«Лорд из города Теней» Оливия Штерн

Лорд из города Теней
Оливия Штерн


Каждая воспитанница пансиона для магически одаренных сирот мечтает о том, чтобы повидать мир. Мне, ведьме с темным даром, неслыханно повезло! Сам лорд Уимбер выбрал меня на роль гувернантки для дочери герцога ле Ферна. И я радовалась… ровно до тех пор, пока не поняла, каков же на самом деле хозяин замка и для чего меня туда отправили. Я оказалась пешкой в игре сильных мира сего, запуталась в паутине, которую сплели трое: король, герцог и странный маг, гостивший в замке. Теперь самое главное – выжить и стать свободной. Сбежать от кровожадного вождя Диких, уцелеть в жестоком городе Теней… И, наконец, забыть мужчину, который воспользовался моей наивностью, забыть, даже если сердце просит совсем иного…





Оливия Штерн

Лорд из города Теней





Пролог


– Как думаешь, кого из наших выберут?

Слабый голосок Рут дрожал. Она выпалила этот вопрос и закашлялась, а я подумала, что не выберут ни ее, ни меня. Ее – потому что болеет, да и девочки слышали, как лекарь, неведомо каким чудом занесенный в пансион Святой Матильды, говорил матушке, что недолго уже осталось, вряд ли осень переживет. Меня же – оттого, что ни один наниматель в здравом уме не позовет на работу темную ведьму.

Конечно, об этом никогда не говорили вслух, да и ведьмой никто в лицо не называл. Было принято вот так: «обладательница магического дара темного спектра». Но сути это не меняло. Темный спектр был слишком близок Теням, и уже только за это таких, как я, в народе не любили, подозревая во всех возможных и невозможных грехах. Блестящая карьера полагалась только обладательницам дара светлого спектра, ну а темной ведьме после выпуска из пансиона только и оставалось, что ютиться где-то на окраине города или в лесной глуши. Единственное, чем темная могла прилично заработать, так это запечатыванием нор, которые прокладывали Тени и которые нарушали стабильность материи.

Занятие это было крайне рискованное. Можно нарваться на ловушку или даже на живую Тень. Светлые маги этим не занимались, светлых было жалко, темных же – ни капельки.