«Перевод с особого» Евгения Михайлова

Перевод с особого
Евгения Михайлова

Детектив-событиеЧастный детектив Сергей Кольцов
Настя отчаянно защищает хрупкий мир, в котором существует вместе с сыном, но ее обычно замкнутый ребенок сам впускает в их крепость окровавленного мужчину, позвонившего в дверь среди ночи…

Денис привык считать себя сильным человеком, способным самостоятельно решать любые проблемы. Однако он едва не погибает и почти теряет бизнес, а заодно желание жить и бороться…

Судьбы героев затейливо переплетаются, и самые тугие узлы придется распутывать частному детективу Сергею Кольцову.

Высокий профессионализм и блестящий литературный талант Евгении Михайловой очаруют любого читателя. Ее романы уникальны, они переворачивают душу и заставляют чаще биться сердце. Она мастер социального детектива, в ее остросюжетных романах находят отражение самые актуальные проблемы современного российского общества.

Евгения Михайлова

Перевод с особого

Персонажи и события романа вымышленные. Любые совпадения с реальными людьми и фактами случайны.

В конце все обязательно будет хорошо. Если что-то плохо, значит, это еще не конец.

    Джон Леннон

© Михайлова Е., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Часть первая

Лица

Настя и сын

Было холодно, промозгло, шел медленный и тягучий дождь со снегом или снег с дождем. А Настю обманул таксист – привез в банк и должен был доставить обратно домой. Но он взял деньги в два конца у банка, честно посмотрел в глаза, сказал, что будет стоять у ступенек, и свалил. Пока она дозвонилась в сервис, пока ее там передавали друг другу и каждый перевирал то, что было сказано до него, пока сообщили, что ее ждет другое такси… Пока она обежала все огромное здание банка и убедилась, что другого нет и в помине… У нее, конечно, промокли сапоги, покраснели и оледенели руки, но не в том беда. Она, в холоде и слякоти, в глухоте и непонимании, ощутила себя на краю провала, на дне которого холодный, всех пожирающий костер. И выхода нет. А дома ждет такой беззащитный, особый человечек, который не допустит к себе больше никого. И ни за что не примет самую идеальную замену. Только ее. Он не позволит себя ни схватить, ни скрутить даже для спасения. Он не даст им всем себя убить сразу.