый трюм.

– Мостик.

Значит, это были не они. Кстати, почему Салмагард и Нилс разделились? Некогда думать об этом. Я нажал на кнопку выкидного ножа и разрезал ремни, привязывавшие меня к диагностическому столу. Развязаться самостоятельно я никак не мог, а в том, что Дейлани забыла, что у меня есть нож, не было никакой моей вины. И указывать ей на ошибки вовсе не было моей обязанностью. Она, как-никак, была офицером. Неужели ее не учили обращать внимание на мелочи?

Я включил фонарь своего скафандра и покинул медицинский отсек.

– Вы следите за ним? – спросил я.

– Нет, сэр. Потеряла.

– Я иду к вам. Рядовой, возвращайтесь к Нилсу и оставайтесь с ним. Я отыщу Дейлани. Продолжайте наблюдение.

– Есть, сэр.

– Вы же должны быть привязаны! – воскликнула Дейлани, когда я, сбежав вниз по лестнице, чуть не столкнулся с нею.

– Знаете, лейтенант, много такого, что должно бы быть, не случается. И наоборот. Жалоб от меня вы не дождетесь. И не делайте вид, будто не рады видеть меня. Вы знаете, что сама не найдете дорогу в машинное отделение, а раз на корабле есть кто-то еще, я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас бродил тут в одиночку.

– Выходит, это не ваши друзья?

– У меня нет друзей.

Она раздраженно фыркнула, но все же последовала за мною.

Я не знал, что и думать, и потому не думал вовсе. Просто бежал вперед, что при нашем скудном освещении было не так-то просто.

Мы нашли Нилса и Салмагард около защитной зоны. При заглушенном реакторе от огромного кольцевого бака, заполненного ртутью, не было никакого толку. А без реактора никакого толку не было от всего корабля. Огромная металлическая коробка, и только.

Сердце корабля содержалось в несколько лучшем состоянии, чем все остальные его части. Можно было заметить, что сравнительно недавно здесь был ремонт; бросались в глаза использованные имперские материалы. Поверх одной из серых панелей стены приделали блестящую, даже слабо светящуюся интеллектуальную панель. Присутствие эвагардийской технологии на этом корабле отнюдь не умаляло сюрреалистического впечатления от всего окружающего.

– Где? – спросил я Салмагард.

Она указала на ремонтную канаву, проходившую под кольцом.

– Контакт был очень коротким – всего лишь всплеск. – Она сообщила это чуть ли не извиняющимся тоном. – Адмирал, показания необычные. Можно даже подумать, что это какие-то наводки.

На пристегнутом к ее уху боевом сканере горел, почти неуловимо подмигивая, крошечный огонек. Данные поступали прямо в ухо девушке. Эвагардская техника.

Прибор входил в комплект стандартного снаряжения переговорщика. Я подумал мимоходом о том, что могло подтолкнуть Салмагард надеть его. Боязнь темноты? Страх перед неведомой опасностью? Или, возможно, она нуждалась в подтверждении того, что на самом деле рядом никого не было?

– Никогда не слышал о том, чтобы эти штуки давали ложные показания.

Я опустился на колени у края канавы и посветил вниз. Для того чтобы сканер Салмагард отметил какой-то объект, последний должен обладать массой не менее определенного значения и должен быть живым или, по крайней мере, двигаться, как живой.

Обмануть эти штуки чрезвычайно трудно – я пробовал в свое время.

Салмагард не казалась перепуганной, но была настороже. По ее движениям и осанке я мог судить, что к показаниям датчика она отнеслась с полной серьезностью. Без всяких вопросов было ясно, что она, как аристократ и как только-только закончивший обучение военнослужащий, еще ни разу не участвовала в настоящих операциях. Но выражение, появившееся на ее лице, когда она всматривалась в темную канаву, говорило, что она готова чуть ли не к любому развитию событий. Может быть, даже хочет, чтобы что-то случилось. Интересно, это результат обучения или просто ее личный стиль поведения?

У меня не имелось оснований не верить ей. Характер у нее был вовсе не истерический. Это я мог сказать с уверенностью, хоть и знал ее совсем немного времени.

Она доверяла мне, а значит, я тоже мог ей доверять.




Глава 4


– Адмирал!

– Слушаю вас, энсин.

– Что происходит?

– Сам не знаю. – Я поднялся на ноги и взялся двумя пальцами за переносицу. – Вы уверены?

– Да, сэр, – без малейшего колебания ответила Салмагард.

– Почему вы решили включить сканер?

– Потому что здесь совсем темно, сэр.

Мертвый корабль на, вероятно, мертвой планете, а она все равно оглядывается на каждом шагу. Салмагард относилась к своей профессии со всей серьезностью.

На корабле находился кто-то еще. Кто-то, не имевший никакого желания вступать с нами в контакт. Отсюда возникали интересные вопросы. Я всмотрелся в темную техническую канаву.

Может быть, уже пора впадать в панику?

Что делал с реактором этот загадочный некто? Что он мог делать с холодным реактором? Если предположить, что это диверсант – или, вернее, один из диверсантов, – то какой еще гадости следовало ожидать? Испортить корабль так, чтобы он попал неведомо куда, а потом отправиться на нем дальше, невозможно. Значит, должно быть что-то иное.

Я прикинул в памяти устройство реактора. Чтобы открыть люки, ведущие внутрь, нашему новому другу понадобились бы энергия и технический скафандр с соответствующим уровнем защиты, значит, он должен был находиться где-то поблизости.

– Лейтенант, идите вместе с рядовым. Энсин, вы – со мною. Держитесь правой стороны, производите побольше шума. Если там кто-то окажется, то не имеет никакого значения, мужчина это или женщина. Я хочу выяснить, кто это такой и что он делает на корабле. Проверьте все вплоть до резервуара охлаждения.

Дейлани не захочет идти вдвоем со мной; она недолюбливает и Салмагард, но у нее нет оснований не доверять ей. А персона Нилса слишком важна – без него нам не выжить, – чтобы я мог позволить себе выпустить его из поля зрения.

– И держитесь главного канала, – добавил я, погрозив лейтенанту пальцем.

Дейлани вызывающе ухмыльнулась; у Нилса был виноватый вид.

Мы разделились. Наша пара – я и энсин – спустилась в канаву. Здесь было еще холоднее, темнее и теснее, чем в коридорах других частей корабля. Стены состояли из прозрачных пластиковых щитов, но они были настолько грязны и исцарапаны, что разглядеть сквозь них механизмы было очень трудно. И дело было не в отсталости ганрайской техники – просто за ней ухаживали спустя рукава.

– Включите свет, – сказал я Нилсу. – Нам вовсе не нужно соблюдать осторожность.

– Есть, сэр.

– И смотрите во все глаза. Если этот парень заметил Салмагард и куда-нибудь забился, вряд ли следует рассчитывать на его дружелюбие.

– Сэр, а каким образом на борт мог пробраться враг? – недоуменно спросил Нилс.

– Пока что я понимаю даже меньше, чем вы, – ответил я.

Наличие кого-то лишь предполагалось. Я не видел ни единого признака того, что на корабле имелось пятое живое существо. На старом грузовом корабле было полно пыли и грязи. И, конечно же, бросалось в глаза крайне небрежное отношение Треммы к ремонту. Как и по всему кораблю, тут и там не хватало панелей, а между переборками зияли кое-как заваренные щели. Кабели и трубы были на виду и кое-где опасно свешивались с потолка.

В подготовке моих практикантов значительное место должна была занимать пропаганда, направленная на развитие у них предубеждений против галактических культур, и, в первую очередь, тех, которые входили в Содружество. Состояние корабля не могло пробудить у них симпатий к ганрайцам, но, с другой стороны, молодежь не располагала контекстом, куда можно было бы вписать увиденное.

Взять ганрайский корабль, сделать его наполовину эвардийским, а потом эксплуатировать его силами команды из двух человек – очень непростое дело. Когда грузовику удавалось попасть в сухой док, находящийся в безопасном месте, он получал наилучший уход, но это случалось нечасто. Первый же взгляд на посудину наводил на мысль, что она построена чуждой расой.

Но ганрайцы были людьми, такими же, как и все остальные. Хотя война отнюдь не укрепила в Эвагарде подобное отношение к ним.

Но до чего же неприглядные, уродливые корабли они строят!

– Даже и не верится, что эта штука вообще может летать, – пробормотал избалованный энсин. – Когда, интересно, все это проверяли в последний раз?

– Никогда, полагаю. – Металл, окружающий нас, был изъеден коростой и рубцами ржавчины.

– Похоже на то, сэр. Тут, куда ни глянь, сплошные нарушения техники безопасности. – Нилс был оскорблен в лучших чувствах.

– Конечно. Реактору добрых двадцать лет. Ртуть в кольце не меняли еще дольше. Откровенно говоря, судя по маркировке, можно подумать, что большая часть деталей поступила из Оазиса.

– Вы имеете в виду ту станцию, на которой базируются пираты?

– Это слишком смелое обобщение. И пиратов там давно уже не осталось. К тому же вы ведь считаете, что в компьютерах системы наведения вам разбираться совсем не нужно.

– Откуда все это вам известно?

– Я адмирал. Я знаю все на свете.

Нилс не настаивал на ответе.

– Но кто же может здесь оказаться? Ведь в отсеке были только наши «спальники».

И представляли собой странноватое зрелище: изящные эвагардские «спальники» в тесной комнатушке с ржавыми обшарпанными стенами. Никто не заслуживает пробуждения в такой обстановке. Я, конечно, не считал, что кто-либо из имперских военнослужащих может сохранять иллюзии до конца жизни, но над идеалами этих юных практикантов надругались в первые же дни их армейской карьеры.

Однако могло быть и хуже.

– До станции Пейн предстояло сделать лишь короткую серию прыжков. Так что оставшийся в сознании пассажир не потерял бы очень уж много времени даже на таком тихоходном корабле. И, кстати, Тремма мог просто добавить в свою бригаду третьего человека. Лично я не вижу в этом ничего невозможного.

– Бригаду? Вы имеете в виду экипаж, сэр?

Я поморщился. Опять неуместная оговорка. Нилс испытующе взглянул на меня и снова не стал цепляться.

– Я нисколько не удивился бы, окажись, что он взял еще одного человека, а то и пару. Не понимаю я совсем другого – почему они прячутся от нас? – дополнил я свою мысль.

– Возможно, они имеют какое-то отношение к тому, что случилось в выходном шлюзе, – донес до меня комм голос Дейлани.

– Но зачем утруждать себя беготней по закоулкам? Куда вообще им идти? Покинуть корабль они не могут. Даже если где-то тут зарылся злоумышленник, он все равно в том же капкане, что и мы. Рано или поздно явятся спасатели со сканерами и всех посчитают. Так что укрываться от нас совсем бессмысленно.

– Так уж и бессмысленно? Мы же до сих пор не знаем, куда попали, – заметил Нилс. – Планета может находиться где угодно. Не исключено, что мы приземлились в километре от поселка.

– Вполне резонно, – согласился я. – Но мне довелось много путешествовать, и ничего подобного тому, что находится сейчас за стенами корабля, я никогда не видел.

– Галактика велика, – сказала Дейлани, – и никто не в состоянии знать погоду в каждом из зарегистрированных миров.

– Согласен. Но дело не столько в тумане, сколько в притяжении. Такого я никогда не испытывал. Вы не улавливаете разницы, потому что на всех эвагардийских мирах используют гравитационные ядра, сближающие их притяжение со Старой Землей. Но стоит немного поездить, и вы будете чувствовать разницу. Можете мне поверить.

– Верим, еще как верим! – рявкнула Дейлани.

Я решил сменить тему.

– У вас двоих есть что-нибудь?

– Ни следов, ни показателей на приборе, – доложила Салмагард.

– Где вы находитесь?

– Только что осмотрели канаву второго ядра.

Я взглянул на высокий потолок. Некогда там были приделаны галереи, но они не выдержали реконструкции корабля. Тем лучше – меньше проверять. Я снова направил луч фонаря в канаву. Можно было поклясться, что там что-то двигалось, но я снова ничего не увидел. Несомненно, это выкидывала штучки химия, которой был пропитан мой мозг. И жаль, что у нас слишком мало энергии и нельзя прибавить освещения.

– Сэр? – Нилс изучающе разглядывал меня. Он слепо следовал за мною, однако весьма остро чувствовал мое настроение. Покуда я веду себя так, будто ситуация у меня под контролем, он тоже будет держаться.

– Энсин, из какой вы системы?

– Ротгард, сэр.

– И с какой же планеты?

– Беллегард.

– Отлично, – сказал я. Беллегард славилась белыми песчаными пляжами и очаровательными зеленоватыми волнами. Конечно, живописные острова составляли всего лишь один уголок этого мира, но именно этот уголок его владельцы всегда стремились демонстрировать.

Я никогда там не был.

– Домой вы вернетесь с роскошной историей о том, как самолично открыли новую планету. Может быть, эту каменюку даже назовут вашим именем. – Хотя, конечно, если нам, чтобы попасть сюда, хватило двух недель, это никак не может быть новая планета. Но почему же я никак не могу идентифицировать это место? Я пару раз топнул по палубе и прислушался к эху, разносившемуся по пустому кораблю.

Подобного притяжения мне не доводилось ощущать. В этом я был уверен.

Если навигационные компьютеры заблаговременно испортили и мы ускорялись дольше, чем следовало, то могли, теоретически, оказаться и в неосвоенном пространстве. Не то чтобы совсем неисследованном, но мало-мальски известном только самым отважным путешественникам. Эта мысль нисколько не успокаивала нервы.

– Смотрите под ноги, мэм. Что-то лежит на полу, – сказала Салмагард, обращаясь к Дейлани.

– Что именно? – спросил я.

– Похоже на ремонтный комплект. Кто-то здесь был. – Теперь она обращалась уже ко мне.

– Совсем не обязательно. Это вполне может быть проявлением беспорядка, присущего Тремме. Он никогда не переживал из-за мелочей, – ответил я.

– Я заметила, – бросила Салмагард. Вот оно: нотка неприязни в голосе. Я улыбнулся. Она смогла променять свою классовую принадлежность на мундир, но ей так и не удалось полностью отрешиться от нее. Потрясающая девушка.

– Мы осмотрели третье ядро. Переходим в цилиндр. Видимость плохая, – добавила она.

– Под этой решеткой находится сухой лед, так что не забудьте проверить электропитание в костюмах и включить фильтрацию.

– Нужно ли переходить на кислородные баллоны? – спросила Дейлани.

– Я думаю, что по части дыхания вам ничего не грозит, но на всякий случай следите за приборами. Рядовой, вы что-нибудь обнаружили?

– Никак нет.

– Адмирал! – Дейлани произнесла это слово таким тоном, что мне захотелось, чтобы она называла меня как-нибудь иначе.

– В чем дело, лейтенант?

– Один трап здесь сильно поврежден. Но, кажется, не недавно.

– Просто смиритесь с тем, что этот корабль плохо соответствует стандартам. Валите все на ганрайских проектировщиков.

– Это не имеет никакого отношения к проектированию. Повреждения больше всего походят на боевые.

Я тяжело вздохнул. Неужели эти трое не в состоянии уловить намек и перестать замечать всякую ерунду? Ради их собственного, а также моего блага. Как мне убедить их, что им будет куда спокойнее, если они сосредоточатся на спасении своих собственных жизней?

Пожалуй, что никак.

– Адмирал, почему на ганрайском грузовом корабле, которым управлял имперский военнослужащий, могла произойти боевая стычка? – спросила Дейлани, и я почти воочию увидел, как она стискивает и разжимает пальцы, примериваясь к моей шее.

– Никто не говорил, что этим кораблем управлял имперский военнослужащий, – напомнил я.

– Неужели капитан Тремма был всего лишь владельцем корабля? Обычным пройдохой, зарабатывавшим извозом? Вы хотите сказать, что академическое начальство передало наши «спальники» какому-то вольному курьеру?

Очень дельное замечание. Такого просто не могло быть.

– Э-э… – протянул я.

– Продолжайте, адмирал. Не скромничайте.

– Вы правы. Это представляется крайне маловероятным, согласны?

– Кто это сделал? – Я даже через комм слышал, как она барабанила пальцами по металлу.

– Не имею никакого представления, – совершенно искренне ответил я. И о том, что случилось с треклятой лестницей, у меня тоже не было никакого представления. Я мог строить предположения, но вероятность того, что после смерти Треммы никто никогда не узнает истины, была очень велика.

Последовала пауза.

– Придется искать другую дорогу наверх, мэм, – обратилась Салмагард к Дейлани.

Я все еще не видел ничего, что позволило бы предположить, что на корабле есть кто-то, кроме нас.

Что-то в происходившем шло не так. Что-то во всем происходившем казалось глубоко неправильным. Имелась какая-то странность, которую я не мог объяснить, даже прибегая к безумным конспирологическим теориям практикантов, и делай тут что хочешь. И нужно еще постоянно следить за собой, чтобы не обмолвиться об этом при Дейлани.

В комме прозвучал резкий шумный вздох.

В чем дело? – Я уставился на забранный в этом месте панелями потолок над головой. Дейлани и Салмагард должны были находиться прямо над нами.

– Сэр, здесь находится воздушный шлюз, ведущий во внешний коридор. С другой стороны полная разгерметизация.

– Что?

– Там, вероятно, какая-то пробоина в обшивке.

Я выругался. Последние слова ошарашили меня. Мы даже не подозревали ни о какой пробоине.

Такова жизнь без компьютеров. Сами по себе мы совершенно несведущи.

– Это следует проверить, – сказал я.

– Сэр, тут какие-то электронные наводки.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать слова Салмагард.

– В скафандре или в сканере?

– В сканере, сэр.

– Но в корабле нет электроэнергии, – заметил я. – Что же может создавать наводки в боевом сканере? Кроме чего-то, вроде военного постановщика помех.

– Не знаю, сэр. – Голос Салмагард казался совершенно спокойным. Это ободряло, хотя тот факт, что я искал ободрения у практикантов, сам по себе был нехорошим признаком.

– Проверьте. Мы осмотрим шлюз здесь. Если он заперт, мы будем точно знать, что наш приятель отправился в вашу сторону.

– В разгерметизированную часть? – изумилась Дейлани.

– Иного варианта быть не может. Все проходы нетронуты, но если у него имеется ремонтный скафандр и какие-то инструменты, он может оказаться где угодно. Вы думаете, что даже при наличии энергии какие-нибудь спасательные шлюзы здесь могли бы работать?

– Резонно.

– Нужно подняться к ним, – сказал я энсину, и мы быстро двинулись дальше. Необходимо было убедиться, что в части, которую мы обследовали, никого нет, невзирая на то, что шансы отыскать здесь кого-нибудь были очень малы.

– Здесь почти ничего не видно, – проворчала Дейлани; в ее голосе слышалось больше азарта, нежели тревоги.

– Где – здесь?

– В тумане.

– Вы можете определить его состав? – Это могло бы помочь нам понять, где мы находимся.

– Медицинским сканером? – с откровенным презрением отозвалась она.

– Я просто спросил.

Дейлани ахнула и чуть слышно пробормотала:

– О, императрица!

Я выпрямился и сосредоточился на звуках, доносившихся через комм. Я слышал ее голос в гневе, но таким тоном она еще не говорила.

– Что там?

– Э-э… серьезное повреждение конструкции. Корпус… в нем огромная пробоина.

– Насколько серьезная?

– Впечатление такое, будто обшивку что-то разорвало. – Она говорила так, будто не могла поверить собственным глазам. Она сейчас ни о чем не думала – все ее внимание было поглощено увиденным, и я уловил в ее речи тень врожденного акцента.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=21621897&lfrom=196351992) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.