«Истории из лёгкой и мгновенной жизни» Захар Прилепин

Истории из лёгкой и мгновенной жизни
Захар Прилепин


Захар Прилепин. Публицистика
«Эта книжка – по большей части про меня самого.

В последние годы сформировался определённый жанр разговора и, более того, конфликта, – его форма: вопросы без ответов. Вопросы в форме утверждения. Например: да кто ты такой? Да что ты можешь знать? Да где ты был? Да что ты видел?

Мне порой разные досужие люди задают эти вопросы. Пришло время подробно на них ответить.

Кто я такой. Что я знаю. Где я был. Что я видел.

Как в той, позабытой уже, детской книжке, которую я читал своим детям.

Заодно здесь и о детях тоже. И о прочей родне.

О том, как я отношусь к самым важным вещам. И какие вещи считаю самыми важными. И о том, насколько я сам мал – на фоне этих вещей.

В итоге книга, которая вроде бы обо мне самом, – на самом деле о чём угодно, кроме меня. О Родине. О революции. О литературе. О том, что причиняет мне боль. О том, что дарует мне радость.

В общем, давайте знакомиться. У меня тоже есть вопросы к вам. Я задам их в этой книжке».

Захар Прилепин





Захар Прилепин

Истории из лёгкой и мгновенной жизни



© Захар Прилепин

© ООО «Издательство АСТ»




Первые деньги, последняя строчка


Я учился в школе и писал стихи. За окном наблюдалась перестройка.

Перестройку я запомнил, как непрестанную осень: словно природная и умственная слякоть объяла всё. Люди бегут по леденеющим лужам, взбивая грязный, отвратительный снег. Ужасно болит голова: от шума, от гама, от топота, от грохота, от всего сущего.

Моя семья жила в хрущёвке, на пятом этаже, где за вечно закрытыми шторами, обложенный книжками стихов и виниловыми пластинками, обитал я.

Читал и слушал, слушал и читал.

К отцу приходили друзья – я помню то странное и удивительное время, когда советские люди заходили друг к другу без звонка, и даже не по причине наличия бутылки того или иного напитка, а просто в силу желания поговорить, поспорить, поделиться новостями.

Как минимум трём отцовским друзьям я пел под гитару песни – Башлачёва, Летова, Гребенщикова, Кинчева и свои. В 1989 году люди отцовского – первого послевоенного – поколения таких песен знать не знали. Им странным образом нравилось. Они выпивали – я в этом не участвовал – и снова звали меня: а спой.

Я с удовольствием пел. Хотя не очень умел.